Олег Романько - Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945

Ознакомительная версия.

Новые дивизии значительно отличались от обычной пехотной дивизии вермахта: они уступали ей как по организации, так и по вооружению. Например, 286-я охранная дивизия (командир – генерал-лейтенант К. Мюллер) имела следующую структуру:

• 354-й пехотный полк (Infanterie Regiment Nr.354) – состоял из трех пехотных батальонов;

• 61-й охранный полк (Landesschützen Regiment Nr.61);

• 213-й артиллерийский полк (Artillerie Regiment Nr.213) – фактически только его 2-й дивизион, состоявший из трех батарей;

• 704-й охранный (караульный) батальон (Wach Bataillon Nr.704);

• 354-я саперная рота (Pionier Kompanie Nr.354)[149].

Остальные охранные дивизии находились в таком же положении. Естественно, что таких сил было явно недостаточно, чтобы поддерживать порядок на такой огромной территории. Поэтому число охранных дивизий вскоре пришлось увеличить. Всего за время войны в занятых советских областях действовало 15 таких соединений[150]. На территории собственно Белоруссии уже к декабрю 1941 года их было четыре:

• 201-я (штаб в Лепеле);

• 203-я (штаб в Бобруйске);

• 221-я (штаб в Гомеле);

• 286-я (штаб в Витебске).

Помимо охранных дивизий, службу по охране порядка в тыловом районе группы армий «Центр» несли 229 отдельных пехотных рот, 12 противотанковых рот, 9 рот тяжелого оружия и 11 артиллерийских батарей, а также некоторые словацкие части и так называемый Легион французских добровольцев полкового типа[151].

Выше уже было сказано, что 19 апреля 1944 года территория генерального округа «Белоруссия» выделялась в специальный тыловой район с собственной системой управления находящимися здесь охранными частями. Ее начальнику генералу кавалерии Э. фон Роткирх-унд-Трах подчинялись следующие соединения:

• на 15 апреля 1944 года – 221-я охранная дивизия и 8-й венгерский армейский корпус в составе 24-й смешанной и 23-й резервной дивизий;

• на 15 мая 1944 года – 52-я охранная дивизия особого назначения, 221-я охранная и 391-я пехотная дивизии;

• на 15 июня 1944 года – 221-я охранная и 391-я пехотная дивизии[152].

Еще одной структурой вермахта была военная разведка – абвер (Abwehr). На территории генерального округа «Белоруссия» ее представляла специальная резидентура, действовавшая в Минске с марта 1942 по июнь 1944 года[153]. До середины 1942 года этот орган возглавлял подполковник Кребитц, позднее, до середины 1943 года – майор Кесснер, которого сменил подполковник Ойлер. Главной задачей резидентуры являлась организация борьбы с разведкой Красной армии, парашютистами, радистами и подпольщиками в городах и других населенных пунктах. Для этого она имела три специальных представительства на местах (aussenstelle). Эти органы располагались при местных комендатурах в Глубоком, Молодечно и Вильнюсе и имели в целом такие же задачи[154].

Весной 1941 года, почти перед самым нападением на СССР, каждой группе армий вермахта были приданы абверкоманды (Abwehrkommando), а армиям – подчиненные этим командам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим функциональным обязанностям, каждая из абверкоманд (и абвергрупп) должна была заниматься разведывательной, диверсионной или контрразведывательной деятельностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели, соответственно, цифру «1», «2» или «3», которые обозначали номер отдела в Главном управлении разведки и контрразведки (абвера). Именно эти подразделения и подчиненные им спецшколы являлись основными органами разведки и контрразведки на всем протяжении Восточного фронта.

Из них на территории восточной Белоруссии с 1941 по 1944 год действовали следующие:

• в распоряжении штаба группы армий «Центр» – 103, 203 и 303-я абверкоманды;

• в распоряжении штаба 2-й полевой армии – 105, 205 и 207-я абвергруппы;

• в распоряжении штаба 4-й полевой армии – 108, 208, 308 и 316-я абвергруппы;

• в распоряжении штаба 9-й полевой армии – 209, 307 и 309-я абвергруппы;

• в распоряжении штаба 2-й танковой группы (затем армия) – 107-я (вскоре передана в 9-ю полевую армию) и 109-я абвергруппы;

• в распоряжении штаба 3-й танковой группы (затем армия) – 101, 113, 210, 310 и 318-я абвергруппы;

• в распоряжении различных комендатур – 215, 315, 325-я и так называемая Люфтгруппа (Luftgruppe)[155].

