- Идут без волокуш, - заметил Корбин. - Это не просто переезд из одного лагеря в другой. С ними нет ни женщин, ни детей.
- Может, охота, - предположил Коттон Мэдден.
Мы продолжили путь, а на закате снова повстречали следы, также ведущие в юго-западном направлении. На этот раз ехали четыре всадника.
Биться об заклад никто бы не стал, но все мы всерьез призадумались. Это могло ничего не значить, но даже до нас доходили слухи, что шайены собираются вместе и выходят на тропу войны.
Форт Ларами был самым крупным гарнизоном из всех, что я видел. Он располагался на равнине в излучине реки Ларами, названной по имени франко-канадского зверолова Жака Ларами, убитого в 1820 году индейцами. На протяжении многих лет со времен своего основания в 1834 году форт оставался центром торговли пушниной и перевалочным пунктом для людей, отправляющихся на Запад.
Форт представлял собой настоящий город со множеством всевозможных строений, половина которых сосредоточилась вокруг плаца, а остальные располагались в беспорядке, без всякого плана. С наступлением осени окрестные холмы приобрели бурый цвет, а почти все растущие вдоль реки деревья сбросили листья.
Подъехав к лавке маркитанта, мы спешились, привязали коней и зашли в помещение. Возле стойки для военнослужащих стояли трое, и только один из них солдат.
Вытирая стакан, к нам подошел бармен.
- Виски, - попросил я, - и новостей.
Он наполнил стаканы и, опустив ладони на стойку, вгляделся в нас сквозь завесу табачного дыма.
- Что именно вы хотели бы знать? - уточнил он.
- Мы поджидаем стадо. Небольшое. Его должен пригнать человек по имени Тарлтон.
- Стадо? Не видал такого, по крайней мере с тех пор, как посетил гарнизон. Единственное стадо сюда пригнали для нас самих.
Один из посетителей возле стойки, коренастый мужчина в кожаных штанах, повернулся в нашу сторону:
- Тарлтон? Скототорговец из Абилина? Он уехал оттуда еще до меня... месяц назад.
Корбин залпом допил виски.
- Чэнси, у нас неприятности, - сказал он. - Он давно должен быть здесь.
- Случались ли какие-нибудь стычки с индейцами?
- Ничего достойного упоминания, - отозвался мужчина в кожаных штанах. Ну, вы же знаете, как ведут себя индейцы, если им в руки попадется белый. Куда направлялось стадо?
Я не знал, что сказать. Военные не благоволят скотоводам, пытающимся проникнуть в страну индейцев.
- В глубь Территории, - признался наконец я.
- Тогда вам лучше бы иметь свою армию. Сиу не любят, когда среди них живут бледнолицые.
- Я думал, это страна шайенов.
- Сиу, шайены - какая разница. Они снимут с вас скальп, если вы попытаетесь там поселиться. - Он помолчал. - Еще кое-как можно ужиться с шайенами, хотя они любят повоевать, дай только повод. Но я уверен, что ни дьявол, ни сам Господь Бог ни в силах помириться с сиу. Поверьте мне, приятель, они умеют сражаться, просто рождены для войны.
Я и не сомневался в их боевых качествах, но надеялся жить с ними в мире. Бизоны перевелись, это уже всем очевидно. Может, нам удастся торговать с индейцами или даже гонять скот на паях.
В данный момент меня беспокоил Тарлтон. Он уже должен был появиться в окрестностях форта Ларами. Но мы не встречали следов, ведущих на юг. А что, если он ушел дальше на север?
Мы вышли на улицу. Солнечные лучи отдавали последнее тепло, в тени уже прочно угнездился мороз. Подняв взгляд вверх, я смотрел в безоблачное небо, сулившее ясную погоду. Что делать? Понятия не имел. То ли остаться здесь, в надежде, что скоро появится Тарлтон, то ли отправиться на поиски в Небраску? А может, послать кого-нибудь на запад, чтобы попытаться пересечь их след?
В конце концов я решил оставаться на месте и не разбрасываться людьми. В форт сходились сведения от всех патрулей и военных экспедиций. Но добывать информацию следовало с предосторожностью, дабы не обратить на себя внимание властей - иначе хлопот не оберешься.
Тарлтон не шел у меня из головы. Он городской житель - этим все сказано. Кого взял с собой, насколько надежны его люди? Своим успехом я во многом обязан тем, кто оказался рядом со мной на перегоне. Я преуспел благодаря удивительному искусству Джима Бигбеа, надежности Тома Хакера. Да что там говорить, каждый внес свою лепту.
Чем больше я узнавал о шайенах и сиу, тем сильней беспокоился за стадо и людей, оставшихся с Тарлтоном. Я хотел разыскать его и как можно скорее вернуться на ранчо, О том, где оно находится, индейцы, без сомнения, скоро узнают и нагрянут туда в любой момент.
