Проехав немногим больше мили вниз по течению, Виллем выстрелил. Эхо раскатилось далеко вдоль берегов. Все замерли, прислушиваясь, не откликнется ли Гендрик.
И он откликнулся.
Издали донесся слабый человеческий голос. С радостным криком все три охотника бросились вперед, и немного погодя Ганс позвал:
- Гендрик!
И в ответ с реки послышалось:
- Я здесь! Сюда!
Еще через минуту они уже стояли в нескольких футах от того, кого разыскивали, и с одного взгляда поняли, почему он не вернулся к ним на выручку...
Подошли макололо с запасами еды, голодные охотники наелись досыта, и потом все вернулись к убитому слону.
Раскинули лагерь, разложили костры и стали располагаться на ночь; а туземцы наслаждались своим любимым блюдом - запеченной слоновьей ногой.
Теперь пришла очередь Конго рассказать о своих приключениях.
Когда охотники ускакали от него, погнавшись за жирафами, он часа два или три дожидался их. Потом пошел по следу, но, так как приходилось вести на поводу вьючную лошадь, он двигался медленно.
Ночь застала его возле убитого жирафа. В темноте следов не видно, и он до утра оставался на месте.
А утром начался ливень и почти смыл следы, так что даже пес Следопыт с трудом их отыскивал. Немного погодя Конго увидел, что следы лошадей разделились и ведут в разные стороны. Он шел по одному следу, пока не наткнулся на лошадь, но на ней не оказалось ни седла, ни поводьев, ни всадника.
Это была лошадь Виллема, которая ускакала, напуганная появлением слонов.
Значит, не здесь надо искать хозяина. И Конго вернулся туда, где следы лошадей разошлись. Так он добрался до места, где слон впервые кинулся на охотников. Потом Конго вышел к реке и сразу увидал охотников на их каменном островке. Раненый слон, все еще не снявший осады, кинулся на Конго, и ему пришлось спасаться бегством, но и того, что он успел увидеть, было довольно: он понял, что надо спешить в лагерь за подмогой, и вот привел ее...
Ночь у озера прошла спокойно.
Счастливые тем, что они опять вместе, друзья, наверно, не сомкнули бы глаз, если бы не безмерная усталость.
Видя, как они измучены, Ганс и Макора не стали требовать подробного рассказа о всех опасностях, которые они пережили, и было еще совсем рано, когда лагерь погрузился в сон.
Итак, у них пропали две лошади. Это была для охотников большая потеря. Зато сами они спаслись, спаслись просто чудом, и никто из них не был в обиде на судьбу.
На другое утро они поехали обратно, туда, где сооружалась западня для жирафов. Черныш ждал их с величайшим нетерпением. Он бурно обрадовался, увидев их снова живыми и здоровыми, и объявил, что они еще дешево отделались. Могло быть и хуже, раз их проводником был Конго!
Глава XXV
НОЧЬ ОШИБОК
На сооружение западни нужно было около двух недель, и Виллем решил пока снова отправиться на охоту. Вокруг было очень много дичи, но вождь настаивал, чтобы они не охотились поблизости, так как выстрелы выдадут их.
В рощах акации они видели жирафов, их следы были и на берегу реки.
Макора говорил, что, если жирафов спугнуть, они уйдут из этих мест раньше, чем будет готов загон.
Виллем был охотник, и приехал он не для чего-нибудь, а охотиться. Сидеть сложа руки целых две недели он просто не мог и, взяв с собой Гендрика и Конго, отправился к реке, которая, по словам вождя, протекала милях в тридцати к северо-западу от лагеря. Они надеялись добраться туда за один день. Так бы оно и было, не повстречайся им большое стадо антилоп. Охотники погнались за антилопами и задержались.
На ночь они остановились, как им казалось, милях в пяти от реки и на другое утро продолжали путь. Но проехали десять миль, проехали пятнадцать, а реки все нет.
После полудня охотники увидали ручеек, протекавший недалеко от озера. Они подумали, что он, наверно, впадает в реку, которую они ищут, и, значит, доведет их до цели. Однако они не спешили уйти от озера - здесь, судя по всему, можно было отлично поохотиться. Какой только дичи здесь не было! Каких только следов не увидишь на берегу! И Виллем предложил остаться на ночь в засаде у озера.
Гендрик согласился. Лошадей привязали и предоставили им щипать траву,
В двадцати шагах от озера они нашли подходящее для засады место и за какой-нибудь час выкопали две ямы, в которых можно было спрятаться.
Едва стемнело, они оставили Конго под защитой большого костра, а сами отправились к ямам и стали в молчании подстерегать дичь.
