Семь месяцев продолжалась провокационная по своей сути деятельность Бориса Астромова, пока, наконец, работавшие с ним чекисты не поняли, что их подопечный явно не та фигура, с которой можно иметь серьезное дело. Дело в том что Астромов пользовался у масонов незавидной репутацией неуравновешенного, лживого, морально нечистоплотного человека. Ни о каком уважении к нему со стороны учеников не могло быть и речи. Весь авторитет Астромова среди братьев основывался на присущей ему силе гипнотического воздействия на собеседника. В связи с этим среди братьев даже распространилось поверье, что вся магическая сила Астромова заключается в семи длинных волосках на его лысом черепе, направление концов которых якобы регулярно меняется им с переменой направления астрального влияния. Особенно же много нареканий вызывало практикуемое Астромовым принуждение своих учениц к вступлению с ним в половую связь в извращенных формах — так называемое трёхпланное посвящение, якобы распространенное в некоторых эзотерических ложах Западной Европы.
Обвиняли его и в клептомании. Характерны в этом отношении его показания от 11 февраля 1926 года.
— Крали ли у кого-либо из знакомых или присваивали ли себе чужие вещи? — спрашивал следователь.
— Ни у кого и ничего никогда не крал и чужих вещей не присваивал — отвечал Астромов. — В краже меня обвиняет, очевидно, приёмная мать моей жены — пояснял далее он. — Был следующий случай: в 1923-ом году, когда Мёбес окончательно запретил ей бывать у него благодаря её интриганскому и взбалмошному характеру она, разозлённая на Мёбеса предложила мне кому-нибудь продать подаренный ей Мёбесом мартинистический знак 4-й тайной степени в виде пятиконечной звезды, состоящий из семи металлов. Тогда я ей сказал, что зачем ей продавать другим, когда я сам куплю у ней его. Мне она ответила: Нет, Вам я его подарю. Когда же у нас начались с ней несогласия, я ей возместил этот знак вещами, стоимость коих значительно превосходит указанную ею сумму — 50 рублей. Правдивость вышеизложенного могут подтвердить письма моей жены. Никаких других вещей я у Нагорновой не брал и споров о вещах с ней не заводил, зная её характер.
Отрицал Борис Астромов и факты принуждения к сожительству своих учениц, признавая, впрочем, свою приверженность к нетрадиционному сексу.
— Фактов своей извращённости не отрицаю! — заявлял он с гордостью.
Однако моральный облик Астромова мало интересовал следствие. Другое дело — заграничные связи.
— Кому за границу вы посылали сведения о русском масонстве?
— Собирался послать выдержки из своей лекции о масонстве для напечатания в итальянских журналах и об этом писал Горрини. Но этой статьи не собрался перевести на итальянский язык и послать. Предполагал везти с собой.
— Имеете ли родственников за границей помимо жены, и где?
— Имею только одного брата Михаила Викторовича в Мукдене. Письмо от него получил одно летом 1924-го года и на него не отвечал. Был один дядя двоюродный в Италии, католик, настоятель католической церкви в Риме. Умер в 1910-ом году.
— Почему вы искали знакомства с консульствами?
— Знакомств с консульствами я не искал, но, когда собирался уезжать за границу, то хлопотал о визах для себя и своей жены. Бывал в латвийском, итальянском, германском и в Москве был в австрийском консульстве уже с готовым паспортом моей жены. Знаком по Итальянскому обществу с итальянским консулом, секретарём итальянского консула, а из германского консульства знаю служащего Блюменфельда по Коллегии защитников. В каждом из этих консульств я был не более двух-трёх раз по надобностям виз.
— Кто вам дал визу из Италии?
— О визе я начал хлопотать в 1923-ем году через находившееся тогда в Ленинграде коммерческое представительство, где и познакомился с нынешним секретарём итальянского консульства. Визу я получил непосредственно из итальянского министерства иностранных дел по представлению коммерческого агентства.
— В каких взаимоотношениях вы находитесь с парижской конторой по розыску наследников?
— Ни в каких. Но знаю о ней следующее. Дризен мне рассказывал, что гражданин Хазин, наживший в своё время крупный капитал на розыске наследников, ныне, переехав в Париж, открыл там такое же бюро и имеет, полагаю, большую агентуру в СССР. Дризен является его рядовым агентом, так как я знаю, что он сам ездил куда-то за Москву, кажется, в Рязань, за какими-то документами по поручению Хазина. Я лично с Хазиным виделся несколько раз; в моих хлопотах о получении паспорта в бюро виз и на квартире у Дризена. Хазин мне однажды дал адрес парижского адвоката, некоего Бентовского, полагаю, что это его поверенный.
