В полосе степи, ближайшей к лесной области, как мы видели, так или иначе, держалось оседлое население. Правда, существование его не было обеспечено, оседлость часто подвергалась разорению, и населению приходилось уходить из насиженного места. Но, в общем, все-таки оседлая жизнь была не невозможна. Но чем дальше в степь, чем ближе к половцам, тем меньше лесов было для устройства постоянной оседлости. Между тем много было причин, которые влекли русских людей в степь, в сожительство с половцами. Главная причина — богатые звериные, рыбные и пчелиные угодья, или «входы», «ухожаи», как говаривали в XV и XVI вв. в Приднепровье. Степная область, перерезываемая в разных направлениях лесными полосами, едва ли уступала лесной области по богатству и разнообразию животного мира, скорее даже превосходила ее. В ней было более пастбищ для травоядных животных, и количество последних было не в пример значительнее, чем в лесной полосе. Здесь водились туры и дикие козы, и дикие лошади, и олени, и лоси, по прибрежным камышам, ольшанникам и ивнякам — дикие кабаны и т. д. Естественно, что наряду с этим и хищников, кормившихся за счет травоядных, было великое множество: волки, медведи, лисицы, рыси и т. д. В приречных лесах водились и пушные звери: куницы, белки, бобры и т. д. В теплых водах степных рек водилось великое множество рыбы, которая сравнительно мало вылавливалась, мало мерла от духоты под зимним льдом, как в северной лесной области. Лица, наблюдавшие природу наших степей в XVI в., сообщают о рыбных богатствах степных рек вещи, которым теперь с трудом верится. Во время весеннего метания икры рыба в таких массах устремлялась на верховья степных рек и речек, что от тесноты и недостатка воздуха выпрыгивала на берег. В это время ее можно было наловить сколько угодно руками с берега. Значит то, что в настоящее время бывает только в реках Охотского бассейна, в старину имело место и в степях Европейской России. Сюда нужно присоединить обилие гнезд диких пчел в каменистых крутых берегах некоторых степных речек или в дуплах деревьев, растущих по берегам степных рек. Если принять все это во внимание, тогда можно понять, что манило русских людей в степь, в соседство к поганым: они шли туда на промыслы. Многие так привыкали к степному приволью и раздолью, что оставались там на постоянное, хотя и не оседлое, житье, являясь в области оседлого русского населения в качестве случайных гостей для сбыта добычи. Весьма вероятно, что в рассматриваемое время, как и позднее, в степь уходили преступники от наказания, рабы — от господ, неоплатные должники — от кредиторов и разные другие, отбившиеся от семьи и общества люди, простолюдины-изгои, подобно тому, как уходили в эту же степь князья-изгои. К половине XII в. этого бродячего русского населения накопилось, по всем данным, довольно значительное количество, и оно, подобно позднейшему казачеству, начало играть известную роль в политических событиях нашей страны. В 1147 г. бродники приходили на помощь вместе с половцами к Новгород-Северскому князю Святославу Ольговичу, на которого поднялись великий князь Киевский Изяслав Мстиславич и Черниговские родственники — Давыдовичи. В 1190 г. бродники, ветвь русских, по свидетельству Никиты Акомината, вместе с куманами и болгарами нападали на Византию. Бродники участвовали и в Калкской битве (1224 г.) на стороне татар. Когда Мстислав Киевский и другие два князя окопались на месте после поражения русских ополчений и были окружены татарами, «ту же, — рассказывает летопись, — и бродницы быша старые и воевода их Пласкыня, и той окоянный целовав крест ко князю Мстиславу и обема князема, яко их не избити и пустити их на искупе, и болгав, окаянный, предаст их связав татарам»{46}. В начале XIII в. бродники стали известны на западе Европы, как обитатели наших степей наряду с половцами. Поэтому папа Григорий к гранскому епископу писал в 1227 г.: «Мы удостоиваем дать тебе наше полномочие в землях Куманскии и Бродникии, соседней с ней на обращение которых есть надежда, полномочие, по котором ты имеешь власть проповедовать, крестить и т. д.»{47}. Бродники, по свидетельству венгерских монахов-миссионеров, участвовали в татарских опустошениях Руси и соседних с нею стран в 1240 и последующих годах. «И хотя они называются татарами, — пишут монахи, — но при их войске находится много злочестивейших христиан». Венгерский король Бела IV в письме папе Иннокентию называет этих «злочестивейших христиан» brodnici. Эти факты указывают на то, что бродячая жизнь в степях, вдали от оседлого русского населения, в близком соседстве и частом общении с тюрками-кочевниками, не проходила бесследно для этих отбившихся от родины русских людей. Они постепенно отчуждались от оседлой Руси и сближались со своими кочевыми соседями в своих привычках, образе жизни, симпатиях и стремлениях. В степи, таким образом, татарское кочевое население ассимилировало русские элементы в противоположность тому, что происходило на окраинах русской оседлости, где тюркские кочевые элементы ассимилировались с русским населением.
