Было уже поздно, когда я подъехал к Блекторну. Поставив своего мула в сарай под огромной вистерией, я заметил, что возле дома привязана лошадь. Черт побери! Я надеялся застать Кейти одну.
Заглянув в окно, я увидел в комнате незнакомого молодого человека. Я догадался, что это Томас Уоррен, тот самый учитель, который, как уверила меня Лейси, хочет жениться на Кейти. Меня охватило раздражение, хотя причин для него я найти не мог; я же не претендую на Кейти!
Приятно удивило меня теплое приветствие тети Фло, я не знал, как меня здесь встретят, а улыбка Кейти вообще подняла мое настроение.
- Каллен! Вот кого мы ждали меньше всего! Мы слышали, что тебя разыскивает армия. - Кейти повернулась к молодому человеку. - Это Томас Уоррен, он учитель в нашей школе.
- Рад познакомиться, - сказал я и протянул руку.
У Уоррена был револьвер, вероятно "паттерсон"-кольт. Он сделал вид, что не заметил мою руку.
- Не могу сказать того же. Если вы уважаете миссис Торн, вы тотчас же должны уйти.
- Прекрати, Том! - Лицо Кейти выражало досаду. - Каллен мой друг, очень хороший друг.
- Это для меня сюрприз, - пренебрежительно протянул Уоррен. - Не могу понять, как леди с таким воспитанием может выносить присутствие этого... этого...
Не обращая на него внимания, я обратился к Кейти:
- Рад вас видеть, Кейти, очень рад.
И я действительно был рад. Она одобрительно смотрела на мой новый костюм, который мне шел. Впрочем, любая одежда пошла бы мне больше тех обносков, что были на мне до сих пор.
- Вас не отличить от настоящего джентльмена-южанина, - сказала Кейти. Вы ли это?
Тетя Фло, для которой голодный человек был находкой и предлогом похозяйничать на кухне, сразу принялась за дело. Уоррен стоял в стороне, с кислой миной. Любому другому человеку, в любом другом месте я бы почитал кое-что из Библии, чтобы преподать урок хорошего воспитания, но я находился в доме Кейти и был ее гостем... а этот Уоррен, кажется, ее жених.
- Вы подумали, - прервал нас Уоррен, что может случиться, если появятся солдаты?
Кейти повернулась к нему.
- Знайте, что Каллен Бейкер был желанным гостем, когда этот дом принадлежал дяде Уиллу, и он навсегда останется тут желанным гостем. Мне жаль, Том, что вам не нравится мое отношение к Каллену. Но если вы не возражаете против присутствия мистера Бейкера, мы были бы рады, если бы вы остались с нами.
Уоррен побледнел, и на мгновение мне показалось, что он уйдет. Но он плюхнулся на ближайший стул.
Кейти спросила меня о Форт-Уорте, значит, она слышала о Даде Батлере.
- Не удивительно, - тихо произнесла она, - Дад всегда был жестоким и противным мальчишкой.
Уоррен изумленно посмотрел на нее.
- Мистер Уоррен, - объяснила Кейти, - приехал из Новой Англии [Новая Англия - район на Северо-Востоке США, включающий штаты Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Хэмпшир, Род-Айленд и Вермонт.]. По-моему, он считает нас в некоторой степени варварами.
- Только не вас! - торопливо ответил Уоррен. - Только не вас!
- Это все еще граница освоенных территорий, - сказал я, - а в свое время даже в Новой Англии без оружия не ходили в церковь.
- Как вы можете сравнивать! Там были индейцы.
- Дикари не только индейцы.
- Вряд ли есть основания для параллелей! - Тон Уоррена был вызывающим. - Отбивать нападения краснокожих не то же самое, что убивать белых людей среди бела дня.
- Однажды Уилл Торн рассказал мне о пуританах, которые решили отправиться в Балтимору и расправиться там с людьми только потому, что те любили музыку, танцы и вечеринки. Для меня это звучит дикостью.
Уоррен встал.
- Пожалуй, мне пора идти, - сказал он, - не думал, что у вас будут гости.
Когда он ушел, мы какое-то время сидели молча, и я не знал с чего начать разговор. Если Кейти хочет выйти за него замуж, это ее личное дело, но Уоррен ей не пара. И дело не в том, что я ему не понравился; в Уоррене угадывалось нечто порочное, как угадывается это в плохой лошади, но что могло быть порочного в школьном учителе? Может быть, меня отталкивала его самоуверенность, доходящая до фанатизма, а фанатики - опасные люди.
Но кто я такой, чтобы указывать ей? Кейти по-доброму отнеслась ко мне, когда я был одинок. Я смотрел, как на ее щеках играют тени от пламени свечей и неожиданно понял: я люблю ее.
Что такой парень, как я, может знать о любви? Ничто не могло подсказать мне, но я чувствовал сейчас то, чего никогда не чувствовал ни к кому на свете.
- Ваша кукуруза созрела, - сказала вдруг Кейти, - пора собирать урожай.
