Хейниш. — «Газовый автомобиль» представляет собой тип тюремного автомобиля с герметически закрывающейся двухстворчатой дверью, в котором выхлопные газы из мотора поступают по специальной трубке в кузов и таким образом все находящиеся в этом автомобиле люди удушаются.
Прокурор. — Вы давно знаете о существовании этого «газового автомобиля»?
Хейниш. — Я о существовании «газового автомобиля» узнал во время совещания окружных комиссаров, на котором присутствовал генерал-лейтенант полиции фон Альвенслебен.
Прокурор. — Расскажите о совещании и о том, что вы узнали тогда о «газовом автомобиле».
Хейниш. — Генерал-лейтенант полиции фон Альвенслебен заявил на совещании, что в руки русских попали материалы о «газовом автомобиле». По заявлению генерал-лейтенанта полиции фон Альвенслебен, фюрер, то-есть Гитлер, распорядился о том, чтобы болтовня по поводу «газового автомобиля» прекратилась, иначе виновники будут преданы специальному суду СС.
Прокурор. — Вы лично видели когда-нибудь «газовый автомобиль»?
Хейниш. — Да, «газовый автомобиль» я видел в городе Ровно, правда, не во время его работы, а во время стоянки.
Прокурор. — Вы принимали участие в умерщвлении людей посредством «газового автомобиля»?
Хейииш. — Нет, не принимал.
Прокурор. — Расскажите подробно о вашей беседе с Зоман.
Хейниш. — Зоман рассказал мне в беседе, что смерть от отравления газами безболезненна и более гуманна. Он указал, что смерть в «газовом автомобиле» наступает очень быстро, но на самом деле она наступала не в 12 секунд, а более медленно и была связана с муками. Зоман рассказал мне о лагере в Аушвиц (Германия), где также применялось отравление газами арестованных. Им говорили, что их переводят в другое место, а иностранным рабочим объясняли, что их отправляют на родину, и под этим видом направляли в баню. Лица, подлежащие казни, сначала поступали в барак с надписью «Дезинфекция», где раздевались мужчины отдельно и женщины и дети — отдельно. Затем им приказывали перейти в другой барак с надписью «Баня». Во время мытья открывали специальные клапаны, в помещение поступал газ, от которого люди умирали. Затем умерщвлённых сжигали в специальных печах, в которых одновременно может быть сожжено до 200 трупов.
Прокурор. — Вам не говорил Зоман, по чьему указанию стали применяться казни газом?
Хейниш. — Зоман рассказывал мне, что осенью 1942 г. состоялось совещание между Гитлером, Гиммлером и начальником СД Кальтербрунером, где было решено приступить к казням путём применения газов.
Прокурор. — Может быть, вы скажете о своём отношении к зверствам Гитлера и его клики?
Хейниш. — Как национал-социалист я призван выполнять приказания и указания, полученные от фюрера. Однако я отрекаюсь от жестокостей.
Прокурор. — Отрекаетесь от жестокостей?
Хейниш. — Да.
Прокурор. — А к отравлению людей газом вы тоже отрицательно относитесь?
Хейниш. — Я считал, что отравление путём газа гуманное средство, но я не знал, что при этом смерть наступает после таких продолжительных мучений.
Прокурор. — Не известны ли свидетелю какие-либо документы, характеризующие политику германского правительства в оккупированных странах, в частности во временно оккупированных районах СССР?
