Ознакомительная версия.
Сталин сам косвенно признался в своих просчетах, выступая 24 мая 1945 года на приеме в Кремле в честь участников Парада Победы: «У нашего правительства было немало ошибок». Тогда же Сталин произнес тост: «За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладился и кончено ‹…›» [892]. Важнейшей составляющей боеспособности и боевой готовности войск были и во всех условиях останутся люди, которым Сталин отвел роль лишь винтиков. Но вождь и руководящие кадры считал «винтиками» и тасовал их, как колоду карт. Вот и провалы произошли из-за ошибок «правительства», а не его самого, а еще потому, что где-то разладились какие-то «винтики». Но Сталин не был бы Сталиным, если бы быстро не нашел «предателей» и «врагов», на которых тут же свалил собственную вину за случившееся. И только после ряда жестоких поражений и неудач в первой половине войны, оплаченных большой кровью, в которых во многом сам был виновен, Сталин стал лучше разбираться в оперативно-стратегических вопросах и прислушиваться к мнению руководителей Генштаба и командующих фронтами. Но до того, как вождь освоился в военных вопросах, он успел наломать немало дров.
Ошибки и просчеты в подготовке к войне были допущены на всех уровнях государственного управления. Но известно, что чем выше этот уровень, тем опаснее и гибельнее их последствия. Поэтому именно Сталин, стоявший во главе созданного им самим государственного механизма, несет наибольшую ответственность за все неудачи Красной Армии, так же как и заслуживает признания за все ее последующие успехи. К несчастью, неудач в начале войны было куда больше, чем успехов…
Следует заметить, что в официальной историографии Отечественной войны главным считалось доказать непогрешимость политического и военного руководства страной и вооруженными силами. В общественное сознание внедрялись пропагандистские штампы, которые считались непререкаемой истиной. Под бдительным оком идеологической и военной цензуры полностью исключалась любая возможность появления каких-либо иных взглядов на историю нашей страны в XX веке. Все попытки переосмыслить некоторые события объявлялись фальсификацией истории. Только XX съезд КПСС, а затем и ЦК партии в постановлении от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа личности и его последствий» указали на Сталина как на главного виновника ошибок и просчетов, поставивших наше государство на грань катастрофы и приведших наши войска в первые месяцы войны к громадным потерям в людях, вооружении, боевой технике и снаряжении.
Однако это была далеко не вся правда, Немалая доля вины за поражения Красной Армии в начале войны ложится и на тех, кто рьяно разоблачал культ личности Сталина. Именно они, правда, под эгидой Сталина, готовили армию к будущей войне. И, как оказалось, совсем не к той, которая была навязана Советскому Союзу Гитлером и его генералами. Всех виновников перечислить тут невозможно, но непосредственных руководителей военного ведомства назвать все же стоит.
К.Е. Ворошилов, герой Гражданской войны и «первый маршал» (первым он стал после того, как в 1937–1938 гг. расстреляли большую часть истинных героев войны). Не слишком грамотный в военном отношении, он отличался личной преданностью вождю и первым начал возвеличивать его военные заслуги, представив Сталина создателем Красной Армии и организатором практически всех побед в Гражданскую войну[172]. Очевидно, благодаря этому ему удалось продержаться во главе военного ведомства целых 15 лет. В силу явного недостатка компетенции Ворошилов мало вникал в проблемы боевой и мобилизационной подготовки, больше интересуясь ее представительской и парадной стороной. И успехи в строительстве вооруженных сил были достигнуты в основном благодаря усилиям более квалифицированных специалистов наркомата и его талантливых заместителей, к которым он, кстати, относился неприязненно, если не сказать больше. Зато Ворошилов, исполняя волю своего патрона, несомненно преуспел в развязывании кампании массовых репрессий в Красной Армии.