Итак, в нашей степной полосе шла не только беспрерывная борьба, но и совершалась ассимиляция, точнее сказать, своеобразное слияние и переработка двух культур: славянско-оседлой и тюркско-кочевой. Этот процесс, весьма вероятно, шел параллельно с антропологической и культурной ассимиляцией, имевшей место в наших степях, выросло и самое имя казачества, и разные его установления и черты быта. Но самый процесс ассимиляции начался раньше, чем появилось имя «казак» в нашей истории и все, что связывалось с этим именем. Казаку в наших степях предшествовал его прототип и предок, от которого он шел по прямой линии — это именно бродник XII и XIII вв.
VI. Внутреннее размещение русского населения в XII и начале XIII вв.
Зависимость распределения населения нашей страны от распределения по ней растительности в связи с соотношением речных систем — явление, наблюдаемое и при рассмотрении внутреннего размещения русского населения в древнейший период нашей истории. Общий характер этого размещения. — Размещение населения в окраинных областях, расположенных в переходной лесостепной полосе, именно: в Муромо-Рязанской земле (три группы), в Чернигово-Северской земле (три группы), в Переяславской (две группы). Киевской (три группы) и Галицкой (три группы). — Размещение населения в областях лесной части Европейской России. Новгородская земля. Группы поселений ее. Обособленность ее в целом от других русских областей. — Ростово-Суздальская земля; ее особенность и размещение в ней населения. — Смоленская земля; ее границы и размещение в ней населения. — Географическая обособленность Полоцкой земли и распределение по ней населения. — Турово-Пинская земля: ее города. — Земля Волынская: ее границы, размеры населения и города.
Физическое, пространственное разобщение различных групп русского населения описываемого времени — факт, из которого вытекали некоторые важные особенности древнерусской жизни: политическая рознь в Древней Руси, отсутствие политического единства, деление по землям и княжествам. Распад начавшего было в X в. складываться государственного союза под властью великого Киевского князя. Выступление отдельных «земель». Мнение в нашей, исторической литературе, что «земли» есть не что иное, как племенные союзы. Данные, указывающие на неправильность этой теории. Мнения по этому вопросу С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. Географический фактор, действовавший при образовании земель вместе с политическим.
Пределы русской оседлости при господстве в южных степях нашей страны печенегов, торков и половцев установились, как мы видели, в зависимости от чисто естественных условий нашей страны — от известного распределения растительности. Русская оседлость кончалась там, где кончались более или менее значительные леса и начиналось царство степи. Распределение же растительности в связи с соотношением речных систем определило и внутреннее размещение русского населения в древнейший период нашей истории. Это размещение не было равномерным: русские селения были раскиданы известными группами, как бы островами среди степей, лесов и болот.
В окраинных областях, расположенных в переходной лесостепной полосе, русское население, как по роду своих занятий (земледелие, охота, бортничество и рыбная ловля), так и по требованиям безопасности должно было придерживаться приречных лесов. Благодаря этому русские селения в этих областях размещались известными группами. Так, в Муромо-Рязанской земле большая часть населения сосредоточивалась по лесистым прибережьям Оки. Здесь были и главные города этой земли: Муром, Рязань, Переяславль, Коломна, Пронск. Другая группа русских селений этой земли сосредоточивалась на верхнем Дону и его притоках — Сосне и Воронеже — под защитой здешних лесов. Средоточиями ее были города Елец и Воронеж. Наконец, третья группа, далее других выдвинувшаяся в степь, держалась на р. Черленом Яре, Великой Вороне тоже под защитой тамошних лесов.
