по разным странам, нащупывая себе место для поселения». Археологи прослеживают их путь по дотла спаленным поселениям Среднего и Нижнего Подонья (салтовской культуры), развалинам замков и городов на Таманском полуострове. С конца 80-х — начала 90-х гг. IX в. византийские и западноевропейские источники отмечают присутствие печенегов в Нижнем Поднепровье и Северном Причерноморье.
Причерноморская орда состояла из 40 родов, которые объединялись в 8 колен. Колена возглавляли ханы, роды — старейшины, «архонты более низкого разряда», по определению Константина Багрянородного, или «лучшие мужи в родах», как называет их наша летопись. Ханы пользовались неограниченной властью только на войне. Византийский император отметил древний обычай престолонаследия в коленах, по которому власть над ордой наследовал не сын или брат умершего хана, а двоюродный брат покойного или один из его сыновей, «чтобы достоинство не оставалось постоянно в одной ветви рода, но чтобы честь наследовали и получали также и родичи по боковой линии». Днепр делил печенежскую орду надвое. Кочевья четырёх колен находились к западу от Днепра (до бассейна Прута), четырёх других — к востоку (до донских степей). По подсчётам арабских писателей, путь из конца в конец печенежских земель занимал месяц конной езды. Летом, в поисках пастбищ, печенеги устремлялись в днестровские степи, к берегам Черного моря и на равнины Подунавья, а с наступлением осени возвращались в Приднепровье. Постоянных зимовищ, как и кладбищ, у печенегов не было.
Ибн Фадлан, видевший печенегов своими глазами, описал их внешность так: «Они — тёмные брюнеты с совершенно бритыми бородами». Десятилетия кочевой жизни в днепровско-днестровских степях и регулярные набеги на соседей обогатили печенегов, сделали их, по свидетельству персидского географа XI в. Гардизи, владельцами больших стад лошадей и баранов, золотых и серебряных сосудов, серебряных поясов и хорошего оружия. Среди характерных печенежских изделий упоминаются между прочим трубы в виде бычьих голов, при помощи которых ханы подавали сигналы своим воинам во время боя. Часть этих предметов присутствует в печенежских могильных курганах — наборные серебряные пояса, серединные костяные накладки на тяжёлые луки, прямолезвийные сабли, колчаны со стрелами, глиняные сосуды с «роскошным» орнаментом и т. д. Рядом со всадником хоронили его коня, положенного на брюхо, взнузданного и осёдланного. В X в. такой погребальный обряд распространился по всей Великой степи.
Боеспособность печенежской орды современники оценивали весьма высоко. Архиепископ Феофилакт Болгарский (X в.) писал, что набег печенегов — это «удар молнии, их отступление тяжело и легко в одно и то же время: тяжело от множества добычи, легко — от быстроты бегства. Нападая, они предупреждают молву, а отступая, не дают преследующим возможности о них услышать. А главное — они опустошают чужую страну, а своей не имеют… Жизнь мирная — для них несчастье, верх благополучия — когда они имеют удобный случай для войны или когда насмехаются над мирным договором. Самое худшее то, что они своим множеством превосходят весенних пчёл, и никто ещё не знал, сколькими тысячами или десятками тысяч они считаются: число их бесчисленно».
Византийский историк второй половины XII — начала XIII в. Никита Хониат считал, что в сражениях с ромеями печенеги имели значительное преимущество, благодаря стремительным конным атакам, меткому обстрелу из луков и устрашающему действию оглушительного крика, с которым они производили свои налёты.
Однако ни людские ресурсы, ни военная организация не позволяли печенегам покончить с противником одним ударом, раз и навсегда подорвать его могущество, как это удавалось, например, монголам; военное давление с их стороны выражалось в непрерывных набегах. Поэтому цивилизованные соседи печенегов довольно часто с успехом противостояли им. Так, в одном из сражений с византийцами печенеги огородились повозками, создав подобие степной крепости. Это было действенное средство против конницы, с которой преимущественно и привыкли иметь дело печенеги. Но пешие варанги-«секироносцы» (выходцы из Британии) быстро разрушили укрепление и ворвались внутрь, обеспечив ромеям победу. По сведениям Ибн Русте и Гардизи, хазары ежегодно совершали походы в страну печенегов (восточноднепровских) и приводили оттуда множество пленных. Впрочем, для того чтобы изгнать печенегов из Северного Причерноморья, у Хазарского каганата не хватало сил.
Византия и подавно стремилась поддерживать с печенегами мирные отношения. Печенежский козырь был очень значим в той политической игре, которую вела империя на своих северных границах. Подытоживая внешнеполитический опыт своих предшественников, Константин Багрянородный наставлял своего сына: «[Знай], что, пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами, ни росы, ни турки [венгры] не могут нападать на державу ромеев по закону войны, а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят против ромеев. Пачинакиты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жён и детей и разорять их землю».
Между северной линией печенежских кочевий и южнорусской границей пролегала узкая нейтральная полоса в «один день пути» (30–35 километров). Какое-то время она достаточно надёжно обеспечивала спокойствие Русской земли. На Днепре даже завязалась довольно оживлённая русско-печенежская торговля. Русские купцы покупали у степняков коров, коней и овец. Константин Багрянородный полагал, что это позволяло русам «жить легче и сытнее». Как показывают археологические исследования, собственное животноводство и в самом деле удовлетворяло лишь немногим больше половины потребности жителей Киевской земли в мясе.
Сообщение о первой стычке помечено в Никоновской летописи 875 г.: «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир». Однако эта дата плохо согласуется с археологическими сведениями о местонахождении печенегов во второй половине IX в. Более правдоподобно выглядит сообщение Повести временных лет под 915 г.: «Приидоша печенези первое на Руськую землю, и сотворивше мир с Игорем…». В 920 г. в поход выступает уже сам Игорь: «Игорь воеваша на печенеги»; впрочем, как направление похода, так и его исход остаются загадкой.
Всё же есть основания полагать, что первые набеги печенегов на Русь, как правило, были удачны. Особенно страдали от них славяне, жившие в лесостепной зоне к востоку от Днепра. Археологические раскопки здешних поселений показывают, что с началом Х в. начинается их запустение и значительное падение уровня жизни населения. Исчезают крупные ремесленные центры, реже встречаются украшения из драгоценных металлов, прекращается торговля с мусульманским Востоком. Константин Багрянородный пишет, что печенеги способны воевать с венграми, болгарами и русами «и, многократно нападая на них, стали ныне [им] страшными».
Очевидно, что киевскому княжескому