Первыми появились небольшие антилопы, но охотникам не нужно было пополнять свои запасы провизии, и они не стали трогать антилоп: пусть напьются воды и уйдут без помехи.
Но вдруг животные заволновались и кинулись прочь. На одну из антилоп бросился леопард, остальные скрылись, а хищник, подхватив свою жертву, хотел утащить ее. Но как только он повернулся к охотникам боком, Виллем выстрелил из своего громобоя, и пуля крупного калибра раздробила ребра зверя.
Взревев, леопард встал на дыбы, сделал несколько шагов на задних лапах и свалился наземь. Виллем стрелял почти наугад, в полутьме, но выстрел был так хорош, словно охотник старательно целился при ярком свете дня.
Потом у озера побывали гиены, шакалы и всякое другое зверье, не стоящее того, чтобы тратить на него порох.
Время шло, а подходящей дичи все не было и не было. Охотникам оставалось только слушать, как рычат, хохочут и лают пожиратели падали - гиены и шакалы, собравшиеся у озера,
- Не очень-то весело так лежать! - проворчал Гендрик. - Я, того и гляди, усну.
Прошел еще час, а дичь, достойная внимания, все не появлялась, и Виллему тоже начало надоедать бездействие.
Они уже подумывали, не вылезти ли из ям и не присоединиться ли к Конго, сидящему у костра, но вдруг услышали, что к ним приближается кто-то покрупнее гиены.
Спрятавшись в ямы чуть ли не по самые брови, охотники нетерпеливо уставились в ту сторону, откуда слышались шаги двух больших животных, которые, очевидно, шли к пруду.
Напрягая зрение, Виллем старался разглядеть, кто это, и наконец прошептал:
- Квагги!
- Верно, - ответил Гендрик. - Убьем их! Проку от них мало, но хоть веселее будет - не заснем.
Виллем уже не надеялся подстрелить этой ночью что-нибудь стоящее, поэтому он не возражал и выстрелил первый.
Животное, в которое он целился, качнулось вперед и с тяжелым всплеском упало в воду.
Вторая квагга повернулась и готова была бежать, но тут выстрелил Гендрик. Выстрел не остановил кваггу, и Гендрик решил, что промахнулся. Но тотчас он услышал глухой звук падения и понял, что ошибся; в то же время до него донесся какой-то очень знакомый стон. Нет, это не крик квагги!
Не говоря ни слова, охотники выскочили из ям и поспешили к подстреленной дичи. Оба ясно чувствовали - случилось что-то неладное.
Сперва они наткнулись на животное, которое уложил Гендрик.
Это была не квагга, а лошадь!
- Лошадь! - крикнул Виллем. - Но, слава Богу, не моя и не твоя.
- Ты эгоист, Виллем, - сказал Гендрик. - Все равно она чья-нибудь. Видишь, на спине след от седла.
- Может быть, - проворчал Виллем. - И все равно я рад, что это не моя лошадь.
Он ценил своего коня почти так же, как свой громобой.
Потом они пошли к озеру - там, в мелководье, все еще барахталась вторая лошадь. Было ясно, что ей уже не встать на ноги, рана ее смертельна, и, чтобы животное зря не мучилось, его пристрелили.
Теряясь в догадках, чьи это лошади, Виллем и Гендрик вернулись к костру; довольно уже на сегодня перебито зверья.
На следующий день они спозаранку двинулись от озера вниз по течению ручья и через два часа достигли реки, которую так долго искали.
Здесь решено было остаться до завтра. Они снова привязали лошадей и предоставили им пастись, а сами прилегли в тени мохалы, так как порядком устали. Но немного погодя их всполошил громкий лай Следопыта и крики Конго.
Вскочив на ноги, охотники увидели, что их окружили человек сорок африканцев, вооруженных кто копьями, кто луком и стрелами.
Вид у туземцев был воинственный, и охотники поняли, что ждать от них добра не приходится. Они схватились за ружья и решили защищаться до последнего.
Глава XXVI
В ПЛЕНУ
Конго бросился к Виллему и стал умолять его не сопротивляться. Он непременно хотел, чтобы они сдались, сдались без единой попытки отстоять свою свободу. Он даже схватился за ружье Гендрика, когда тот хотел стрелять.
- Отрава! Стрелы и копья отравлены! - закричал Конго вне себя от ужаса.
Виллем и Гендрик немало слышали и читали об африканских племенах, отравляющих стрелы и копья, а кое-что и сами видели, поэтому тревога Конго передалась и им.
Они были не робкого десятка, но прямо перед ними стояли люди с оружием, куда более смертоносным на близком расстоянии, чем их ружья. Пустячной царапины, нанесенной таким копьем, довольно, чтобы человек умер в страшных мучениях.