Воспользовавшись словоохотливостью Бориса Астромова, следствие потребовало от него подробной характеристики известных ему оккультных групп и их отдельных членов. Астромов с готовностью выполнил эту просьбу.
"Дополнительно к предыдущему, показываю:
Помимо упомянутых оккультных групп существовал «Эзотерический орден Восточного Послушания» под руководством Семигановского Антона Николаевича. Он родился в Париже в 1887 году от матери-итальянки Диальти, почему эту фамилию он и присоединил после революции к своей. Кончил университет в Санкт-Петербурге. В 1916/17 годах читал лекции по оккультизму в обществе «Сфинкс», председателем коего был Лабода Георгий Осипович. С Г.О. Мёбесом он познакомился в 1916 г. кажется у оккультистки Гревцовой. Скоро Семигановскому была дана 4-я степень мартинизма, соответствующая 30-й масонской, которая даёт право посвящать в младшие степени, и было ему поручено управлять мартинистской ложей «Зодиака». Эта ложа находилась на квартире Семигановского на площ. Мариинского театра. В этой ложе находились также Ларионов Сергей Дмитриевич и Киселев Борис Львович, а также, кажется, и художник Молчанов Николай Петрович. В своих практических работах по оккультизму так наз. астральный выход Семигановский стал прибегать к морфию, к которому скоро пристрастился…
Благодаря морфию у Семигановского развилась болтливость и мания величия. Для подтверждения ходивших об этом слухов к Семигановскому была подослана мартинистка Демченко Екатерина Григорьевна, которой Семигановский действительно выболтал о своей тайной степени посвящения и своих планах образовать самостоятельный орден… За это он был лишён своих степеней и исключён в 1919-20 годах из ордена мартинистов.
Семигановский не успокоился и основал собственный христианский «Эзотерический орден». Его помощниками были Ларионов С.Д., Киселёв Б.Л. и Смирнов Н.П., которым он для авторитетности сразу дал третью степень мартинизма чисто формально, не дав им посвятительных тетрадей и не подготовив их теоретически к этой степени. Зимой 1923 года член ложи «Трёх северных звёзд» Казанский Пётр Васильевич доложил мне, как своему мастеру стула, что на Бассейной 8, в квартире некоего Ордовского бухгалтера по профессии читаются лекции по оккультизму, причём лектора говорят, что у них имеется несколько групп, большая библиотека по оккультизму и что всю организацию возглавляет видный оккультист, имя которого они пока отказались назвать. Заинтересованный этим, я вместе с Казанским стал посещать эти лекции под видом якобы интересующегося оккультизмом. Сразу же я узнал в лекторах исключённых из среды мартинистов Ларионова и Киселёва, которые, как младшие, меня, конечно, не знали…
Случай раскассировать орден скоро представился. Ларионов, который был «великим канцлером», давно собирался съесть Семигановского, но некем было его заменить. Сам же он, очевидно, не решался на самостоятельную деятельность. Мой приход в этом отношении был ему на руку. Тем более, что я совершенно не был в курсе их орденских дел, а следовательно, сделав меня магистром, а себя наместником, Ларионов получал полную свободу действия. Он подговорил Киселёва, слабовольного, как морфиниста, и тот подал заявление в капитул, прося суда над магистром…
Вместо того, чтобы исключить Семигановского, я воспользовался своими правами верховного судьи, и, взяв предварительно с них подписку… закрыл «Эзотерический орден» и примыкающую как подготовительная ступень к нему, «Эзотерическую церковь» — кружок подготавливавшихся. Происходило это весной 1923 года. Ларионов и Киселёв затаили недоброжелательство против меня, но им пришлось подчиниться".
В таком же духе Астромов характеризует и других известных ему оккультистов Георгия Осиповича Лободу оккультное общество «Сфинкс» Григория Владимировича Клочкова кружок антихристианской направленности, Александра Васильевича Барченко и так далее.
Словоохотливость Бориса Астромова на следствии, помимо чисто шкурного интереса, связанного с возможностью облегчения своей участи, имела и другую причину. Всякие отношения с братьями у него были к этому времени порваны. Братья очень быстро догадались о контактах Астромова с ОГПУ и, разумеется, не одобрили их. Смута, возникшая в связи с этим в масонской среде, закончилась в конце концов тем, что 16 ноября 1925-го года астромовская ложа была закрыта. Это был конец Астромова, поскольку как частное лицо он не интересовал ОГПУ.
