Матери, обращаясь к своим сыновьям с газетных страниц, призывали их смело идти в бой за Родину и бить фашистов, как бешеных псов.
И не было никаких сомнений — огромная страна поднималась на Отечественную войну. Напрасно Гитлер надеялся на то, что после нападения Германии в России произойдет «политический переворот». Напрасно надеялся, что после того как он «ударит ногой в дверь, вся прогнившая структура с треском развалится».
Гитлер явно недооценил Сталина. Он не был готов к тому, что Сталин противопоставит германской агрессии Отечественную войну. Но именно о такой, Отечественной войне, Сталин говорил еще 5 мая 1941 года, в тот памятный вечер, когда он приоткрыл для присутствующих на торжественном приеме в Кремле первые контуры своего «Сценария».
Еще тогда, за два месяца до «внезапного» нападения, Сталин в своей исторической речи напрямую сказал о необходимости политической подготовки к войне, о необходимости «политической победы».
В преддверии войны Сталин, БЛЕФУЯ, многие месяцы ковал свою будущую политическую победу — как внешнюю, так и внутреннюю. Он делал все возможное для завоевания сочувствия и поддержки народов мира и, одновременно, готовил советский народ к Отечественной войне.
Все военные теоретики прошлого подчеркивали особую важность морального состояния народа во время войны и считали, что «моральные возможности народа являются настолько же важными для победы, как и обладание материальными средствами борьбы».
И не случайно перед самой войной в Историческом музее в Москве открылась выставка, посвященная Отечественной войне 1812 г., прославлявшая победу русского народа над Наполеоном. И не случайно на экраны кинотеатров в то же время вышел потрясающий по своей силе фильм Эйзенштейна «Александр Невский». Весь советский народ должен был своими глазами увидеть-, как напавшие на русскую землю непобедимые, закованные в броню, немецкие псы-рыцари гибнут под расколовшимся под ними льдом Чудского озера. Весь советский народ должен был запомнить слова русского князя Александра Невского, озвученные Николаем Черкасовым: «Кто с мечом к нам придет от меча и погибнет; на том стоит и стоять будет земля Русская!»
Весь советский народ должен был запомнить и слова, сказанные Сталиным: «Непобедимых армий нет!»
И не случайно во вчерашней речи Молотова вновь появилось напоминание о Наполеоне и об Отечественной войне: «Не в первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зарвавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху».
Сразу же, после выступления Молотова по радио, начались многотысячные митинги трудящихся. Удивительно, но эти митинги начались все в одно и то же время по всей необъятной стране — на всех заводах и предприятиях, в научных и учебных институтах, в колхозах, на железнодорожных станциях и просто во дворах жилых домов.
Так, в тысяче километров от Москвы, в Одессе, митинги прошли одновременно на Судоремонтном заводе имени Марти, на заводе имени Октябрьского восстания, на Станкостроительном заводе имени Ленина, на Джутовой фабрике имени Хворостина, на железнодорожной станции Одесса-Сортировочная, в управлении Черноморского пароходства, в Институте инженеров морского флота… Эта, невиданная доселе в истории пропагандистская кампания, начавшаяся в разных уголках страны синхронно, несмотря на воскресный нерабочий день, несомненно, была подготовлена заранее.
Сталин начал готовить свою пропагандистскую машину к войне с конца 1940 г., когда стало уже абсолютно ясно, что Гитлер отказался от вторжения на английские острова, и будущей жертвой Бесноватого будет Россия. В эти дни он произвел два исключительно важных назначения. Начальником Главного управления пропаганды и агитации ЦК партии стал один из главных идеологов страны, доктор философских наук, академик Георгий Александров. А начальником Главного управления политической пропаганды Красной армии — армейский комиссар 1 -го ранга, секретный сотрудник НКВД Александр Запорожец. Оба этих партийных функционера, под неусыпным оком вождя и под контролем секретарей ЦК — Жданова и Щербакова возглавили всю пропагандистскую работу. Эта работа особенно усилилась после 5 мая 1941 г. — речь Сталина на приеме в Кремле легла в основу целого ряда директив, подготовленных Александровым и Запорожцем. А в начале июня 1941 г. сам Щербаков выпустил директиву — «О текущих задачах пропаганды».
