Я — солдат и нахожусь перед судом солдат. Я прошу учесть всё то, что я здесь говорил прямо и открыто. Я знаю, что предстоит вынесение приговора, приговора справедливого, в котором, я надеюсь, будет учтено всё то, о чем я сейчас говорил. Я кончил.
Председатель. — Садитесь, подсудимый Риц. Подсудимый Рецлав, вам предоставляется последнее слово.
Рецлав. — Господа судьи, господин прокурор. Я признаю себя виновным в совершенных мною преступлениях.
Я хочу подчеркнуть, что в каждом отдельном случае я действовал по приказанию моих непосредственных начальников. В том случае, если бы я эти приказания не выполнял, то мне пришлась бы занять место моих жертв. Все мои преступные деяния являются следствием преступной пропаганды гитлеровских властителей. Нам вдалбливали в головы, что германский народ является высшей расой, а другие народы низшей. Нам говорили, что при установлении нового порядка в Европе германский народ должен был играть роль господина, а остальные народы должны быть его рабами.
За время моего нахождения на Восточном фронте, а также и в плену у русских я имел возможность убедиться в обратном. Я имел возможность убедиться в том, что гитлеровская пропаганда насквозь лжива. Я хочу открыть глаза германскому народу на лживость гитлеровской пропаганды.
Подытоживая всё вышесказанное, я прошу помиловать меня и дать возможность но возвращении в Германию обратить свое желание в действие. На этом я кончаю.
Председатель. — Подсудимый Рецлав, садитесь. Подсудимый Буланов, вам предоставляется последнее слово.
Буланов. — Я не хочу оправдываться перед вами, потому что я признаю себя виновным во всех совершенных мною преступлениях, которые я творил под угрозой немецкого оружия. Я признаю себя виновным в том, что был пособником немцев, которые творили кровавые злодеяния над советским народом. Я не могу выразить все, что я пережил. Но я хочу, чтобы вы почувствовали это. Работая у немцев, я насмотрелся на жуткие дела, которые они творили над советскими гражданами.
Я прошу вас, граждане судьи, об одном, чтобы вы при вынесении приговора сохранили мне жизнь, дабы в дальнейшем я мог бы искупить свою вину перед Родиной. На этом я заканчиваю.
Председатель. — Подсудимый Буланов, садитесь.
Суд удаляется на совещание.
Приговор именем Союза Советских Социалистических Республик
15—18 декабря 1943 года, Военный Трибунал 4-го Украинского фронта в составе: председательствующего — Председателя Военного Трибунала фронта генерал-майора юстиции Мясникова А.Н., членов: полковника юстиции Харчева М.А. и майора юстиции Запольского С.С, при секретаре, — капитане юстиции Кандыбине Н.М. с участием государственного обвинителя военного прокурора — полковника юстиции Дунаева Н.Н. и защиты по назначению суда адвокатов Коммодова Н.В., Казначвева С.К. и Белова Н.П. в открытом судебном заседании в гор. Харькове рассмотрел дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков в гор. Харькове и Харьковской области, по которому обвиняются:
1. Лангхельд Вильгельм, 1891 года рождения, уроженец гор. Франкфурт на Майне (Германия), немец,, член национал-социалистской партии с 1933 года, офицер военной контрразведки германской армии, капитан;
2. Риц Ганс, 1919 года рождения, уроженец города Марненверден (Германия), немец, с высшим юридическим образованием, член национал-социалистской партии с 1937 года, заместитель командира роты СС, унтерштурмфюрер СС;
3. Рецлав Рейпгард, 1907 года рождения, уроженец города Берлина, немец, со средним образованием, чиновник германской тайной полевой полиции города Харькова, старший ефрейтор;
4. Буланов Михаил Петрович, 1917 года рождения, уроженец станции Джаныбек, Казахской ССР, русский, беспартийный;
Все четверо — в совершении преступлений, предусмотренных 1-й частью Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года.
Материалами предварительного и судебного следствия Военный Трибунал фронта установил:
Вероломно напав на Советский Союз и временно оккупировав часть его территории, немецко-фашистские войска по прямому указанию гитлеровского правительства, вопреки подписанным и ратифицированным Германией международным конвенциям о правилах ведения войны, зверски истребляли мирное население, угнали в немецкое рабство сотни тысяч советских граждан, грабили, сжигали и разрушали материальные и культурные ценности советского народа.
