Действия советских танков в ходе войны условно можно разделить на три этапа. Первый, от перехода границы и до стабилизации фронта перед основной оборонительной полосой "Линии Маннергейма"; второй – этап подготовки прорыва полосы; и третий этап – прорыв "Линии Маннергейма" и выход к Выборгу.
Танки перед прорывом "Линии маннергейма", 1940 г.
Начавшаяся война стала тем самым боевым полигоном, в котором приняли участие новые танки прорыва СМК, Т-100 и КВ. Перед боевыми действиями танки были несколько видоизменены. Например, в танке KB из башни было удалено "пристрелочное" 45-мм орудие, вместо которого появился спаренный с пушкой пулемет. С танка СМК был удален кормовой 12,7-мм пулемет ДК, а танк Т-100 перевооружен с 76,2-мм пушки Л-10 на Л-11.
Танк Т-100 между боями. В башне танка конструктор П. Ворошилов. Зима 1940 г.
Действия всех трех опытных танков прорыва в составе 20-й тяжелотанковой бригады были весьма успешными, и уже вечером 19 декабря 1939 г. постановлением Комитета Обороны № 443сс танк КВ был принят на вооружение РККА и поставлен в серийное производство на ЛКЗ. Правда, к этому времени танк КВ прошел лишь 550 "зачетных" километров, но поскольку основные агрегаты танка прошли испытания на СМК и танк имел "сверхзачетный" пробег и почти не имел нареканий на работу узлов и механизмов, было решено, что этого будет достаточно.
Танк КВ, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-11. 1940 г.
Несмотря на успешный дебют новых танков прорыва, танковые войска в целом не сразу показали свои лучшие качества. Так, взаимодействие с пехотой в первый период заставляло желать лучшего. И лишь затратив на обучение около месяца, в ходе прорыва командование РККА начало пожинать и первые положительные результаты.
В ходе войны шло совершенствование конструкции наших танков. 31 декабря 1939 г. в Ленинградском горкоме ВКП (б) под председательством А. Жданова было проведено специальное совещание Военного совета округа, на котором рассматривались предложения по усовершенствованию танков. Так как испытания 30 декабря 1939 г. доэкранированного образца танка Т-26 дали положительный результат, заводы № 174 и Кировский получили задание на оснащение боевых машин дополнительной броней толщиной 20-40 мм. Всего до конца войны действующая армия получила 80 экранированных танков.
Экранированные Т-28 на параде. Май 1941 г.
Уже после начала военных действий был изготовлен опытный образец артиллерийского танка прорыва, предназначенный для "качественного артиллерийского усиления танковых частей прорыва, действующих на направлении главного удара". Танк, получивший в 1941 г. индекс КВ-2, создавался в соответствии с пожеланиями начальника АБТУ Д. Павлова, выдвинутыми в январе 1938 г., в которых говорилось о желательности вооружения части средних и тяжелых танков либо 107-мм пушкой, либо 122-152-мм гаубицей. Несмотря на то что проект установки в башне КВ 122-мм гаубицы с сентября 1939 г. прорабатывался Н. Куриным, по требованию Военного совета Северо-Западного фронта первые четыре танка должны были быть вооружены гаубицами, пригодными для борьбы с долговременными огневыми точками. Такими гаубицами в указанный период были 152-мм гаубицы, в боекомплект которых входил бетонобойный снаряд. Но для установки артсистемы калибра 152 мм штатная башня уже не годилась, и потому группа Н. Курина, отставив свои работы по 122-мм танковой гаубице, спешно занялась проектированием установки 152-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-10) в увеличенную башню. Такая установка получила индекс МТ-1. Всего на фронт до окончания боев были отправлены 4 танка с установкой МТ-1, но им довелось пострелять только по уже захваченным или брошеным ДОТам.
Первый танк КВ (У-0) с установкой МТ-1 в "большой башне", 1940 г.
Также в начале 1940 г. была сделана попытка модернизировать и вооружение танка Т-100. В январе заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г. Кулик дал указание "усилить вооружение Т-100 установкой на него 152-мм гаубицы М-10 для борьбы с надолбами".
В середине марта 1940 г. была изготовлена новая башня с 152-мм гаубицей М-10. Ее предполагалось установить вместо имевшейся на Т-100 башни с 76-мм пушкой Л-11. Машина с 152-мм артсистемой получила индекс T-100-Z (зет). Но новая башня так и не была установлена на танк. В связи с принятием на вооружение КВ-2, АБТУ РККА прекратило все работы по дальнейшему совершенствованию танка Т-100.
