3. С Хинганской проблемой и возможностью возникновения на Хингане индустриального центра мы ознакомились ещё в Москве, но это совершенно не исключает планировки районного административно — культурного центра, базирующегося главным образом на развитии легкой индустрии, но уже развивающегося, в то время, как вопрос о строительстве Хинганского Металлурго-Химического Комбината является ещё далеко невыясненным. Надо предполагать, что в Биробиджане в более или менее отдаленном будущем возникнет ряд городов.
5. Вопрос о стройматериалах для нового соцгорода ещё не изучен… При деревянном строительстве приходится ориентироваться большей частью на двух этажных жилых домах и плотность населения 50 человек на га. Если окажутся возможности строить из кирпича, плотность населения увеличится до 76–80 человек на га при многоэтажных домах.
6. Для связи нового соцгорода с жел. дор. потребуется построить второй мост, кроме строящегося ныне, примерно около большой сопки, который соединит кратчайшим путем город со станцией…Большую роль может сыграть ж.д. ветка, если новая пройдёт в направлении от ст. Тихонькая к Амуру в районе нового соцгорода. (Речь идёт о построенном в 1933 году деревянном мосте через Биру. Второй мост, автомобильный, был сооружён только в 1962 году, как и предлагалось, напротив сопки. Майер предвидел необходимость связать Биробиджан с выходом на реку Амур. Третий, железнодорожный мост, был построен в 1941 году и открыл движение по Ленинской ветке ДВЖД — И.Б.)
8. Отражение в Архитектуре соцгорода Биробиджана национальных элементов и их сочетания современными формами социалистического города меня сильно интересуют. Над этим вопросом работают в частности в одной из секций Комакадемии, в которой я участвую. ГИПРОГОР, при планировке, например, средне-азиатских городов учитывает элементы восточного стиля. Но ничего конкретного на заданный вопрос мы ещё ответить не можем: вопросы выявлений и сочетаний еврейских национальных элементов в архитектуре совершенно не изучен.
10. ГИПРОГОР планирует поселения на 6 — 15 000 населения, но при непременном условии планировки окружающего района, как это имеет место в Донбассе, в районе будущего Ангарстроя и др. Отдельные же города ГИПРОГОР обычно планирует от 50 000 человек и выше, но при работе в Биробиджане учитывается, что политическое значение, которое вероятно в ближайшие годы приведёт к необходимости планировки всего района с рядом городов колхозных и совхозных поселков и т. д.».
В прениях на этом совещании выступило девять человек. Итог его подвёл Сретенский: «Из выступлений товарищей можно вынести заключение, будто бы Тихонькая уже похоронена. Надо говорить о двух городах и планировать оба. Необходимо новый город пододвинуть к реке и в первую очередь взяться за благоустройство старого. На новой площадке в 1934 г. будет проводиться, вероятно, только планировка участка, строительство же начнется только с 1935 г. Таким образом, нам в старой Тихонькой придётся строить ещё ряд лет, не менее 3–4, тем насущнее, ее благоустройство».
Это было начало долгой и кропотливой работы над эскизным проектом планировки города Биробиджана. Десятки заключений различных организаций, совещаний и согласований, сотни страниц проектной документации свидетельствуют о глубоком и всестороннем исследовании X. Майером и его бригадой специалистов экономических проблем, технических решений, социологических вопросов при проектировании Биробиджана.
Через 46 дней после приезда бригады X. Майера, 16 июля на стол горсовета лёг проект предварительного экономического основания к планированию города Биробиджана. Проект, в котором были заложены лёгкая промышленность, энергетика, транспорт, администрация и культура, разъяснял градостроительные составляющие, которые предусматривали три варианта развития города Биробиджана. Этот прогноз основывался на убеждении Майера, что новый город будет развиваться только на базе лёгкой промышленности. На позднем этапе в западной части Биробиджанского района может быть построен более крупный город, где благодаря запасам железной руды гор Малого Хингана сможет развиться и тяжёлая промышленность. Третий вариант прогноза предполагал функционирование 20 предприятий лёгкой промышленности.
«Мы исходим из предположения, — писал Майер в отчёте, — что в 1937 г. понадобится около 7 кв. м жилой площади на человека, а в 1942 г. уже 9 кв. м. Если на территории одного га смогут расселиться 150 человек, тогда на 50 га старого города можно будет поселить около семи тысяч жителей — от общего числа 44 000 запланированных тут жителей. Для 37 000 оставшихся человек необходимо отыскать около 450 га жилого массива на правом берегу Биры. Желательно, чтобы у города была возможность развития до 75 000 жителей. В поисках места для нового города мы проверили плато западней Большой Сопки, между 3-м и 7-м км Бирофельдского тракта.
