В «Повести временных лет» сказано, что в третьей четверти IX века западные соседи вятичей — поляне, радимичи и северяне — платили дань хазарам. В 880-х годах князь Олег, пришедший с мощной дружиной из Ладоги в Киев, вырвал северян и радимичей из-под хазарской власти. Вполне вероятно, что поляне сделали это раньше и независимо от Олега, а вятичи, хотя и находились ближе всех остальных русских племен к хазарам, и вовсе не платили им в то время дани. Во всяком случае, никаких свидетельств на этот счет нет. В отношениях с Олегом сложилась, однако, другая ситуация. В 911 году вятичи под его началом ходили на Царьград. Этот военный союз, видимо, состоялся после нешуточного военного конфликта. Варяг-рус Олег, пришедший с севера и овладевший славяно-русским Киевом, присоединил к своим владениям страну Вантит, страну белокаменных крепостей. Страна венедов (Венедия-Виндия-Индия) — вот куда направлялась дружина Волха. Таким образом, и сказка, и былина описывают поход киевлян против вятичей.
Былинный сюжет обнаруживает несомненное родство со сказочным. Многие исследователи фольклора указывали на связь былинного Волха с Вещим Олегом (созвучны и их имена). При нашем согласии с этой точкой зрения следует только уточнить, что былина описывает поход на Дон, в страну Вантит, а не на Царьград (Константинополь).
Итак, подвиги великого киевского князя Олега нашли отражение в самых разных произведениях — сказке, былине и летописных записях. Как образец более древнего жанра, сказка о Буре-богатыре, видимо, возникла первой. Во всяком случае, замечательно прослеживается ее связь с летописным сказанием о смерти Олега.
Отринув мысль о смерти, едет царьградский триумфатор взглянуть на останки своего коня. «И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер он» («Повесть временных лет»). Разве не напоминает эта сцена встречу пешего Бури-богатыря с Чудо-юдой, восседающим на коне по кличке Воронье мясо? Буря-богатырь, победив двенадцатиглавого Чудо-юду, забирает себе его коня. Предание о гибели князя тем самым можно рассматривать как продолжение сказочного жизнеописания Бури-богатыря (Вещего Олега): конь Змея стал добычей воина (сказка), но позже принес смерть своему новому хозяину (предание). В сущности, трагическая развязка выглядит как месть самого Чудо-юды: недаром змея выползает из черепа — символа царства мертвых.
Сказочный Вещий Олег — Буря-богатырь — добывает себе коня в битве с Чудо-юдой. Этот конь составляет половину могущества Чудо-юды: потеряв его, Змей теряет часть своей силы. Тот же, кто получает коня, становится сильнее и могущественнее. Конь дает своему хозяину силу совершать богатырские подвиги, спасает его от смерти. Но он служит не вечно, а только до поры до времени. Оставшись без этого чудесного коня, воин лишается и его волшебной помощи, из непобедимого богатыря превращается в уязвимое существо.
Волхвы открывают Олегу судьбу в простом и ясном предсказании: примешь смерть от коня своего. Сообщают ему и его соратникам ровно столько, чтобы преданные ему поберегли его, а тайные враги, буде такие окажутся, не поняли сокровенного смысла предсказания. Олег отказывается от коня, но не отказывается от военных походов. Начав испытывать судьбу, Олег уже не мог отступить и измениться: пользуясь тем, что предсказание всеми понято буквально, он совершил свой подвиг ради великой державы и, поддерживая дух своих единомышленников, укорил кудесников: «Не правду говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». Он касается ногой черепа старого боевого коня, чтобы убедить всех в своей правоте, и (трагическая случайность!) предсказание сбывается. Но и через девять веков память о нем не угаснет: Пушкин создаст вдохновенную «Песнь о Вещем Олеге», а Н. М. Языков в одном из своих стихотворений напишет: «Вещего помнит Россия». За что же такая слава?
В конце IX века Хазария с переменным успехом билась с Русью, но дружила с Византией: около 893 года хазары в союзе с греками и мадьярами воевали против болгар и печенегов. В начале X века ситуация переменилась. Победив полки Олега, хазары приказали ему идти на Византию. Русскому князю в этой ситуации предписывалось выполнить роль наемника. Война же по замыслу хазарского «генштаба» должна была не только ослабить Русь и Византию, но и вконец расстроить их налаженную торговлю. Если бы этот план осуществился, то каганат завладел бы монополией на сбыт русских товаров на Востоке. Однако правители Хазарии просчитались. Начавшись военным столкновением, поход Олега завершился мирными договорами 907 и 911 гг.
