Включение Приамурья и Южно-Уссурийского края в состав России стало главным результатом российской дипломатии на Дальнем Востоке в XIX в., и немалая заслуга в этом принадлежала Николаю Павловичу Игнатьеву.
После возвращения в Петербург в 1860 г. Н. П. Игнатьев был произведен в генерал-адъютанты. С 1861 по 1864 г. он возглавлял Азиатский департамент Министерства иностранных дел, который отвечал за внешнеполитические операции России в Азии и на Дальнем Востоке. Но Николай Павлович тяготился кабинетной работой, поэтому, когда канцлер А. М. Горчаков в 1864 г. предложил ему должность посланника в Константинополе, он, не раздумывая, согласился.
В ранге чрезвычайного посла (с 1867 г. — посол) Игнатьев с редким упорством и энергией взялся за исполнение новых обязанностей. С помощью константинопольских христиан, сербских и греческих дипломатов Игнатьев был прекрасно информирован о положении дел в турецком правительстве и в стране в целом. В числе его агентов были и турецкие чиновники, которые сообщали Игнатьеву о решениях правительства. По свидетельству сослуживцев, его трудно было удивить какой-либо секретной дипломатической новостью. Проблема для Игнатьева часто заключалась не в том, как получить «секретный» или «особо секретный» документ турецкого правительства, а в том, как переправить его в Россию, чтобы об этом не узнала турецкая контрразведка.
Посылать каждый раз личного курьера на родину стоило достаточно дорого, а направлять документы в специальных пакетах с сургучной гербовой печатью было опасно. Такие пакеты турецкие власти вскрывали в первую очередь и по прочтении запечатывали без малейших следов вскрытия. Игнатьев решил отправлять всю свою корреспонденцию в самых обычных письмах, запечатанных в грошовых конвертах, которые пролежали некоторое время с селедкой и мылом. Он заставлял лакея писать адрес не на имя российского министра иностранных дел, а на имя его дворника или истопника по частному адресу. И это действительно спасало корреспонденцию от перлюстрации.
Н. П. Игнатьев проработал в Константинополе тринадцать лет и очень много сделал для успешного проведения в жизнь российской внешнеполитической, линии. Его неисчерпаемая энергия и пытливый ум во многом способствовали тому, что вскоре после приезда в Турцию он занял видное место в дипломатическом корпусе, стал со временем его дуайеном (главой). Игнатьев завоевал личные симпатии многих турецких министров и самого султана. Заглазно Николая Павловича называли «всесильным московским пашой» — первым после султана лицом по влиянию в турецкой столице.
Вернувшись в Россию, Игнатьев стал играть первостепенную роль в выработке новой, динамичной внешней политики России. Его политические рекомендации во многом способствовали победам России в очередной русско-турецкой войне 1877–1878 гг. В тот период Игнатьев был прикомандирован к свите Александра II и находился в Румынии, а затем в Болгарии. В 1877 г. он стал членом Государственного совета и был произведен в генералы от инфантерии.
В январе 1878 г. Игнатьев был направлен в качестве первого уполномоченного в Адрианополь для ведения мирных переговоров с Турцией, которые проходили весьма напряженно, продолжаясь ежедневно в течение нескольких часов. Турки были заинтересованы в затягивании переговоров, рассчитывая при поддержке западных держав добиться смягчения русских условий мира. Игнатьев, напротив, стремился как можно быстрее подписать договор. Через своих старых сотрудников и агентов он постарался выяснить настроения в правящих кругах Константинополя и получить сведения о состоянии турецкой армии. Оказалось, что в султанской столице царил разброд а турецкая армия была небоеспособной. Часть правящих кругов, настроенная антианглийски, выступала за принятие русских условий мира и даже не возражала против ввода русских войск в Константинополь. Все это существенно помогло Игнатьеву при переговорах.
2 февраля 1878 г. для предупреждения занятия русскими войсками турецкой столицы Англия ввела свою эскадру в Мраморное море. Это вызвало ответные действия со стороны России: русские войска продвинулись к Константинополю и, по согласованию с турками, заняли местечко Сан-Стефано близ столицы. Здесь и были продолжены переговоры о мире. Давление Игнатьева на турецких уполномоченных на переговорах усилилось, несколько раз он угрожал их прервать. Перспектива возобновления военных действий заставила Порту принять подавляющее большинство русских требований. 19 февраля (3 марта) 1878 г. договор был подписан.