Все эти программные документы были использованы для подготовки многих тысяч штатных пропагандистов. И когда пришло время действовать, эти пропагандисты при поддержке местных партийных функционеров организовали «спонтанные митинги трудящихся».
Одновременно по всей стране зазвучали слова, ставшие уже привычными за несколько часов войны: «Разбойничье нападение!», «Взбесившиеся гитлеровские псы!», «Отечественная война!»
И одновременно по всей стране зазвучали лозунги: «Сплотимся вокруг нашего любимого вождя — товарища Сталина!», «Все для фронта! Все для Победы!», «Считайте нас мобилизованными!»
Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении мобилизации войдет в силу только с сегодняшнего дня, 23 июня 1941 г. Но еще вчера, по окончании митингов, в городах и селах у военкоматов выстроились длинные очереди добровольцев, многие из которых ни по возрасту, ни по состоянию здоровья не подлежали призыву в армию. На стенах домов и на афишных тумбах появился плакат «Родина-Мать зовет!», ставший символом Отечественной войны, как-то совсем неожиданно зазвучала неизвестно когда написанная Александровым и Лебедевым-Кумачем песня, каждое слово которой так соответствовало происходящему, каждое слово которой поднимало советский народ на Отечественную войну:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
После «внезапного» нападения прошло чуть больше суток. 23 июня 1941. 9 ч утра. Юго-Западный фронт
Катастрофа
Решение о нанесении контрудара по германским войскам группы армий «Юг» было принято в штабе Юго-Западного фронта еще вчера, около полуночи. Фактически, все руководство фронта — Кирпонос, Пуркаев и Баграмян — считали этот контрудар преждевременным и опасным. Но с генералом армии Жуковым, прибывшим на Юго-Западный по личному приказу Сталина, вряд ли можно было спорить. Тем более что Жуков действовал в соответствии с уже полученной ДИРЕКТИВОЙ № 3.
Мнение Жукова поддержал прибывший вместе с ним член военного совета фронта первый секретарь ЦК КП(б) Украины Никита Хрущев, а также комиссар Николай Вашугин, у которого после провала контрудара все-таки хватило совести пустить себе пулю в висок
В тот трагический вечер 23 июня 1941 г., как видно, и для Жукова, и для Хрущева, и для Вашугина, как и для всех присутствовавших в кабинете командующего Кирпоноса, самым важным было немедленно приступить к выполнению приказа Сталина. Отношение к вождю и его приказам в те дни лучше всех выразил будущий «разоблачитель культа личности» Хрущев: «Все народы Советского Союза видят в Сталине своего друга, отца и вождя. Сталин — друг народа в своей простоте. Сталин — отец народа в своей любви к народу. Сталин — вождь народов в своей мудрости руководителя борьбой народов».
Жуков, облеченный полномочиями Сталина, приказал командующему фронта немедленно приступить к выполнению ДИРЕКТИВЫ № 3. Вспоминает Жуков: «…Я предложил Кирпоносу немедленно дать предварительный приказ о сосредоточении механизированных корпусов для нанесения контрудара по главной группировке армий „Юг“, прорвавшейся в районе Сокаля…»
ДИРЕКТИВА № 3 предписывала для нанесения контрудара на Юго-Западном направлении использовать силы 5-й и 6-й армий и не менее пяти механизированных корпусов, из восьми имеющихся в распоряжении фронта. Задача, следовательно, состояла в том, чтобы в возможно короткий срок, сосредоточить эти силы и ввести их в сражение одновременно. Но именно эта задача, по свидетельству Баграмяна, была в сложившейся ситуации невыполнима. Большая часть мехкорпусов уже была втянута в бои с наступающим противником и не могла быть использована для контрудара. Другие изначально были дислоцированы далеко от границы: 9-й — у Новоград-Волынска, 19-й — в районе Житомира, а 24-й — в районе Проскурова. Для выдвижения на рубежи контрудара эти корпуса должны были совершить марш от 200 до 400 км. Так что, реально, речь могла идти только о 8-м мехкорпусе под командованием генерал-лейтенанта Дмитрия Рябышева, тем более что этот корпус был оснащен значительным количеством танков новой конструкции. Авангард мехкорпуса Рябышева вышел в заданный район сосредоточения под Бродами 23 июня 1941 г., на рассвете. А в 9 часов утра на командный пункт Рябышева прибыл Жуков.
