«По рождению — кавалерист. Человек подвижный, живой, любит боевую обстановку, коня. Штабная работа — не по нему… Ему, Каппелю, совершенно не был свойственен авантюризм».
Генерал С. А. Щепихин — о Каппеле
На этой должности Каппель и встретил Февральскую революцию. Будучи кадровым офицером (а по убеждениям — монархистом), он весьма тяжело воспринял эти события. Но, как и многие другие военные, Владимир Оскарович руководствовался принципом, согласно которому армия должна находиться вне политики, а потому присягнул на верность новой власти: в час тяжелейшей войны необходимо сделать все, чтобы дать отпор врагу внешнему. К сожалению, Временное правительство не только не приложило необходимых усилий для поддержания боеспособности вооруженных сил, но и само способствовало их разложению. Не удивительно, что в офицерской среде начали нарастать требования порядка и законности, которые в то время назывались «контрреволюционными». Одной из видных фигур офицерской «оппозиции» стал Л. Г. Корнилов, который в ходе своего неудачного выступления в конце августа стремился силой восстановить порядок в столице. Вряд ли Каппель был активно вовлечен в подготовку этого выступления, но, несомненно, он всецело сочувствовал чаяниям русских патриотов. Интересно, что согласно заявлению солдат 3-го ординарческого эскадрона (располагался при штабе Юго-западного фронта), Каппель в числе других (Деникин, Марков и пр.) был назван приверженцем «старого, монархического строя, несомненным участником контрреволюционного заговора».
Так или иначе, но Владимир Оскарович арестован не был и, более того, начал исполнять обязанности начальника оперативного отдела управления генерал-квартирмейстера штаба фронта. Однако в период фактически полного развала армии никакой реальной боевой работы фронтовое начальство вести не могло.
В начале октября 1917 г. Каппель взял отпуск и (официально по болезни) уехал к родным в Пермь. Уже у себя дома он пережил Октябрьскую революцию, разгон Учредительного собрания, демобилизацию русской армии, заключение большевиками позорного Брестского мира, первые шаги строительства «военного коммунизма». Для Каппеля развал страны и начавшаяся смута стали в первую очередь личной трагедией.
Весьма жесткая политика большевиков оттолкнула от них многие слои населения. Если на юге благодаря усилиям Корнилова и Алексеева формировалась Добровольческая армия, то по всей стране действовали различные тайные офицерские организации. Существовали они в Поволжье, где весной 1918 г. активную подпольную работу разворачивала также партия социалистов-революционеров (эсеры), получившая большинство при выборе в Учредительное собрание.
Одновременно собственные вооруженные силы формировали и большевики. В частности, в штабе Приволжского военного округа (Самара) предполагалось создать армию, которая предназначалась для борьбы с германцами, если они вдруг начнут продвижение вглубь страны. На сотрудничество согласились многие кадровые офицеры, полагавшие, что они будут стоять на защите страны. Для кого-то это был способ выживания в сложившихся условиях, кто-то боялся за собственную семью, которая находилась в заложниках, а те, кто входили в состав тайных военных организаций, не без оснований полагали, что таким образом они получают контроль над большевистской военной машиной. Неизвестно, какими соображениями руководствовался Каппель, когда пошел на службу в Красную армию. Однако весьма интересно отметить, что от предложенной ему должности заведующего отделом штаба округа он отказался.
В конце мая 1918 г. грянуло восстание чехословацкого корпуса, когда под его контролем оказалась большая часть территории России — от Пензы до Владивостока. Быстро активизировали и различные подпольные организации. 8 июня чехословацкие силы взяли Самару, где власть захватил Комитет членов Учредительного собрания (состоявший из эсеров). Тогда же началось и формирование Народной армии, которая на первых порах состояла из добровольцев. Среди них оказался и Каппель.
Уже через несколько дней он добровольно вызвался командовать 1-й добровольческой Самарской дружиной, заявив: «Я монархист по убеждениям, но встану под какое угодно знамя, лишь бы воевать с большевиками. Даю слово офицера держать себя лояльно Комучу».
Каппель В. О. при выпуске из училища
В общей сложности дружина изначально состояла из 350 добровольцев, спаянных вместе идеей противостояния большевистской власти.
Опыт службы на уровне дивизия — корпус в кавалерийских частях как никогда пригодился молодому подполковнику в условиях Гражданской войны. Он быстро сумел понять ее особенности: значение маневренности, быстроты, постоянной активности, изматывающей врага.
