Судостроение повлекло за собой создание для связи Воронежа с Москвой почтовой линии. Из указа, оглашенного по этому поводу в феврале 1696 г., видно, что доставка писем носила временный характер. «Той почте быть, покамест ратные люди с Воронежа под Азов пойдут» [107]. 3 мая войска и «морской караван», как называли построенный Петром I флот, отправились в поход. Город опустел. Только иногда проносилась нарочная почта со спешными посылками. Хотя основную массу писем возили через Царицын, почтарей, поставленных на линии Москва — Воронеж — Азов, не снимали до конца похода.
14 августа через Воронеж проскакал почтарь из-под Азова. В его суме среди прочей корреспонденции было письмо Петра I к управляющему русской почтой А. А. Виниусу: «Почты отсель болше не будет, для того что, слава богу, все зделано и писать не о чем; а последнюю почту отпустят в тот день, как отступят» [108]. Азов пал, войска уходили в Россию, почта больше была не нужна. В конце сентября был обнародован указ о ликвидации от Москвы до Воронежа «подвод ради азовской службы». Так закончился второй этап работы регулярной воронежской почты.
Созданием почтовой линии до Азова руководил Т. Н. Стрешнев, начальник Разрядного приказа. Это было центральное правительственное учреждение тогдашней России, ведавшее служилыми людьми, военными делами и управлением южных областей. Разрядный приказ, или попросту Разряд, руководил боевыми действиями войск, обеспечивал их всем необходимым, организовывал связь с полками. После первого неудачного похода под Азов Стрешнев в октябре 1695 г. представил Петру I два варианта почтовых линий до устья Дона: один — через Тулу, Новосиль, Ливны, Старый и Новый Оскол, Валуйки; другой — от Тулы до Воронежа и далее через Коротояк на Валуйки. Царь одобрил второй проект, который был осуществлен в феврале следующего года.
Пока не удалось обнаружить оригиналы указов об организации почтовой гоньбы до Воронежа и Азова в 1695–1696 гг. Но в бумагах об установлении почты до Воронежа в 1700 г. можно найти отрывки из этих документов. Основным источником сведений о почте служит переписка Петра I со своими приближенными.
Эти письма подтверждают, что работа почты находилась под неусыпным контролем Петра. Боярин Т. Н. Стрешнев просил царя в 1696 г.: «Прикажи писать и почты посылать как установлены» [109]. А установлено было, это подтверждают и даты на письмах, что почта из Москвы уходит в четверг, а приходит в пятницу. Кроме официальных бумаг, пересылалась и частная корреспонденция.
В переписке царя много любопытных фактов о тогдашней почтовой гоньбе. Начальник Преображенского приказа Ф. Ю. Ромодановский получил однажды из Азова письмо Петра: «Писать изволишь, что почты урочным днем не бывали: и тому учинися препоною недосужество, потому что многие знатные в воинских трудах люди за оными писем своих писать не успели… Не сомневайтеся о почтах, что замешкиваются; истинно за недосужеством» [110]. Царь и его приближенные «за недосужеством» (они штурмовали первоклассую по тем временам крепость) не успевали писать письма и, чтобы «лишнего расходу не было», почтари без царских писем не отпускались. Из Москвы же почта уходила еженедельно.
Тому же Ромодановскому царь сообщал через несколько дней, что получил от него два письма. «Первое через почту сентября 3 дня, другое с стольником з Дементьем Новасильцевым писанные» [111]. Обычно Петр строго выговаривал своим подчиненным за посылку грамот с нарочными гонцами. Должно быть Новосильцев привез очень важное тайное сообщение, которое никак нельзя было доверять почте.
Царь Петр еще несколько раз посещал Воронеж в 1698–1699 гг. Сведений о том, как работала почта во время его пребываний в городе, почти не сохранилось. Но можно найти много подтверждений тому, что «ссылка» письмами была.
Почтовая связь в 1698–1699 гг., в первую очередь, была создана для сношений Петра I с Москвой. Это типичный пример, как тогда говорили, установления «подвод ради шествия великого государя». Правда, кроме официальной корреспонденции, почтари возили и письма частных лиц. Секретарь австрийского посольства в России Иоганн Корб в своем дневнике отмечал, что Петр фон Памбург, капитан русского корабля «Крепость», отправлял с «русской почтой» письма в Голландию из Воронежа и Таганрога.