Дипломатическая карьера H П. Игнатьева закончилась в 1878 г. после Берлинского конгресса, который пересмотрел условия Сан-Стефанского договора. В 1879 г. он был назначен генерал-губернатором Нижнего Новгорода. В марте 1881 г. после вступления на престол Александра III Игнатьев получил назначение на должность министра государственных имуществ. В мае того же года он сменил на посту министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова.
Будучи министром внутренних дел России, граф Николай Павлович Игнатьев продолжал использовать методы разведки даже для решения внутриполитических проблем. Так он разработал оригинальную разведывательную операцию, которую «отец анархизма» князь Петр Алексеевич Кропоткин подробно описал в своей книге «Записки революционера». По его свидетельству, Николай Павлович в целях предотвращения возможного цареубийства организовал в Женеве специальный эмигрантский печатный орган, выступавший против индивидуального террора и насилия. Цель издания заключалась в том, чтобы расколоть ряды заговорщиков против царя и изолировать радикальные элементы. Игнатьев специально засылал в Швейцарию своих агентов, чтобы те при личных встречах с потенциальными террористами убеждали своих собеседников в необходимости отказаться от радикальных методов политической борьбы и вести ее в «легальных и допустимых рамках». Как утверждал Кропоткин, Игнатьев даже обещал, что правительство не будет прибегать к казням террористов, что Н. Г. Чернышевского выпустят из тюрьмы и будет назначена государственная комиссия для пересмотра положения всех сосланных в Сибирь, если прекратится террор. По словам Кропоткина, этот «компромисс сработал на какое-то время».
В 1882 г. Николай Павлович Игнатьев получил отставку с сохранением звания члена Государственного совета. Он принимал участие в работе Петербургского Славянского благотворительного общества и Русского географического общества. В конце жизни Игнатьев занялся «фантастическими» финансовыми авантюрами. Владея сорока имениями, которые были разбросаны по всей России, Игнатьев кончил жизнь полунищим. Граф Н. П. Игнатьев оказался единственным членом Государственного совета, на жалование которого был наложен арест.
Граф Николай Павлович Игнатьев скончался в 1908 г. в Петербурге.
Петр Дмитриевич Паренсов родился S июля 1843 г. Воспитание получил в Пажеском корпусе. В 1860 г. с он из камер-пажей был произведен в офицеры лейб-гвардии Гатчинского полка. В 1867 г. Петр Дмитриевич окончил курс Академии Генерального штаба по первому разряду и был назначен для прохождения службы в штаб войск гвардии Петербургского военного округа. В 1869 г. Паренсов был командирован на Урал, где «принял участие в усмирении беспорядков в Киргизской степи».
В 1876 г. Петр Дмитриевич был назначен офицером для особых поручений при главнокомандующем действующей армии великом князе Николае Николаевиче. Основная тяжесть предстоящих боев с Турцией ложилась на сосредоточенную в Бессарабии мощную группировку российской армии, которой командовал великий князь. Полевой штаб армии нуждался в свежих оперативных данных о турецких войсках на территории Болгарии. К этому времени Петр Дмитриевич Паренсов считался уже признанным специалистом разведывательного дела. В ноябре 1876 г. главнокомандующий лично поставил задачу Паренсову отправиться в Бухарест и организовать сбор сведений о турках. От начальника Полевого штаба Паренсов получил скромную сумму в три тыс. рублей.
В середине декабря 1876 г. Паренсов под именем Пауля Паульсона убыл из Кишинева в Бухарест, где появился как родственник российского консула барона Стюарта. Вскоре он сумел собрать вокруг себя верных людей из местного населения, создать активную агентурную сеть. Скопческий староста Матюшев, воевода Вельк помогли организовать наблюдение за проходом судов по Дунаю — как военных, так и транспортных. Жители придунайских городов Турции доставляли сведения о запасах продовольствия, заготовляемых турецкими агентами.
Большую помощь (причем бесплатную) оказал Паренсову болгарский патриот, банкир и хлеботорговец Евлогий Георгиев. Во многих городах Болгарии, интересовавших русское командование, находились его склады или торговые агенты, что дало Паренсову возможность пользоваться готовой и достаточно надежной агентурой. Благодаря Евлогию он приобрел ценного помощника Григория Начовича, который знал французский, немецкий, румынский языки и понимал по-русски. Григорий Начович имел большие связи по обе стороны Дуная и был необычайно изобретателен в способах получения секретной информации. За все время Начович ни разу не взял денег.