Каппель на практике воплотил такие суворовские принципы, как «глазомер, быстрота и натиск». При этом он постоянно находился среди простых солдат, на передовой.
Более того, Каппель проявил глубокое понимание психологии Гражданской войны: «Гражданская война — это не то, что война с внешним врагом… Эту войну нужно вести особенно осторожно, ибо один ошибочный шаг если не погубит, то сильно повредит делу…
Как вспоминал служивший с ним полковник В. О. Вырыпаев: «Добровольцы отряда, видя своего начальника все время перед глазами, живущего с ними одной жизнью, с каждым днем все более и более привязывались к Каппелю. Переживая сообща радость и горе, они полюбили его и готовы были для него на все, не щадя своей жизни».
В Гражданской войне победит тот, на чьей стороне будут симпатии населения… И кроме того, раз мы честно любим Родину, нам нужно забыть о том, кто из нас и кем был до революции». Неудивительно, что попавших в плен простых красноармейцев Каппель обычно разоружал и распускал по домам.
Результаты подобного управления сказались очень скоро. Уже 11 июня в ходе дерзкой атаки была взята Сызрань: население с ликованием встретило войска Каппеля. Затем его отряд был передвинут вверх по Волге, где он очистил от противника ряд деревень напротив Ставрополя. После подполковник снова оказался под Сызранью, где разбил красную Пензенскую пехотную дивизию и захватил Бугуруслан и Бузулук. В середине июля вместе с приданными подразделениями чехословаков Каппель начал наступление на Симбирск (родной город Ленина). Его оборонял отряд известного героя Гражданской войны Г. Д. Гая: под его началом находились около 2000 человек и сильная артиллерия. Каппель пошел на военную хитрость: чехословацкие силы, двигавшиеся по Волге на пароходах, отвлекли внимание врага, в то время как сам подполковник 21 июля сделал резкий бросок и с тыла захватил город. Население приветствовало войска цветами. Через несколько дней его дружина была развернута в дивизию (около 3000 тыс. человек).
Слава Каппеля быстро распространялась по Поволжью. В одной большевистской газете его даже назвали «маленьким Наполеоном», а противник назначил награду за его поимку в 50 тыс. рублей. Яркие победы каппелевцев на фоне общего подъема антибольшевистского движения заставили командование красных обратить повышенное внимание на события на Востоке: в спешном порядке в районе Симбирска и Самары была сформирована армия Тухачевского, а у Казани усиливалась 5-я армия под непосредственным руководством командующего Восточным фронтом Вацетиса.
В августе 1918 г. Главный штаб белых в Самаре планировал активно наступать в Юго-западном направлении: захватить Саратов и объединить усилия с восставшими уральцами. Каппель же настаивал, что необходимо двигаться на северо-запад, занять крупные промышленные центры, а затем идти на Москву. Военное руководство в Самаре согласилось лишь на проведение демонстрации против Казани. Однако задача была перевыполнена: утром 6 августа Каппель с тыла ворвался в город, чем вызвал переполох в стане противника. К вечеру следующего дня Казань была взята. Ни численное превосходство, ни имеющаяся сильная артиллерия не помогли Красной армии, чьи части в большинстве просто бежали (исключение составил занявший упорную оборону 5-й Латышский полк). Потери же Каппеля составили 25 человек, однако в его руках остались огромное количество военного имущества и большая часть золотого запаса Российской империи (650 млн золотых рублей), которая была поспешно вывезена и стала финансовой основой деятельности всей белой армии. Более того, на сторону Народной армии в полном составе перешла находившаяся здесь Академия Генштаба, а казанская победа способствовала успеху Ижевско-Воткинского восстания рабочих против советской власти. Казань стала самой западной точкой, до которой удалось дойти белым войскам Восточного фронта.
В дальнейшем Каппель планировал развить наступление на Нижний Новгород, а оттуда — на Москву. Он справедливо считал, что надо воспользоваться слабостью Красной армии: постоянным наступление наносить ей все больший и больший урон, захватывая новые территория и способствуя широкому народному восстанию. Но его мнение не услышали ни военачальники в Самаре, ни чехословаки, ни многие другие сослуживцы, которые настаивали на необходимости прежде всего закрепить успехи.