- Я собираюсь уезжать из Техаса, - произнес я.
- На самом деле?
- Да.
- Когда, Каллен? Когда?
- Скоро... На днях.
- Каллен, я... Вы не имеете представления, как я на это надеялась!
- Хотите от меня избавиться?
Она положила свою руку на мою.
- Вы знаете, что это не так. Просто здесь у вас нет ни единого шанса, а где-то еще вы сможете начать жизнь заново, сможете стать человеком.
- Все, что у меня есть, находится здесь, - упрямо сказал я. - Если я уеду, меня не ждет ничего хорошего.
- Каллен, вы молодой, сильный, умный. Вы сможете получить все, что захотите.
Глядя на нее, я подумал, что есть то, чего я не получу, как бы сильно ни желал.
Я встал, разозлившись на себя и на свою судьбу. Но Кейти была права, здесь меня не ждет ничего хорошего, и чем раньше я уеду, тем лучше.
- Я должен идти.
- Подождите.
Кейти задула свечку, открыла дверь, и мы вышли в темноту. С болот легкий ветерок доносил запах сырой земли, опавших листьев и разлагающегося дерева. Воздух был напоен сладким ароматом цветов и прохладой тихой, затененной воды. Во мне вдруг вспыхнул гнев, и я понял: пусть она выходит за него замуж, но я должен сказать то, что чувствую.
- Кейти, - промолвил я, - вы...
Они вышли из темноты так тихо, что я не успел среагировать. Их было двенадцать человек с винтовками наготове. Единственной мыслью было: "Если я шевельнусь, может пострадать Кейти".
- Не двигайся, Каллен. На сей раз ты в наших руках. - Я узнал голос Чэнса Торна. Он вышел вперед и стоял в лунном свете - высокий, стройный и красивый. - Теперь, Каллен Бейкер, тебе не избежать виселицы.
Кто-то подошел ко мне сзади и вытащил кольты. Кейти оставалась рядом со мной, она подняла голову и, глядя мне в глаза, прошептала:
- Что, Каллен? Что вы хотели сказать мне?
- Глупости, - сказал я. - Ничего особенного. Совсем ничего особенного.
Как может человек, которого должны повесить, думать о таких вещах? А Чэнс Торн на этот раз не даст мне сбежать, я даже не удивлюсь, если они повесят меня на дороге, не доезжая до Джефферсона.
- Иди в дом, Кейти, - приказал Чэнс. - Если что-нибудь случится, я не хочу, чтобы ты это видела.
- Я останусь.
Из-за дома появился Берт, бывший раб. Он вернулся, не сумев найти работу.
- Берт, оседлай пожалуйста, мою лошадь, - тихо попросила Кейти.
- Я тебе не позволю, - сердито сказал Чэнс. - Ты можешь попасть под пули.
Кейти улыбнулась.
- Именно поэтому я еду. Я хочу убедиться, что арестованный в добром здравии доберется до тюрьмы.
Чэнс заколебался, не зная, как остановить ее. Я знал, что он хочет повесить меня, и понимал, что между веревкой и мной стоит только Кейти.
Однако я выжидал, может быть, мне повезет. Но малейшее неверное движение обернется для меня залпом из винтовок.
- Все в порядке, - сказал я Кейти, - ничего не случится.
Джоэл Риз с издевкой захохотал.
- Не будь так уверен. Веревку я уже приготовил.
Здесь были люди, которые меня боялись и из-за этого страха ненавидели. Если они напьются, то станут слишком безрассудными. Кейти могла оказаться в опасности. Но любая толпа состоит из трусов, и подлости совершаются под влиянием толпы. Ведь дураки не хотят выделяться.
Поэтому я и рассмеялся, хотя мне не было смешно. Но я знал: надо что-то сделать сейчас, потом будет поздно, сейчас, пока они слишком возбуждены, чтобы испытывать страх.
- Ты приготовил веревку, Джоэл?
- А ты хорошо видишь в темноте?
Сейчас я завладел их вниманием, если доберусь до Бостона или Джефферсона живым, тогда мне повезет.
- Думаете, я здесь один? Мои ребята в лесу, из темноты наблюдают за вами. Если со мной что-то случится, я не дам за вашу жизнь и гроша.
- Ты врешь! - взревел Джоэл Риз. - Ты врешь, будь ты проклят!
Но в его голосе звучал страх.
Мы выехали, я верхом на муле, которого нашел Риз, - сапоги привязаны к стременам. По обе стороны от меня ехали охранники. Трое разведывали путь впереди, трое сзади, остальные разъехались по сторонам с ружьями наизготовку.
Мои слова произвели-таки впечатление, они были испуганы до дрожи в коленках. Один раз, когда в лесу хрустнула ветка, даже подскочили, приподняв винтовки.
- Нет смысла драться, - сказал я. - Когда мои друзья захотят взять вас, они возьмут. Сейчас вы живы только потому, что они видят - вы меня не тронули. Если же со мной что-то случится - до города не доедете живыми.