На территории гор. Харькова и Харьковской области зверства и насилия над советским мирным населением чинились офицерами и солдатами:
Дивизии СС «Адольф Гитлер» под командованием обергруппенфюрера войск СС — Дитрих;
Дивизии СС «Мертвая голова» под командованием группепфюрера войск СС — Симон;
германскими карательными органами;
Харьковской «зопдеркомандой СД», возглавляемой штурмбаннфюрером Ханебиттер;
группой чермапскон тайной полевой полиции гор. Харькова, возглавляемой комиссаром полиции Кархан;
привлеченными к уголовной ответственности по настоящему делу — Лангхельд Вильгельмом, Риц Гансом, Рецлав Рейнгардом, совместно с их пособником — изменником Родине Булановым Михаилом.
В период временной оккупации гор. Харькова и Харьковской области немецко-фашистскими захватчиками расстреляно и повешено, заживо сожжено и удушено посредством окиси углерода свыше 30 000 мирных, ни в чем не повинных советских граждан, в том числе женщин, стариков и детей.
Так, в ноябре 1941 года в гор. Харькове, по распоряжению гестапо, из городских квартир было переселено в бараки, расположенные на территории Харьковского тракторного завода, около 20 000 мирного советского населения. Впоследствии группами по 200—300 человек они направлялись в близлежащую балку и там расстреливались.
Немецкое командование, выполняя прямое указание разбойничьего гитлеровского правительства об истреблении советского народа, не останавливалось и перед уничтожением находившихся на излечении больных и раненых советских граждан, в том числе и детей.
Так, в декабре 1941 года гестаповцами было расстреляно 435 человек больных, находившихся в Харьковской областной больнице, среди которых было много стариков и детей.
В марте 1943 года немцами было расстреляно и заживо сожжено 800 раненых бойцов и офицеров Красной Армии, находившихся на излечении в 1-м армейском сортировочном госпитале 69-й армии, размещавшемся в г. Харькове по улице Тринклера.
Многочисленные, безвинно арестованные советские граждане подвергались в фашистских застенках гестапо и других карательных органах жестоким истязаниям и всякого рода надругательствам, причем нередко доводились таким путем «на допросах» до смерти.
Вопреки общепринятым законам и обычаям ведения войны, немецкое командование насильственно помещало мирных советских граждан, захваченных на временно оккупированной территории Советского Союза, в лагери военнопленных и рассматривало их, как военнопленных.
В этих лагерях, путем истязаний, расстрелов, доведения до голодной смерти и создания невыносимых условий, происходило массовое уничтожение военнопленных и гражданского населения, помещенного в эти же лагери.
Для массовых убийств советских граждан немецко-фашистские захватчики применяли так называемые «газенвагены», большие закрытые автомашины, которые известны у русских «душегубками». В эти «газенвагены» немецко-фашистские захватчики загоняли советских граждан и умерщвляли их путем пуска специального смертельного газа — окиси углерода.
С целью сокрытия следов совершенных чудовищных злодеяний и массового истребления советских людей путем удушения окисью углерода в «газенвагенах» немецко-фашистские преступники сжигали трупы своих жертв.
Во время успешного наступления Красной Армии летом 1943 года и освобождения гор. Харькова и Харьковской области от немецких оккупантов все чудовищные злодеяния, совершенные немецко-фашистскими преступниками, были вскрыты Советскими органами и подтверждены предварительным и судебным следствием.
Выслушав объяснения подсудимых, показания свидетелей, заключение судебно-медицинской экспертизы, а также речи государственного обвинения и защиты, — Военный Трибунал установил виновность каждого из подсудимых в следующем:
1. Лангхельд Вильгельм, являясь офицером немецкой военной контрразведки, принимал активное участие в расстрелах и зверствах над военнопленными и мирным населением, при допросах военнопленных, путем истязаний и провокации, добивался от них вымышленных показаний.
Лично сфальсифицировал ряд дел, по которым было расстреляно около ста ни в чем не повинных советских военнопленных и мирных граждан.
