Ознакомительная версия.
Используя жульнический демпинг, британцы вытесняли с рынков Средней Азии русские товары. Сначала они продавали свои товары по очень низким ценам. Местные покупатели быстро раскупали их и уже не обращали внимания на более дорогие предметы русской торговли. Вытеснив таким образом русских конкурентов, англичане резко повышали цены на изделия своей промышленности. Этот прием они повторяли не один раз и повсеместно. Все эти «пронырства» дали основание русскому публицисту Г. Каменскому издать большую статью под характерным заголовком: «Англия – страшный соперник России в торговле и промышленности»[61].
Конкретные действия англичан, направленные против русских в Средней Азии, сопровождались мощной пропагандистской кампанией в британской печати.
Притом что британская политика в Средней Азии была активно наступательной, добиться крупных успехов англичанам не удалось. Причин было несколько. В ханствах сложилось стойкое мнение: «Англичане никогда не приходят в какую-либо часть Азии без особых целей и, в конце концов, становятся ее хозяевами»[62]. В среднеазиатских ханствах хорошо знали, как шаг за шагом Англия продвигалась в глубь Индии, захватывая одно княжество за другим.
Против Англии работала ее собственная двойственная политика. Британские эмиссары, с одной стороны, стремились расположить к себе, например, эмира Бухары, а с другой – поддерживали наступление афганцев на бекства Южного Туркестана, населенные узбеками и таджиками и входившие ранее в состав Бухарского эмирата. Для Бухары к тому же отношения с Россией были предпочтительнее. Бухарские купцы с большой прибылью сбывали на российских рынках сельскохозяйственную продукцию. Немало извлекал из этих торговых операций и главный купец Бухары – сам эмир. Бухарское ханство постоянно нуждалось в металлических и текстильных изделиях, которые доставлялись из Российской империи.
Представляя себе масштаб угрозы, какую несла Российскому государству военная, политическая и торговая экспансия Великобритании в Средней Азии, русские политики и предприниматели не сидели сложа руки. В Оренбурге и Омске формировались торговые караваны, направлявшиеся в ханства. Вместе с караванами правительство посылало образованных офицеров и горных инженеров, в задачи которых входил сбор всесторонней информации о путях передвижения, судоходных реках, полезных ископаемых, особенно драгоценных металлах и камнях, об экономике и внутриполитическом состоянии того или иного ханства и т. п. Строго говоря, русские специалисты собирали те же сведения, которыми интересовались британские эмиссары. Несомненно, русские вели и военную разведку. Как и англичане, посланцы Российского Императора в пути по среднеазиатским степям и пустыням рисковали головой.
Характерна в этом отношении ситуация, в которой в 1839 г. оказался известный русский путешественник, геолог, писатель и дипломат Егор Петрович Ковалевский.
В составе бухарского каравана геологи Е.П. Ковалевский, А.Р. Гернгросс и переводчик В.В. Григорьев (впоследствии крупный отечественный ориенталист) поздней осенью 1839 г. тронулись в путь из «азиатской столицы» России Оренбурга. В середине ноября они попали в район межплеменных столкновений кочевников-казахов. Им грозила незавидная участь быть проданными в рабство в Хиву. Бросив свои вещи, русские геологи вырвались из окружения враждебных кочевников и, проскакав 300 верст почти без остановки, на третьи сутки достигли российского укрепления Сырдарьинской линии.
Такие русские путешественники, как Е.П. Ковалевский и Я.В. Ханыков, оставили квалифицированные описания виденных, а порой изученных местностей Средней Азии, дорог, рек, горных хребтов, не потерявшие научной ценности по сей день. Я.В. Ханыков, большой знаток Средней Азии, написал подробную «Пояснительную записку к карте Аральского моря», а затем направил на имя Императора Николая I рапорт злободневного содержания: «Настоящее политическое значение Средней Азии (с точки зрения англо-русского соперничества)». Рапорт изобиловал цифрами, характеризовавшими состояние русской торговли в ханствах в сравнении с торговлей британской.
Российские предприниматели требовали от правительства содействия в организации акционерных обществ, создании опорных пунктов на восточном берегу Каспия, открытия судоходства на Амударье, обеспечения безопасности русской торговли в ханствах и равных для русских купцов прав с местными торговцами на рынках Бухары, Коканда и Хивы.
