При обсуждении вопроса о способе взятия Дома Советов со стороны одной высокопоставленной персоны прозвучал вопрос: «Что делать?». Возникла тягостная пауза, поскольку никто никаких предложений не делал. Молчание нарушил Коржаков, сообщив, что план штурма есть у оперативного дежурного из Службы безопасности — Захарова, прибывшего в группе личной охраны Ельцина. Капитан 1-го ранга Геннадий Иванович Захаров… бодро предложил либо силами спецподразделений… ночью взять штурмом наш «начальствующий» блок (24-й подъезд) и апартаменты Хасбулатова, упирая на то, что главное — любым путем ликвидировать спикера и вице-президента, либо на рассвете начать танковый и ракетный (с вертолетов) обстрел Дома Советов.
Идея с танками Ельцину понравилась.
Ближе к 3-00, когда Грачев уже окончательно сломался, в его кабинет на Совет безопасности стали поодиночке приглашать армейских офицеров. Первым вызвали командира 119-го Нарофоминского парашютно-десантного полка В. Задачу полку ставили отдельно от всех, но его тщеславный командир по выходе из приемной ее быстро всем растрепал: «Блокировать подходы к зданию!»… Следующим вызвали командира Таманской, и легендарной дивизии была поставлена «боевая» задача: «Танки на марш к Белому дому». После них на Совет безопасности были приглашены все томившиеся в прокуренном холле старшие подразделений армейских группировок и отдельные их руководители…
Черномырдин… сказал, что пора со всем этим кончать и что Министерству обороны надо спланировать и провести войсковую операцию по захвату Белого дома.
Следом встал Грачев и, сообщив, что планирование операции возлагается на Кондратьева (первый замминистра обороны. — О.М.), тут же сам стал ставить задачи: милиция… численностью в две тысяч человек с применением спецсредств оттесняет толпу от Белого дома; рота танков делает по одному выстрелу из орудий (125-мм!) не ниже пятого этажа; 119-й полк блокирует подходы к зданию; батальон спецназа обеспечивает вход в здание штурмующих подразделений «Альфа» и «Вымпел»; БТРы подходят к окнам первого этажа (прикрывают штурмующие подразделения); начало операции — в 6-00.
Грачев высказал уверенность, что достаточно будет сделать пару выстрелов из танков, как люди начнут выходить и сдаваться, на что многие офицеры мрачно хмыкали, что так, мол, они тебе и выйдут… Фактически было приказано разработать план войсковой операции за совершенно нереальный срок — 1 час 20 минут…
Заседание закончилось в 3 часа 40 минут… Сразу по окончании СБ Ельцин отбыл в Кремль. С СБ все офицеры прошли в кабинет Кондратьева, где готовился проект приказа, распределялись позывные и вырабатывался план операции. В 5-00 все еще были в кабинете, и план операции не был готов. К тому же неожиданно выяснилось, что ни у кого из командиров частей не было карты Белого дома. Словом, типичная армейская бестолковщина».
Вот так описывается это ночное совещание… Как видим, оба автора упоминают, что Грачев требовал письменного приказа на штурм Белого дома… В действительности, дело, конечно, заключалось не в формальной бумаге, а в том, что министр обороны вообще колебался, следует ли принимать сторону Кремля или лучше уклониться от этого, переждать, посмотреть, как будут развиваться события. В качестве главного аргумента, почему он не жаждет поскорее привести в действие подчиненные ему войска, у него был принцип нейтралитета армии, который не раз провозглашался самим Ельциным. В конце концов, президенту удалось уломать министра, окончательно привлечь его на свою сторону — и это было главным результатом того ночного действа. Остальное — детали.
Из-за чего произошел перелом в настроении Грачева? Почему он перестал наконец колебаться и реально — не на словах — принял сторону Ельцина (не письменный же приказ президента в самом деле все тут решил!)? Полагаю, ключевую роль здесь сыграли вести, полученные им из Останкина, — то, что внутренние войска без всяких колебаний и сомнений отбросили макашовцев от телецентра, не дали его захватить. Прояви они слабость, отдай телевидение в руки мятежников, позволь им выйти в эфир уже не с манифестами и воззваниями, а с известием о своей полной победе, — и все крутанулось бы в обратную сторону… В лучшем случае, армия так и осталась бы «нейтральной», в худшем… Известно, что в худшем.
