Ознакомительная версия.
Снорри Стурлусон (1178/79–1241) был весьма значимой личностью. Он дважды избирался лагманом (законоговорителем) Исландии, прослужив на этом посту в общей сложности четыре срока (1215–1218 и 1222–1231 гг.)[40]. Большинство сохранившихся текстов Снорри относятся к 20-м гг. ХIII в. Он составил обширную книгу, известную под названием «Круг Земной» (Хеймскрингла), что буквально воспроизводит латинское «Orbis terrarium» и так же связано с представлением о круге: круговороте, «колесе» жизни, всего сущего, окружности горизонта, наконец, дисках Солнца и Луны.
В «Круг Земной» вошли 16 саг о норвежских королях, начиная с легендарных сведений о правителях времен Великого переселения народов, включая эпоху викингов и вплоть до собственного рождения, т. е. конца 70‐х гг. ХII в. При этом Снорри опирается на уже записанные саги (например, о св. Олаве) и на сведения поэтов-скальдов, включая многие их стихи в тексты своей книги. Он широко использует обильные фольклорные материалы, в том числе родовые легенды, известные правовые и мифологические традиции и, возможно, какие-то зарубежные памятники. Искусно компонуя этот обширный материал, Снорри создает саги, в совершенстве подражая манере фольклорных саг. Он рисует сложную мозаику политической жизни скандинавского Севера, картину постепенного утверждения монархий в Скандинавии. И его книга, подтвержденная археологическими находками, стала важнейшим исходным пунктом для восстановления внутри– и внешнеполитической обстановки на Севере от эпохи викингов и включая период строительства государства.
Сочинение Снорри позволяет выяснить некоторые конкретные обстоятельства борьбы за престол, достижения и удержания власти королями, характера их правления, а также попутно сообщает некоторые факты и характеристики, касающиеся как внутренней жизни всего Скандинавского региона, так и того, что происходило за его ближайшими пределами. Исследователь находит здесь некоторые сведения о строительстве дорог, об упорядочении дани и ее сборе в королевских имениях, о жреческих функциях конунгов, даже о том, что некоторые из них понимали птичий язык (что перекликается с мифами из «Старшей Эдды»). Много пишет Снорри о христианизации Скандинавии, прежде всего о роли в этом процессе королевской инициативы. Самому Снорри близка идея божественного вмешательства, выраженного, например, в виде вещего сна.
Церковь, ко времени Снорри уже утвердившаяся в регионе, преследовала проявления и пропаганду многобожия, но не мешала описывать языческое прошлое. Снорри в полной мере использовал эту возможность, не проявляя при этом явного осуждения язычников. Он особенно внимателен к обстоятельствам смерти и погребения своих персонажей; это традиционно почтительное отношение связано, конечно, с представлением о жизни после смерти. Снорри как бы погружается в мир саги. Подкупает его увлеченность прошлым своего народа, которым он гордится, глубокий интерес к нему. Что касается языка и стиля писателя, то они безупречны.
Историк, занятый конкретными фактами и событиями того времени, при сопоставлении сведений Снорри с другими источниками обнаружит в его книге и неточности, и ошибки, и анахронизмы. Самый, возможно, показательный пример этого – рассказ Снорри о феодальных реформах, которые автор приписывает харизматической фигуре исландских саг, норвежскому королю Харальду Прекрасноволосому и которые на самом деле не могли относиться ко времени его правления.
Подобно Саксону Грамматику, Снорри связывает прошлое своего народа с миграцией из Трои, это особенно проявляется в его другой книге – «Младшей Эдде»[41]. Он начинает книгу с того, что «Всемогущий господь вначале создал небо и землю, и все, что к ним относится, а последними он создал двух человек, Адама и Еву, от которых пошли все народы» («Пролог»). Примечательно, что даже эрудит Снорри, вполне разделявший идею божественного творения и вмешательства, не вполне точен как христианин, и это дает представление о степени проникновения скандинавов в Библию в его время. Первую часть этого труда занимает обширное «Видение Гюльви», в котором автор искусно обобщил множество мифов; в результате эта песнь стала уникальным «путеводителем» по скандинавской мифологии. Вторую и третью части книги составляет руководство по языку и метрике скальдической поэзии, изощренный стиль которой в ХIII в., видимо, был уже не вполне доступен читателю. Возможно, Снорри участвовал и в составлении родовых саг, во всяком случае, его авторству принято приписывать великолепную «Сагу об Эгиле», знаменитом скальде.