Мы вернулись в лавку маркитанта и сделали кое-какие покупки, договорившись хранить все на складе до тех пор, пока не надумаем уезжать. А главное - пополнили запас боеприпасов. Я не знал, сколько их потребуется, но взял тысячу патронов.
- Вы собираетесь открыть военные действия? - уставился на нас маркитант.
- Поохотиться на бизонов, - соврал я. - Говорят, их полно к западу и югу отсюда.
Едва ли он мне поверил, но продал все, что я просил.
Два дня мы сидели в гарнизоне, собирая всевозможные слухи, разговаривая с солдатами, вернувшимися из очередного разъезда. Но все было напрасно.
Добытые нами в конце концов сведения никуда не годились.
Я и Корбин сидели за столиком в салуне маркитанта, когда туда влетел Коттон и стремительно подошел к нам.
- Чэнси, - заговорил он вполголоса, но я заметил, как все присутствовавшие обернулись к нам, почуяв недоброе. - Я видел там на заборе коровью шкуру. - Он кивнул головой в сторону Свиного квартала. - На ней клеймо "Опрокинутые ТЧ"!
- Ты уверен? - спросил я только для того, чтобы получить время на размышление. Он, конечно, не ошибся, такого не перепутает ни один скотовод.
- Уверен, - ответил он. - Я собрался было расспросить людей, но потом решил, что лучше поскорей рассказать обо всем тебе.
- Правильно! Пойдемте посмотрим.
Мы вышли на улицу и направились к лошадям. Когда я садился в седло, мой взгляд случайно упал на продовольственный склад, возле которого стоял какой-то человек и смотрел на нас. Что-то в нем показалось мне знакомым, но я тогда не обратил на это внимания.
"Свиное ранчо", расположенное в западном конце города сразу за гарнизоном, представляло собой салун, магазин и гостиницу. Полагаю, что когда-нибудь это место станет более изысканным, но в ту пору это было довольно жалкое заведение, где солдатам предлагали сивуху, некоторое разнообразие в рационе и какую-нибудь женщину, завезенную из крупного города, в котором она не выдерживала конкуренцию.
Официально "Свиного ранчо" не существовало, но каждый в гарнизоне знал, где его искать. В известном притоне собирались разного рода темные личности.
Мы подъехали и спешились возле салуна. Коттон посмотрел на забор и зашептал:
- Они убрали ее. Шкуры нет.
Мы зашли в салун, и даже человек, обладавший гораздо меньшим жизненным опытом, чем любой из нас, сразу бы понял, что от непрошеных гостей здесь остаются только рожки да ножки.
За стойкой в грязном переднике, с закатанными рукавами стоял здоровенный детина, у которого наметился каскад подбородков и довольно значительное брюшко. В конце стойки расположился мужик с кислой рожей и подвязанной внизу кобурой. За столом сидели два других посетителя, и один из них прятал руку за бортом куртки.
Едва мы вошли и огляделись, как вслед за нами появились двое.
- Там на заборе висела шкура, - заявил я, - интересно, откуда она взялась?
Никто ничего не ответил, они просто глядели на нас и ждали.
- Может, кто-то нашел заблудившегося бычка? - предложил я им сделку. Готов согласиться на это, если вы расскажете мне, где вы его взяли.
Человек с револьвером в другом конце стойки бросил небрежно:
- Нам плевать, на что ты там готов согласиться.
Хэнди Корбин стоял повернувшись лицом к столу, Коттон Мэдден присматривал за теми двумя, что пришли за нами следом, так что я мог ни о ком больше не думать. Подскочив к стойке, я с размаху заткнул пасть мужику с револьвером.
Естественно, он не ждал ничего подобного. По их мнению, мы были окружены и нам оставалось лишь сдаться, либо подвергнуться беспощадному уничтожению. Я нанес удар, когда он едва успел закончить фразу, и нанес его весьма быстро. Как уже говорил, я человек физически развитый, кулаки у меня крепкие, а в руках недюжинная сила. Так что удар получился страшный. Он отлетел назад, споткнулся о стул и врезался в стену. У него лопнула губа, и из раны потекла струйка крови. Ошеломленный, он приложил руку ко рту и, увидав кровь, потянулся за револьвером.
Уж не знаю, что случилось с моими руками, но едва он успел шелохнуться, как моя винтовка взметнулась вверх и я выстрелил в него, когда он как раз схватился за рукоятку.
Он в этот момент слегка развернулся и, думаю, тем сохранил свою жизнь для виселицы, потому что пуля вошла в бедро прямо над кобурой, отшвырнув его в сторону, вскользь задев тазовую кость, и, отскочив, разворотила мясистую часть ладони.