Ход войны еше раз показал, что колесно-гусеничные танки в современной войне будущего не имеют, что мощность двигателей танков Т-26 и Т-26-1 недостаточна, но главное, что концепция о том, что танки прорыва и средние танки расчищают поле боя от противотанковой артиллерии, после чего передают его в распоряжение пехоты, поддержанной дешевыми легкобронированными танками для его зачистки от противопехотных средств, оказалась непригодной в реальных условиях, так как в ходе войны часто было так, что при атаке 20-й ТТБр финская противотанковая артиллерия не обнаруживала себя, открывая убийственный огонь лишь при появлении пехоты в сопровождении Т-26.
Также война показала массу недостатков в управлении танковыми корпусами, которые были очень громоздкими. Практически не только корпус, но и танковые бригады задач, поставленных перед ними, чаще всего не выполняли, так как характер местности затруднял действия не только танковых бригад, но даже и танковых батальонов.
Слабым местом советских танковых войск в ходе боев оказался острый недостаток эвакуационных и ремонтных средств, запчастей, грузовых автомобилей и автоцистерн. Чаще всего эвакуация подбитых танков велась исправными машинами, что часто приводило к их неоправданной порче.
Война выявила столько недостатков в РККА, что по обсуждению оных в апреле 1940 г. было проведено "Совещание при ЦК ВКП (б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии". В ходе совещанья действию танковых войск в войне была дана в целом высокая оценка, но все же матчасть имевшихся на вооружении Т-26, БТ и Т-28 была сочтена недостаточно современной.
Кроме того, полковой комиссар Синицын, военком АБТУ фронта, на совещании по обобщению опыта советско-финской войны говорил следующее:
"Товарищи, считаю своим долгом на Главном Военном Совете поставить несколько вопросов об использовании автобронетанковых войск в связи с событиями в Западной Украине и борьбой против белофиннов.
Выступающие товарищи совершенно правильно ставили вопрос о плохом взаимодействии танков с пехотой. Я, будучи давно в танковых войсках, с пехотой на обстоятельных учениях ни разу как следует не взаимодействовал. Если мы хотим действительно хорошо слаженного взаимодействия танков с пехотой, то, по-моему, надо органически ввести в состав стрелкового корпуса танковую бригаду и заставить командира стрелкового корпуса учить пехоту и танки взаимодействию, и это безусловно даст эффект.
Я считаю, что танковые батальоны стрелковых дивизий в составе пятнадцати Т-26 и нескольких Т-38 себя не оправдали, ибо отсутствие базы ремонта, руководства этими батальонами со стороны общевойсковых начальников, как правило, приводило их к небоеспособности. Лишнее распыление танков без хорошего управления ими конкретных результатов не дает. Танковые батальоны в стрелковых дивизиях надо упразднить.
Следующий вопрос, это организация управления автобронетанковыми войсками.
Сейчас в округе, фронте, армии нет настоящего танкового хозяина. Наше АБТУ представляет сейчас ни больше ни меньше как только инспекторат. Естественно, что при таком положении вещей мы подготовить танковые войска по-настоящему не сможем, ибо учеба и ее контроль сейчас, по-моему, обезличены и никто по-настоящему за это дело не отвечает. Думаю, что АБТУ РККА, управления начальников танковых войск фронта, армии, округа должны быть построены по типу и образцу Военно-воздушных Сил Красной Армии.
Это повысит ответственность за руководство, создаст централизацию подготовки танковых войск, и по крайней мере Военным советам и командующим можно будет полностью спросить с этого аппарата о порядках в танковых войсках.
Несколько слов о кадрах танкистов.
Известно, какую роль играют танки в любом бою, а с подбором кадров этих войск у нас явно неблагополучно. Например, в ЛВО обыкновенный капитан в отделе по комначсоставу заворачивает перестановкой руководителей танковых соединений; спрашивается, откуда он эти кадры знает? Не тают этих кадров и не изучают их, а отсюда и получается в кадрах целая вакханалия.
Считаю необходимым кадры и руководство ими передать начальнику автобронетанковых войск. Это будет целесообразнее и лучше.
Следующий вопрос о типах танков.
Обидно, товарищи, что обыкновенный 37-мм снаряд прошибает насквозь наш танк, не говоря уже о снарядах крупного калибра. Думаю, что в связи с наличием у противника противотанковой артиллерии пора нам перейти к танкам, вооруженным артиллерией более крупного калибра, а также к более толстой броне на танках.