Ради поддержки российской промышленности и торговли правительство империи пыталось установить с ханствами дипломатические отношения и обменяться полномочными представителями. Как пример можно привести перечень пожеланий российской стороны к хивинскому хану: 1) не вести против России враждебных действий и не потворствовать им с чьей-либо стороны; 2) отказаться от претензий на суверенитет над русско-подданными казахами и туркменами; 3) не допускать укрывательства мятежников и выдавать их; 4) не препятствовать транзитной караванной торговле; 5) прекратить сбор пошлин на Сырдарье и уничтожить местные укрепления; 6) не мешать русским купцам приезжать в ханства и уравнять их в правах с хивинцами; 7) предоставить России право свободного судоходства на Амударье; 8) допустить постоянного агента Российской империи в ханство; 9) уважительно относиться к требованиям этого агента; 10) признавать его непременным посредником в раздорах с соседями; 11) без его совета не заключать условий с какими-либо народами; 12) при смерти в Хиве кого-либо из русских подданных передавать агенту его имущество; 13) обеспечить безопасность агента и всех российских и бухарских торговцев[63].
Это были, так сказать, типовые требования, предъявляемые на переговорах со всеми среднеазиатскими владетелями. Надо признать, что пункты 10 и 11 имели в виду отказ ханства от суверенитета и признание вассальной зависимости от России, но таковы были реалии времени: британские соперники добивались того же.
Крымская война стала пунктом решительных перемен в отношениях России с государствами Средней Азии.
Поражение России в европейской войне понизило ее статус на международной сцене – высокомерные победители перестали считать ее первоклассной державой. Анализируя результаты Крымской войны, К. Маркс в своем «Конспекте книги Бакунина «Государственность и анархия» писал: «Итак, для Российской империи путь в Европу закрыт. Но если закрыт путь северозападный, то остаются южный и юго-восточный: Бухара, Персия, Афганистан, Ост-Индия, наконец, Константинополь»[64]. Однако «основоположник» излишне оптимистично оценивал российские перспективы на азиатском направлении: Афганистан, Константинополь, тем более Ост-Индия были заблокированы «страшным врагом». Оставалась Средняя Азия.
Экспансия в Среднюю Азию, развитие экономических связей с другими странами Востока, с точки зрения правящих кругов России, давали возможность восстановить пошатнувшийся военно-политический престиж и создать предпосылки для активного противодействия основному сопернику – Великобритании. Тема продвижения в Средней Азии стала почти постоянной на страницах русской периодической печати, отмечались успехи и неудачи в экономических связях России с ханствами. Востоковед В.В. Григорьев в 1856 г. писал: «Не Россия торгует с Внутренней Азией, а Внутренняя Азия торгует с Россией, ибо покупают и продают товары и в Азии и в Российской империи, как правило, азиатские торговцы, почему и почти без раздела достаются и купеческие барыши этой торговли. Причины этого в препятствиях, противопоставляемых торговле русских (и вообще христианских) купцов общеизвестным неустройством и еще более правительствами среднеазиатских владений, тогда как наше (правительство. – Е. Г.) покровительствует торговле азиатцев в России. Пока над Внутренней Азией будут тяготеть теперешние беспорядки и варварская дикость, естественно порождающие бедность и апатию, значительное развитие торговли с ней положительно невозможно.»
Единственный выход для Внутренней Азии Григорьев видел в переходе ее «под владычество какой-либо христианской державы, которая бы, водворив там порядок и безопасность, внушала обитателям Аму и Сыра желание воспользоваться их естественными средствами к улучшению собственного и соседей их благосостояния. Тогда может пойти речь и о торговле России со странами к юго-востоку от Внутренней Азии; до тех пор, пока эта последняя будет оставаться тем же, чем она есть, – всякое рассуждение об этом будет праздной, совершенно бесплодной болтовней»[65].
Григорьев был умным человеком, и взгляд его на предмет публичной дискуссии был трезвым. Свои заметки он писал сразу по окончании неудачной для России войны, а потому, будучи человеком государственным (все еще существовала николаевская цензура к тому же), он осторожно писал о «владычестве какой-либо христианской державы», имея в виду, конечно, Россию. Альтернативой могло быть «владычество» Англии, но тогда России в тех краях делать было бы нечего.
Ознакомительная версия.