Так что ключевую роль в подавлении октябрьского мятежа, без сомнения, сыграли внутренние войска. Недаром же министру внутренних дел — единственному из всех силовиков — Ельцин по итогам октябрьских событий присвоил звание Героя России. Неизвестно, правда, заслужил ли лично Ерин эту награду, но если считать, что таким способом была отмечена особая заслуга подчиненных ему частей, — все тут сделано правильно.
И еще вопрос: что было бы, если б силовые структуры, включая армию, так и остались пассивными, каким они были в течение первых часов после начала вооруженного мятежа? Гайдар считал: если к утру 4 октября эта пассивность сохранится, единственным выходом из положения будет — раздать оружие дружинникам и действовать своими силами. Оружие предполагалось взять со складов гражданской обороны — около восьми вечера 3 октября Гайдар дал поручение председателю Комитета по чрезвычайным ситуациям Сергею Шойгу срочно подготовить к выдаче тысячу автоматов с боекомплектом.
Чем могла закончиться схватка пропрезидентских дружинников с белодомовскими боевиками, — одному Богу известно.
«Альфа» и «Вымпел» отказываются идти на штурм
В 4 утра Ельцин встретился в Кремле с командирами подразделений групп «Альфа» и «Вымпел». Как верховный главнокомандующий, сказал президент, он приказывает взять «этот Белый дом».
После того как Ельцин ушел, офицеры «Альфы» и «Вымпела» заявили своему непосредственному шефу — начальнику Главного управления охраны генералу Барсукову, что приказ выполнять не будут. При этом сослались на его антиконституционность и потребовали предоставить им заключение Конституционного Суда, которое санкционировало бы их действия.
Как относиться к такому поведению офицеров спецназа? Тут можно по-всякому подходить: с одной стороны, с другой стороны, с третьей стороны… С одной стороны, приказ начальника — закон для подчиненных. Попробовали бы они во времена великого вождя всех народов, даже и не в период боевых действий, ослушаться. Разговор был бы короткий: к стенке! С другой стороны, сейчас вроде бы время другое, более нормальное. Их назначение — борьба с террористами, а не с законно избранными депутатами (какими бы они ни были). В конце концов, два года назад, в августе 1991-го, они ведь тоже отказались арестовывать Ельцина, штурмовать Белый дом. Ситуация тогда была зеркальная. Короче, политика не их дело, они вне политики. Наконец, с третьей стороны… Офицер — он ведь тоже гражданин. А потому и от него можно потребовать более глубокого понимания происходящего, нежели понимание простого обывателя, — на чьей все-таки стороне высшая правота. «Они просто дерутся за власть!» — это для людей недалеких. Дерутся-то дерутся, но не совсем одинаковые у них мотивы. Одни тянут вперед, другие — назад. При этом ситуация критическая. Еще немного, и все может полететь в тартарары. И, может быть, как раз тебя, твоих усилий недостает, чтобы предотвратить катастрофу. Так в чем твой долг — остаться в стороне — дескать, не мое это дело?
Конечно, мне могут сказать: ты слишком многого хочешь от военных, — чтоб все они это понимали. Ну да, разумеется, подобные требования к людям в погонах, пожалуй, чрезмерны, хотя история, в том числе и российская, знает много примеров, когда военные задумывались над такими вопросами. И принимали правильное решение.
…В конце концов, после долгих увещеваний Барсукова «Альфа» и «Вымпел» согласились подойти к Белому дому на БТРах, чтобы оценить обстановку и действовать в соответствии с ней.
Замысел Барсукова, видимо, был прост: оказавшись в непосредственной близости от места событий, спецназовцы сами собой в них втянутся, так что их и уговаривать больше будет не надо.
Начало штурма Белого дома
В половине пятого утра войска и милиция в сопровождении бронетехники начали перемещаться в сторону Белого дома. В 7-25 на площадь Свободной России (позади Белого дома), разрушив баррикады, прорвались пять БМП. Около восьми часов БМП и БТРы открыли огонь по окнам Дома Советов. В 8-36 десантники под прикрытием бронетехники начали приближаться к зданию.
Согласно справке Оперативного штаба по руководству воинскими формированиями и другими силами, предназначенными для обеспечения чрезвычайного положения в Москве, в 8-30 мятежникам было предложено сдать оружие. Разоружилась лишь незначительная группа. Остальные, говорится в справке, продолжали активное сопротивление с использованием автоматического оружия и снайперских винтовок. Сторонники ВС, находящиеся за пределами оцепления (оно было восстановлено), то и дело предпринимали попытки преодолеть его, прорваться к Белому дому, однако теперь эти попытки уже не имели успеха.
