В Саратове была сильная партийная организация, сравнительно небольшой, но надежный гарнизон (формировались стрелковый и кавалерийский полки, две артиллерийские батареи и инженерный батальон). В городах и селах губернии имелись красногвардейские отряды. В первые месяцы 1918 года в Саратове было расформировано 55 воинских частей, прибывших с фронта, и 15 частей местного гарнизона. После их расформирования осталось 133 орудия, 150 пулеметов, 35 тысяч винтовок, 5 миллионов патронов, 2500 шашек, более 26 тысяч шинелей, 11 тысяч пар обмундирования и другое имущество[217]. Такая материально-техническая основа являлась для начала также немаловажным фактором. На протяжении всей гражданской войны Саратов имел большое военно-политическое значение и был базой IV, IX и X действующих армий.
В апреле войска Саратова состояли из местного отряда Красной гвардии численностью в 1350 штыков, вновь сформированных батальона Красной Армии в 600 штыков, конного отряда в 150 сабель с 10 пулеметами, 4-орудийной батареи, Тамбовского отряда в 500 штыков с 2 орудиями, 12 пулеметами и одним броневиком. Всего, таким образом, насчитывалось более 2400 штыков, 150 сабель, 22 пулемета, 6 орудий и один броневик[218]. Объединенные отряды получили наименование Саратовской армии. Командующим армией Саратовский губисполком 13 апреля назначил депутата Совета, бывшего подпоручика, большевика Сергея Ивановича Загуменного[219]. Предполагалось участие в боевых действиях вместе с Саратовской армией красноармейских отрядов Николаевского и Новоузенского уездов Самарской губернии[220]. Николаевский уезд территориально и экономически тяготел к Саратову. Он граничил с Саратовской губернией (как и с Уральской областью) и связан с Саратовом и Уральском железной дорогой[221].
Контрреволюционный переворот в Уральске затронул не только общие политические, но и непосредственные интересы Николаевского уезда. Во время восстания были арестованы советские работники Николаевска, находившиеся в это время в Уральске. Казаки начали вторгаться в пределы Николаевского и Новоузенского уездов, убивали партийных и советских работников, грабили население, угоняли скот. Достаточных сил для борьбы с уральскими белоказаками в Николаевском уезде не было. При создавшемся положении Николаевский Совет нашел необходимым вести борьбу с контрреволюционным казачеством совместно с Саратовским губернским Советом[222] и принял решение привлечь для этого Красную гвардию Сулакского и Липовского районов в количестве 300 человек от каждого. Мобилизованные переводились на положение бойцов регулярной Красной Армии и зачислялись на все виды довольствия. Местом сбора был назначен город Николаевск. Решение совнаркома о мобилизации касалось только двух районов, но Чапаев, рассчитывая на инициативу местных Советов, копии решений разослал телеграммами в село Березово, город Баронск и другие пункты, где им подавлялись восстания, и не ошибся[223]: Балаковский Совет направил в Николаевск 108 добровольцев, Баронский — 58, Левенский — 22.
Добровольцев в Николаевске встречал В. И. Чапаев. Организовал их размещение, вооружение и обмундирование, сформировал из прибывших 1-й Николаевский советский полк, командиром которого он был назначен Николаевским исполкомом. Командирами батальонов стали И. Н. Демидкин, И. В. Топорков, П. Ф. Баулин[224].
В. И. Чапаев — организатор красногвардейских отрядов и первых батальонов Красной Армии в Николаевском уезде (фото 1918 г.).
Ввиду того, что формирование шло на добровольных началах, в приказе № 42 от 4 апреля Чапаев требовал представить списки желающих ехать на уральский фронт. Нежелающие исключались из списков полка с 5 апреля, а должностные лица — после сдачи дел. В то же время, строго соблюдая классовый принцип отбора, приказом № 49 от 11 апреля Чапаев исключил из рядов Красной Армии 5 человек как недостойных быть защитниками пролетарской революции[225]. Немногочисленные силы Николаевска готовились к боям основательно.