Кроме этих подразделений, с марта 1942 года на территории всей Белоруссии действовал так называемый Специальный штаб «Россия» (Sonderstab-R) под руководством белоэмигранта майора Б. Хольмстон-Смысловского. Основной целью этой организации являлась борьба с советским партизанским движением, а также подготовка кадров для повстанческого движения в тылу Красной армии. В конце 1943 года этот штаб был расформирован. Спустя непродолжительное время в начале 1944 года был создан новый разведывательный орган с теми же задачами – штаб «Ингвар» (Ingvar). Его руководителем являлся бывший сотрудник Хольмстона русский эмигрант И. Юнг. Штаб располагался в Минске, а его резидентуры – в Барановичах и Борисове. В июне 1944 года большая часть сотрудников «Ингвара» ушла вместе с отступающими немецкими войсками[156].

Особую роль в системе оккупационного аппарата восточной Белоруссии исполняла тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei; GFP). Будучи составной частью вермахта, она осуществляла военно-полицейские функции. По сути, тайная полевая полиция выполняла в зоне военной администрации те же функции, что и полиция безопасности и СД на территории гражданской администрации. В ее задачи входили: (а) организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава; (б) наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения; (в) содействие в охране почтовых сообщений; (г) розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих армий противника; (д) проведение дознания и надзор за подозрительными лицами в зоне военных действий[157].

Подразделения тайной полевой полиции были представлены группами (Gruppe) при штабах групп армий, армий и полевых комендатурах и комиссариатами (Kommissariate) – при штабах корпусов, дивизий и некоторых местных комендатурах. Группы и комиссариаты подчинялись шефу тайной полевой полиции соответствующей группы армий и офицеру абвера соответствующих штабов и/или комендатур. Группы и команды тайной полевой полиции, приданные полевым и местным комендатурам, являлись их исполнительными органами. Каждая группа имела в своем составе от двух до пяти комиссариатов, которые, в свою очередь, делились на внешние команды (Aussenkommando). Численность групп была разной. Если в 1939 – 1940 годах она состояла из 50 человек (руководитель, 32 сотрудника среднего звена и 17 человек вспомогательного персонала – шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны против СССР их численность увеличилась до 95 человек (руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотрудников вспомогательного персонала). Кроме того, при подразделениях этой полиции были группы штатных агентов и небольшие воинские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных. Все группы были полностью моторизованы. Главным руководящим органом для всех частей тайной полевой полиции была специальная группа отдела военной администрации генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск. До самого конца войны ее возглавлял СС-оберфюрер и полковник охранной полиции В. Кирхбаум[158].

С 1941 по 1943 год группы тайной полевой полиции располагались в следующих населенных пунктах восточной Белоруссии: Бобруйск, Борисов, Витебск, Лепель, Могилев, Орша, Старые Дороги и Полоцк. В данном случае руководящими органами для них были штабы таких воинских формирований:

• 9-я полевая армия – 580-я группа;

• 3-я танковая группа – 703-я группа;

• 2-я танковая группа – 639-я и 612-я группы;

• 4-я полевая армия – 570-я группа[159].

На всей оккупированной территории восточной Белоруссии также действовали подразделения полевой жандармерии (Feldgendarmerie), которая осуществляла функции полиции порядка в войсках и в зоне ответственности военной администрации. Обычно в ее задачи входило: (а) борьба с партизанами в районе дислокации; (б) регулировка движения войск на марше; (в) установка контрольно-пропускных пунктов, проверка документов, конвоирование военнопленных; (г) охрана портов и аэродромов; (д) приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов. Кроме того, двигаясь непосредственно за регулярными войсками, полевая жандармерия руководила созданием на захваченных территориях местных органов власти, проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и военнопленных, охраняла трофеи от разграбления и контролировала сдачу местным населением оружия[160].

Ознакомительная версия.