В делах Разрядного приказа ЦГАДА сохранились отрывочные сведения о том, что почту между Азовом и Валуйками возили казаки Гундоровской станицы[38]. К концу 1698 г. казаки от гоньбы отказались, несмотря на то, что азовский воевода П. И. Прозоровский предложил им на следующий год более выгодные условия оплаты труда — 130 рублей в год вместо 100, выдаваемых правительством. Не все благополучно было и на линии Воронеж — Валуйки. И тогда Петр I решил отдать на откуп почту от Воронежа до Азова. Это единственный в истории русской почты случай, когда государственная линия скорой гоньбы передавалась в руки частного лица. Торги состоялись 19 августа 1700 г. в Азове. Исходная сумма государственной дотации на содержание почты была 280 рублей. В аукционе участвовали полковник азовских казаков Николай Васильев, пятидесятник Иван Волков и житель Азова банщик Григорий Зайцев. Первый просил за доставку почты 240 рублей, второй — 260, а третий — 245. Гоньба была отдана Васильеву, который сверх означенной суммы получил еще «премию» в 25 четвертей ржаной муки и овса [112]. Полковнику дали наказ по управлению почтой, повторявший аналогичные документы, полученные в свое время Марселиусами и Виниусом. Неизвестно, сколько лет Васильев управлял почтой в Азове.
1700 г. Россия готовится к войне со Швецией. Петр Великий лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что для успешного развития промышленности и культуры необходим выход к морю, необходимо «окно в Европу». Царь знал, что без флота одолеть могущественную морскую державу, какой являлась Швеция, невозможно. Свой флот Россия строила тогда в Воронеже. Для лучшей организации работ на верфях была нужна надежная, постоянно действующая связь, была нужна почта.
И за полгода до начала шведской кампании, 12 февраля, царь издает указ: «Учинить от Москвы почту по станом до Молоди, до Серпухова, до Вошан, до Тулы, до Дедилова, до Богородицкого, до Никицкого, до Ефремова, до Ельца, до Дону, до Хлевного, до Воронежа. И гонять тое почтовую гоньбу город от города, стан от стану в указанные числа и часы безо всякого замедления». Указ не устанавливал определенного дня для начала работы почты. Но конец распоряжения не оставлял никаких сомнений в том, что Петр без пощады расправится с тем, кто хоть на день задержит начало почтовой гоньбы: «И чинить сие со всяким поспешением, как скоро возможно, под опасением за неисправление великого государя гнева» [113].
Указ об учреждении почты в Воронеж 12 февраля 1700 г.
Для установления почты из Москвы был послан офицер Василий Бочаров. Запомним erg фамилию. Он один из тех людей, которые способствовали развитию русской регулярной почты. Возможно, деятельность Бочарова на этом поприще началась именно с воронежской почтовой линии. Спустя несколько лет, в 1708 г., вновь встретим это имя на страницах официальных документов. Тогда Бочарову будет поручено учредить почту от Москвы через Калугу и Брянск в действующую армию.
Василия Бочарова снабдили наказами к воеводам из Разрядного приказа и подорожной; на расходы выдали 5 рублей. Посланный должен был проверить, на все ли станы, которые были созданы несколько десятков лет назад для ямской гоньбы, выделены новые гонщики, взяты ли с них поручные записи. Везде ли держат на станах специально для почты по «два мерина самых добрых со всякой гонебной рухлядью» [113].
Те, кого выделили на станы, не должны были возить пакеты с почтой. В их обязанности входило по хорошей дороге доставлять почтаря на санях или в телеге, а в распутицу представлять ему верховую лошадь. Почтари, по два человека, назначались из низших служилых чинов в городах Москве, Туле, Ефремове и Воронеже. Бочарову приказывалось взять у воевод описки этих людей.
Петровский указ определил, что почту должны гонять посадские люди и другие «градцкие» жители. Разрядный приказ стал выяснять о живущих в южных городах по переписным книгам, но «ревизские скаски» оказались старые — еще за 1678 г., пришлось наводить справки на местах. Уже 22 февраля все справки были собраны и к городским воеводам послали грамоты о том, что необходимо сделать в городах для почтовой гоньбы. Вез эти наказы Василий Бочаров, на обратной дороге в Москву он проверил их исполнение.
В Ефремове велено почту возить драгунам «из двора самым добрым людем», потому что в городе «посацких не написано». Ефремовский воевода назначил четверых, двое из которых должны были ехать на стан в село Никитское. Но драгуны, ссылаясь на то, что у них в Ефремовке хозяйство и семья, уезжать из города отказались. «Не на войну идем, а навсегда насиженные места покинуть надо», — говорили они. Воевода Толмачев приказал непокорных солдат Евстигнея Фомина и Семена Рожина «вкинуть в тюрьму до его великого государя указу» [114] и отписал о том в столицу. Из Разрядного приказа пришло распоряжение виновных наказать батогами, а вместо их на стан в Никитское выбрать других драгунов, которые бы подчинялись указам и «не воровали».