Не все необходимое делалось командованием Саратовской армии, которое считало, что имевшихся сил и средств для подавления уральской контрреволюции достаточно. Предусматривалось овладеть железной дорогой Саратов— Уральск, для чего, по мере продвижения войск, оставлять на станциях гарнизоны, и взять Уральск; рассчитывали, что с падением Уральска боевые действия прекратятся. После этого следовало только оказать помощь местной бедноте и иногородним, обезоружить казаков в станицах и восстановить Советы. Недооценив силы и возможности противника, командование армии недостаточно использовало имевшиеся в Саратове и губернии вооружение и людские резервы. Даже сформированные части не были подведены в исходный район для наступления своевременно и полностью.
В сложившейся обстановке командованию армии пришлось принять некоторые меры. Прибыв в середине апреля на станцию Ершов, оно решило привлечь возможно больше красногвардейских отрядов из прилегающих к Уральской области Николаевского и Новоузенского уездов Самарской губернии и с этой целью провело совещание с представителями Николаевского и Новоузенского исполкомов и командирами основных красноармейских отрядов, на котором от Николаевского уезда присутствовали В. И. Ермощенко, В. И. Чапаев и П. И. Ульянов. Согласно принятому на совещании решению, два батальона 1-го Николаевского полка, называвшиеся больше по-прежнему отрядами, выступили на станцию Алтата (Дергачи) — в район сосредоточения армии. Отряд Демидкина следовал по железной дороге; отряд Топоркова, с которым находился Чапаев, к этому времени уже действовал в районе села Солянки против вторгшихся в пределы Николаевского уезда казаков[226]. Отряд Баулина, направленный ранее в Хвалынский уезд Саратовской губернии на помощь в изъятии хлеба у кулаков, затем в город Кузнецк — на подавление восстания, прибыл под Уральск позже и в операции почти не участвовал.
На марше в хуторе Бенардак отряд Топоркова, которым фактически командовал как старший начальник В. И. Чапаев, разбил казачий отряд, прибывший туда для расправы с коммунарами в бывшем имении помещика Мальцева. 250 коммунаров, вырванных из рук белоказаков, тут же добровольно вступили в отряд Топоркова.
В конце апреля Саратовская армия сосредоточилась у границы Уральской области в районе станции Озинки и 3 мая перешла в наступление на Уральск[227].
Движение частей в предбоевом порядке, которые для отражения возможных внезапных атак казачьей конницы с флангов шли строем каре, велось медленно. Перестрелки с казачьими разъездами, частые остановки нервировали уставших бойцов и командиров. В. И. Чапаев, поняв неприемлемость установленного порядка движения, решил оторваться от главных сил. Доложив об этом командованию, он уклонился несколько севернее и походным порядком двинулся в обход, в тыл противнику, на станцию Семиглавый Мар (схема 1).
Казаки, сосредоточившие свое внимание на главных силах армии, обнаружили Чапаева, когда он, совершив свой маневр, уже вел наступление с прилегающих высот на станцию. Застигнутые врасплох, они не могли оценить появившиеся в тылу силы красных и, боясь окружения, отступили, не приняв боя, по направлению к станции Шипово. Проявленные Чапаевым инициатива и решительность дали возможность войскам армии ускорить движение и занять первый населенный пункт и железнодорожную станцию Уральской области Семиглавый Мар. Чапаев, преследуя противника, в тот же день продвинулся на 12 километров восточнее Семиглавого Мара. Новоузенский отряд вышел на рубеж 5 километров южнее Чапаева. Главные силы армии закрепились в районе Семиглавого Мара.
В тот же день стремительным налетом двух конных полков с юга казаки попытались отбить Семиглавый Мар. Но красные части к этому времени уже окопались, изготовились к встрече противника, и атака была отражена. К исходу дня атака конницы повторилась с одновременной атакой пехотного батальона и кавалерийского полка со стороны станции Шипово. Результат боя был тот же. Части держались уверенно. С наступлением темноты противник предпринял третью атаку. Казачьей коннице удалось прорваться сквозь цепь круговой обороны Семиглавого Мара. Организованные действия оборонявшихся были нарушены, отряды и подразделения больше действовали по своему усмотрению, стрельба велась во всех направлениях.
Новоузенский отряд, находившийся впереди главных сил в 13 километрах, был окружен и оказался в тяжелом положении. Чапаев, не испытывая особого нажима со стороны противника, оставил на месте прикрытие, а с основными силами Николаевских отрядов пошел на помощь новоузенцам, совершил ночью пятикилометровый марш-бросок и атаковал противника; его отряды соединились с Новоузенским отрядом. С трудом была отбита атака в Семиглавом Маре.