Снорри был убит в собственном доме во время очередного побоища между видными кланами Исландии в сентябре 1241 г., как иногда полагают, не без умысла короля Хакона Старого (1204–1261), а его владения разделили между собой родичи и враги. Гибель писателя описана его племянником Стурлой в обширной «Саге об исландцах» (гл. 151).
В свое время Стурла и его брат Олав Тордарсоны, сыновья видного аристократа и хёвдинга, проходили обучение у своего дяди Снорри. Олав сын Торда, по прозванию Белый Скальд (1210/12–1259), прославился как эрудит и лучший поэт своего времени. Его перу принадлежит «Третий грамматический трактат», посвященный стихосложению.
Младший племянник Снорри, Стурла сын Торда (1214–1284), в течение 40–50-х гг. контролировал значительную часть Северо-Западной Исландии, в 1251–1252 гг. был законоговорителем. Он активно участвовал в распрях, охвативших тогда всю исландскую элиту, а также выступал против власти Норвегии и ее институтов. Однако при этом он ухитрился заключить союз с тем же конунгом Хаконом, обещая ему содействовать в подчинении всей Исландии[42]. А благодаря своим стихам, знанию саг и искусству рассказчика Стурла попал в милость к следующему норвежскому королю – Магнусу Хаконарсону Исправителю Законов (1263–1280), при его дворе стал рыцарем. Вернувшись в Исландию (1271), он получил пост лагмана – теперь уже в качестве наместника короля, и стал именоваться «господин лагман Стурла».
При всем этом, оставаясь поэтом, большим знатоком и рассказчиком стихов, саг, разных устных и письменных текстов своего времени, Стурла стал крупнейшим норвежско-исландским историком. По заказу верхушки победившей партии повстанцев – «берестяников» он создал «Сагу о Хаконе Старом», сохранившуюся в отрывках «Сагу о Магнусе Исправителе Законов» и оригинальную версию «Книги о заселении земли», так называемую «Книгу Стурлы», где описываются события VIII – Х вв. Он составил и генеалогический свод исландцев – от первопоселенцев до XI – ХIII вв.
Созданная Стурлой в последней трети столетия огромная «Сага об исландцах» – типичная «сага о современности» и вполне может служить «атласом междоусобиц». Автор не заботится о красотах стиля. С грубоватой прямотой и откровенностью, натуралистично, подробно, явно стремясь к полной достоверности событий и их деталей, он рассказывает о жестокой и длительной вооруженной борьбе между двумя могущественными кланами исландской знати в условиях надвигающегося господства норвежского короля. Свое изложение он начинает с 1187 г. и доводит до зимы 1264/65 г. Стурла лично участвовал в этой борьбе и включил себя в число ее персонажей, ведя повествование от третьего лица. Эта книга – уникальный по выразительности текст, раскрывающий накал, парадоксы, трагедию междоусобицы, с ее яростью, жертвами, верностью и предательством. Наряду с враждующими мужчинами в борьбу включаются их жены и дети, нередко участвующие в схватках; причем теперь уже не принимается во внимание принцип эпохи викингов – не убивать детей, равно как и принцип неприкосновенности жилища и женщины. Сага содержит немало попутных сведений бытового характера, бесценных для историка повседневности. Материалы о первых десятилетиях междоусобиц Стурла, по его словам, почерпнул в разговорах со своим отцом Тордом[43].
Таким образом, действительность побудила и Снорри, и Стурлу посвятить свои саги политической истории. Но если Снорри, рассказывая о далеком прошлом, все же находит возможности для известной героизации своих персонажей, чтобы придать жестокой личной борьбе некий общий смысл и проявления романтики, нередко и эпическое звучание, то Стурла отказывается от любого проявления романтики. Даже описание родственных отношений и свадеб он заменяет краткой информацией о родстве, свойстве, иных связях союзников – как бы «ставит читателя в известность», чтобы прояснить расстановку сил. Он безжалостно вскрывает сугубо корыстные мотивы групп знати, соперничавших из-за власти, территорий и имений, и не ищет оправданий всеобщему ожесточению. Как и Снорри, Стурла включает в свои сочинения стихи, собственные и брата Олава Белого Скальда.
При изучении саг возникает немало вопросов и предположений. Один вопрос касается авторства саг, другой – их хронологии, еще один – формы бытования саг, особый – степени достоверности сообщаемых ими сведений; и все эти важные вопросы неразрывно связаны между собой.
Ознакомительная версия.