Хейниш. — Нет, такие документы мне неизвестны. Однако из высказывания авторитетных руководителей я знаю, что предполагалось довольно быстро разбить русскую армию. Учитывая, что держать в повиновении русский народ будет весьма затруднительно, было приказано беспощадно применять репрессивные меры по отношению к гражданскому населению. Нечего было останавливаться перед арестами и расстрелами, так как только, таким образом была возможность держать, народ в повиновении и провести колонизацию страны. Кроме того, нужно было ослабить силу народа путём уменьшения количества людей, т.е. путём их истребления. Имперский комиссар Украины Кох говорил в августе этого года на совещании окружных комиссаров о трудностях, связанных с вербовкой рабочей силы для отправки в Германию. Кох требовал от комиссаров беспощадного применения всех имеющихся средств для поставки в Германию требуемого контингента рабочих. Далее Кох заявил на этом совещании, что он предполагает насильственным путём эвакуировать всё население районов Северной Украины в Германию. Кох говорил, что в борьбе с партизанами сожжение деревень и тому подобные репрессивные меры не приносят требуемых результатов, так как партизаны имеют возможность всегда укрыться в лесистых районах. С целью ослабления упорства русского народа Кох предлагал уничтожить все ненужные элементы.
Прокурор. — Что же, эти установки Коха отражали собой линию германских правителей?
Хейниш. — Так точно.
Прокурор. — У меня вопросов больше нет.
Председатель. — Скажите, свидетель Хейниш, кто такой Зоман?
Хейниш. — Зоман являлся начальником службы безопасности (СД) Бреславльского округа.
Председатель. — От него вам стало известно о применении газов?
Хейниш. — Так точно.
Председатель. — В каких городах применялись бани для отравления газами мирного населения?
Хейниш. — Уничтожение людей путём отравления газом должно было быть проведено в концентрационных лагерях.
Председатель. — На оккупированной немцами территории?
Хейниш. — В оккупированных областях нет концентрационных лагерей.
Председатель. — Значит, в Германии?
Хейниш. — Да.
Председатель. — Известно, что в Мелитополе 14 000 человек было удушено, повешено и расстреляно, вы же показали только о 4-х тысячах. Остальные 10 тысяч человек когда же были уничтожены?
Хейниш. — Наибольшая часть советских элементов была уничтожена сразу же после занятия города.
Председатель. — Значит, тогда, когда проходили передовые части германской армии?
Хейниш. — Так точно.
Председатель. — И население уничтожали передовые части германской армии?
Хейниш. — Да.
Председатель. — Но потом передовые части германской армии прошли дальше за Мелитополь, кто же уничтожил 4 000 человек?
Хейниш. — Гестапо и СД.
Председатель. — А при отступлении немецкой армии также уничтожалось мирное население?
Хейниш. — При отступлении германских войск города и деревни сжигались, а мирное население подвергалось насильственной эвакуации.
Председатель. — Какие задачи стояли перед вами, как окружным комиссаром, на случай эвакуации города Мелитополя?
Хейниш. — Я получил лично от полевого коменданта указания о проведении насильственной эвакуации населения. Её проводили армейские части.
Председатель. — Какие вы имели директивы в отношении разрушения в городах государственных и общественных зданий, жилых помещений?
Хейниш. — Помещения и учреждения города и важные в оборонном отношении здания были уничтожены хозяйственными отрядами армии.
Председатель. — По чьему приказу?
Хейниш. — По приказу полевого коменданта.
Председатель. — Кто в это время был полевым комендантом?
Хейниш. — Генерал Тазер.
Председатель. — По вашим показаниям выходит, что, когда германские передовые части вновь занимали территорию, они убивали и грабили мирное население, а потом гестапо, СД и другие карательные органы уничтожали советских людей. Перед отступлением частей германской армии также уничтожалось мирное население. Правильно это?
Хейниш. — Я не имею права критиковать указания фюрера, обусловленные военным временем. (Смех в зале).
Председатель. — Что вам известно о вывозе имущества и ценностей из занятых германской армией территорий и какие на этот счёт имелись директивные указания свыше?
Хейниш. — Я имел указание от имперского комиссара — всё, что не нужно германской армии на месте, выкачать у населения (это касается сельскохозяйственных продуктов) и отправить в Германию. Исполнительной властью в этом отношении пользовались хозяйственные отряды при генеральном комиссариате.
Председатель. — А кто вывозил имущество и ценности?
Хейниш. — Этим занимались хозяйственные отделы в округах, а в германской армии — хозяйственные команды.