Некоторые историки считают, что похода 907 г. не было, поскольку о нем нет упоминания в греческих источниках. Но для нас этот вопрос несущественен, так как мы разбираем чисто летописную аллегорию об истории смерти князя, а согласно ей, поход имел место.
Договоры с Византией юридически оформляли права русских купцов в Константинополе и предопределяли тем самым не только увеличение русско-греческой торговли, но и долговременную ориентацию внешней политики Руси на дружбу с Византией. Договоры ломали сложившуюся систему диктата Хазарии в юго-восточной Европе. Неудивительно, что вокруг них разгорелся костер политических интриг. И, видимо, не случайно, что подписавшие договор 911 года византийские императоры-соправители Лев VI Мудрый и Александр, а также русский князь Олег умерли уже к середине 913 года.
Киевский воевода «укрепил» свой щит на царьградских вратах, то есть гарантировал защиту византийской столицы. Союзом с греками он восстанавливал против себя хазар и фактически, как бывший их наемник, подписывал себе смертный приговор. Русичи сознавали, что выбор сделан. Оставалось только гадать, когда Хазария подготовит ответный удар. Договор 907 года носил лишь предварительный характер, но именно в это время волхвы предсказывают Олегу смерть. Через четыре года, когда будет оформлен и подписан договор, конь умрет. Это знак, предвещающий скорую гибель князя.
«И плакашися людие вси плачем великим», прощаясь с Олегом. Так записал летописец, а сказка, как фольклорный жанр, передающийся от одного поколения к другому, сохранила до нашего времени этот скорбный мотив. «Да, Вещего помнит Россия».
Иван Быкович и князь Игорь
Сказка «Иван Быкович» — тоже история о трех братьях. Правда, в отличие от предыдущей сказки, между богатырями уже нет и тени неприязни. Проиграв в соревновании на силу, Иван-царевич и Иван кухаркин сын говорят победителю: «Ну, Иван Быкович! Будь ты большой брат!» Союз братьев (русских богатырей) стал крепче, чем при Буре-богатыре. Это послеолеговы времена.
Ивана Быковича, судя по его отчеству, логично считать потомком Ивана коровьего сына, Бури-богатыря, точнее, воином следующего поколения. Если же продолжать параллель мира мифологии, образов сказки и мира русской истории, то богатырю Ивану Быковичу будет соответствовать князь Игорь. Собственно, в сказке находит образное выражение мысль о том, что Иван Быкович, как защитник земли русской, преемник Бури-богатыря и в реальности мог бы быть отождествлен с князем Игорем. Подобно своим историческим прототипам, они сменяют друг друга в стольном Киеве и на богатырской заставе.
Иван Быкович бьется со Змеями не у моря, а на реке Смородине (смород — смрад), берег которой усеян человеческими костями, «по колено будет навалено». Чудо-юды владеют к этому времени огромными пространствами, даже агрессивная Баба-яга поминает их без симпатии: «… ведь они, злодеи, всех приполонили, всех разорили, ближние царства шаром покатили». Точно то же в первой половине X века мог сказать о хазарах любой их сосед. Где-то после 913 г. хазары с новой, еще более страшной силой наваливаются на Русь, так что данниками каганата становятся уже и вятичи. Именно к этому времени относится письмо царя Иосифа своему испанскому соплеменнику о множестве подвластных ему народов (в их числе и народа в-н-н-тит). В те времена хазары действительно овладевают системой укрепленных городищ на Дону.
Река Смородина — внутренняя приграничная река русского государства. Ряд исследователей фольклора настаивают на исключительно мифологическом названии реки, являющейся границей между «этим» и «иным» мирами. Но в то же время река Смородина упоминается в былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник», и протекает она где-то поблизости от Чернигова. Всеволод Миллер отождествил ее с рекой Смородинной, что в 25 верстах от Карачева — города черниговских князей, предполагаемой родины Ильи Муромца (в былине село Карачарово). Другая былина — «Наезд литовцев» также помещает Смородину в области, близкие селам Карачеву и Переславскому (город Переяславль). Трудно поверить в то, что сказители X–XI вв. мыслили сказочную и былинную реку Смородину в разных концах Руси. А если так, то место битвы Ивана Быковича со Змеями локализуется внутри треугольника из трех городов — Киева, Чернигова и Переяславля, вблизи границы между землями полян и северян. Через эту область двигались хазары на Русь.