Почти ежедневно они выходили на место в сопровождении какого-нибудь релевантного специалиста (геолога, топографа, мелиоратора, почвоведа, агронома, бактериолога, санврача, представителей горсовета и райсовета). Под конец прибыл весь актив по планированию…Многие товарищи были в первый раз на этой возвышенности, чувствуя себя в настоящей «обетованной земле». Они наслаждались прекрасным лесом из маньчжурских дубов и кедров, свежим ветром, прогоняющим гнус, простирающимся до тунгусских гор пейзажем, дорогой, служащей для поставки стройматериалов, возможностью водоснабжения посредством течения Биры, диким виноградом, которым поросла Малая Сопка, 273 ульями пасеки на 7-м км, редкостным смешанным известняком, пригодным для строительства дорог, который обнаружился тут на склонах Сопки, и богатыми залежами глины в овраге. Особенно они восхищались красотой естественного парка вверх по Бире — низиной между Большой и Малой Сопками, большим зеленым массивом между будущим городом и рекой, приглашающим искупаться островом, поросшим ивняком. Этот потрясающий парк напоминает английский сад, устойчивый к зимним морозам. Товарищи справедливо отметили особую важность архитектуры нового города, как творческого и культурного отражения еврейского народа. Товарищи потребовали от нас, архитекторов, сотрудничества с еврейскими трудящимися массами при выработке идей, связанных с градостроительными проектами. Мы должны стремиться, чтобы строительство города отражало как культурные особенности еврейства, так и значение Биробиджана как столицы социалистической области».
О том, что из себя представлял рабочий посёлок в те годы, откровенно говорилось на четвёртом объединённом пленуме Биробиджанского райкома и РайКК ВКП(б), прошедшем в 1933 году. В докладе т. Вилинова отмечалось, что «к Биробиджану приковано внимание не только трудящихся нашей страны, но и трудящихся всего мира. За строительством Биробиджана следят также и наши враги во всём мире». Говоря об ошибках и просчётах в переселенческой политике, на первый план он выносит необустроенность, отсутствие необходимой материально-экономической базы: «Возьмите наши постройки, жилища. На что они похожи? — На строение самого древнего местечкового типа. Прекрасное оборудование наших предприятий находится не в фабричных зданиях, а в сараях. В квартирах наших переселенцев не только электричества нет, но даже и простой керосиновой лампы».
Первым населённым пунктом, который был подвергнут серьёзной критике в докладе, стал районный центр Биробиджан. Вилинов в своём выступлении отмечает, что именно по нему переселенец судит обо всей территории заселения: «Строительство поселка идёт прямо анархически. Каждый строит, где он хочет и как хочет. Мы настроили много курятников и ни одного здания настоящего городского типа. Посмотрите, как у нас стоят уборные. Их ставят буквально посреди улицы. Из-за канав, которые мы копаем и ничем не закрываем, из-за болот на улицах, нельзя ребёнка выпускать из дому. И вот, увидев этот районный центр, переселенец говорит себе: «если здесь так — то каково уж за 200 километров отсюда, где-нибудь в Амурзете или Сталинфельде?» А между тем, там положение лучше. Возьмите, например, Валдгейм. Был там недавно руководитель бригады ГИПРОГОРа, немецкий профессор-коммунист Мейер. Он прямо восхищён этим поселком. Почему? Потому что там клуб, как клуб, ясли — как ясли, и весь посёлок таков, каким он должен быть».
Пленум райкома ВКП(б) обратил внимание партийных, профессиональных и советских организаций на эффективное освоение районного центра и поселка Бира, чтобы строительство и освоение этих точек проходило по строго продуманному плану.
После отъезда бригады X. Майера на заседаниях партийных и советских органов регулярно заслушиваются вопросы строительства, привлечения рабочей силы, снабжения и обеспечения строительными материалами. Предварительные наметки и, пока лишь, идеи архитекторов подвигают власти к принятию решений по привязке новых объектов на правом берегу Биры. На заседании бюро Биробиджанского РК ВКП(б) по строительству было поручено «Горсовету проработать в декадный срок вопрос о возможности размещения отдельных объектов строительства 1934 года на площадке нового города».