После снятия Ворошилова с поста наркома обороны работу по устранению выявленных многочисленных недостатков возглавил СК. Тимошенко. Он много сделал для совершенствования боевой подготовки войск, особенно их полевой выучки, но недостаточно внимания уделял подготовке и переподготовке командных кадров с учетом изменившихся способов ведения войны. К тому же над ним тоже довлел опыт Гражданской войны, и он не сумел в полной мере осознать, что же нового привнесли немцы в способы развязывания и ведения войны. К сожалению, Тимошенко, в отличие от Жукова, не оставил нам своих воспоминаний (по некоторым данным, он категорически отказался писать мемуары). А он многое мог бы рассказать (если бы позволили) о своих встречах со Сталиным…
Тимошенко и Жукову в оставшееся до войны время не удалось разгрести завалы недоработок, накопившихся к 1940–1941 гг. Многое уже было просто невозможно переделать. Вместе с тем некоторые их начинания и предложения по усилению боеспособности войск по разным причинам не встречали должного отклика у политического руководства страны. А у них не хватало личного мужества отстаивать свои предложения, зная известное упрямство и злопамятность Сталина. К тому же они верили в его непогрешимость и дар предвидения. Следуя категорическим указаниям вождя не провоцировать немцев, они больше внимание обращали на пресечение несанкционированных действий командования округов, нежели на организацию жесткого контроля исполнения ими уже отданных распоряжений по повышению боеготовности войск.
Отдельного разговора заслуживает Г.К. Жуков, деятельность которого на посту начальника Генштаба вряд ли можно назвать успешной. Мы считаем, что не вправе замалчивать тот факт, что Жуков, даже в большей степени, чем нарком обороны Тимошенко, несет главную ответственность за низкую мобилизационную и боевую готовность войск, за недооценку боевой мощи противника и, в конечном счете, за поражение Красной Армии в начальный период войны. Генштаб и его руководитель пренебрегли изучением немецких методов достижения внезапности. Так и не были разработаны более совершенная и надежная система оповещения войск, минуя существующую многоступенчатую систему ввода в действие плана прикрытия, и меры по повышению устойчивости системы связи на случай вывода из строя узлов и линий проводной связи еще до начала военных действий. Крупным упущением в работе Генштаба следует считать и то, что не была разработана система боевых готовностей войск, позволяющая в зависимости от обстановки последовательно повышать их боеспособность без ввода в действие плана прикрытия в полном объеме. Можно было, по крайней мере, установить какую-либо промежуточную степень готовности для некоторых соединений армий прикрытия, чтобы иметь хотя бы часть войск, способных немедленно начать боевые действия. Все это входило в круг обязанностей начальника Генштаба и подчиненных ему управлений, прежде всего оперативного.
А сейчас есть смысл привести оценку руководителей военного ведомства, сделанную компетентными специалистами Института военной истории РФ и Института проблем естествознания Академии естественных наук РФ.
«Выработанный Генеральным штабом в предвоенный период план ведения военных действий оказался несостоятельным не столько в силу допущенных оперативно-стратегических просчетов (хотя таковые, безусловно, имели место), но прежде всего по вине политического руководства, которое своим ошибочным решением воспрепятствовало своевременной реализации намеченных мобилизационных мероприятий (фактически — сорвали ее [мобилизацию]). Несостоятельность, проявленная в этой ситуации высшим военным руководством — наркоматом обороны и Генеральным штабом, а точнее — стоящими во главе этих органов маршалом С. К. Тимошенко и генералом армии Г.К. Жуковым, не сумевшими отстоять принятые решения и добиться их выполнения, нельзя рассматривать иначе, как нехватку компетенции этих лиц и несоответствие занимаемым ими постам» [893].
К чему привели эти ошибки и просчеты, мы знаем. Вовсе не случайно после ареста командования Западного фронта во главе с Д.Г. Павловым верный подручный И. Сталина начальник ГлавПУРа Красной Армии Л.З. Мехлис руками своего подчиненного[173] выдвинул многочисленные серьезные обвинения против руководства Генштаба. Судя по всему, судьба Жукова в июле 1941 г. висела на волоске. Арестованный в 1953 г. Л.П. Берия, которому тогда врать было совсем не с руки, в записке из тюрьмы напомнил своим бывшим соратникам по Политбюро, что Сталин за поражение наших войск в приграничных сражениях и провалы в управлении войсками хотел расстрелять Жукова, как и Павлова. И как они все вместе уговорили Сталина назначить его командующим фронтом и тем самым спасли будущего героя войны [894].
Ознакомительная версия.
