Склир нашел убежище у багдадского халифа Адуда аль-Даулы, однако вскоре в Багдад прибыл посол Василия II, который от имени императора обещал мятежнику полное прощение, а заодно попытался отравить его. Халиф принял соломоново решение, приказав заключить обоих гостей под стражу.
Византийско-болгарская война
Едва возвратив себе имперский Восток, Василий II потерял почти весь Запад. Самуил, правитель Западной Болгарии[45], воспользовавшись тем, что Василий бросил все наличные силы на подавление мятежа Варды Склира, вторгся в Центральную и Дунайскую Болгарию и к 980 г. практически восстановил Первое Болгарское царство в его былых границах (хотя Филиппополь/Пловдив остался за Византией). Последние болгарские цари из династии Аспаруха, братья Борис II и Роман, лишенные Цимисхием царских регалий и содержавшиеся в почетном плену в Константинополе, сумели бежать из греческой столицы. По дороге на родину Борис, не успевший сменить византийское платье, был принят за грека и убит какой-то разбойной шайкой болгар; но Роман благополучно добрался в лагерь Самуила и был провозглашен болгарским царем (византийские писатели отрицают легитимность его правления, так как Роман в Константинополе был оскоплен, вследствие чего, по тогдашним понятиям, не мог занимать престол)[46]. Одновременно была восстановлена независимость Болгарской церкви.
С 980 г. Самуил перенес военные действия на собственно византийскую территорию. Вся Греция, вплоть до самого Пелопоннеса, подверглась опустошительным набегам болгар. Современник этих событий, византийский поэт Иоанн Геометр в одном из своих стихотворений картинно изображает бедственное положение дел на Балканах: «А то, что делается на Западе, какое слово нам это расскажет? Толпа скифов [т. е. болгар]… как будто на своей родине рыщет и кружит здесь по всем направлениям. Как из земли произрастающие благородные ветки, они с корнем вырывают крепкую породу железных мужей, и меч делит пополам поколение младенцев: одни остаются матери, других враг вырывает насилием своих стрел. Прежде крепкие города — теперь легкий прах, табуны лошадей там, где жили люди. Видя это, как удержусь от слез? Так истребляются города и села».
По словам византийского историка Скилицы, Самуил толпами уводил местных жителей «во внутреннюю Болгарию и, зачислив в свои воинские списки, пользовался их содействием против греков».
В 986 г. Василий II лично повел византийские войска в поход на болгар. Прорвавшись через Родопские горы, он осадил Сердику, или Средец (София). Но известие о подходе болгарского войска заставило его снять осаду и поспешно отступить. На обратном пути императорская армия потерпела сокрушительное поражение в ущелье Траяновы Врата (16—17 августа). Болгары применили свою излюбленную тактику: заняв горные проходы, они окружили ромейское войско, отягощенное большим обозом, и почти совершенно истребили его. Весь армейский скарб, награбленная добыча и даже царское убранство Василия достались Самуилу. Сам император спасся только благо даря армянской пехоте, которая, плотно обступив его со всех сторон, пробилась по горной дороге в Македонию. Преследуя разбитого врага, Самуил захватил Фессалоники и крупный порт Диррахий на адриатическом побережье.
Владимир выступает на стороне болгар
К этому времени (986—987) относится ряд отрывочных сообщений о том, что Владимир ввязался в болгаро-византийскую войну, выступив на стороне Самуила против греков[47]. Сирийский историк второй трети XI в. Яхья Антиохийский, один из самых компетентных источников по истории русско-византийских отношений второй половины 80-х гг. X в., коротко отметил, что непосредственно перед принятием крещения русы находились в лагере противников Василия II («они его враги»)[48].
С византийской стороны имеется эпиграмма Иоанна Геометра, озаглавленная «Против болгар», которая в классическом переводе В.Г. Васильевского звучит так: «Примите ныне, фракийцы, скифов союзниками против друзей, прежних союзников против скифов. Ликуйте и рукоплещите, племена болгарские, скипетр, диадему, порфиру имейте и носите, а равно и пурпур (далее в тексте пропущена одна строка. — С. Ц.). <…> [Он вас] переоденет и заклеплет шеи под длинное ярмо, а ноги — в колодки, исполосует частыми ударами спины и живот за то, что, отказавшись работать… вы осмелились носить их и кичиться»{57}.
Как можно понять, смысл этой антиболгарской инвективы состоит в следующем: поэт порицает болгар («фракийцев») за то, что они вступили в союз с русами («скифами») против греков (бывших «друзей», с чьей помощью удалось изгнать Святослава из Болгарии), и предрекает болгарам, возмечтавшим о восстановлении независимого царства, близкое порабощение от русского вождя, которого они неосторожно взяли в союзники (намек на горький опыт приглашения Святослава для решения болгаро-византийских споров)[49].
Несколько иначе представляют дело некоторые древнерусские летописи, упоминающие о походе Владимира на дунайских болгар. Татищев свел воедино их показания таким образом: «Владимир собрал воинство великое, и Добрыню вуя своего призвав с новогородцы, пошел на болгар и сербы; а конные войска русские, торков, волынян и червенских послал прямо в землю Болгарскую объявить им многие их нарушения прежних отца и брата договоров и причиненные подданным его обиды, требуя от них награждения. Болгары же, не хотя платить оного, но совокупившись со сербы, вооружились противо ему, и по жестоком сражении победил Владимир болгаров и сербов и поплени землю их; но по просьбе их учинил мир с ними, возвратился со славою в Киев, взятое же разделил на войско и отпустил в домы их»{58}.
В целом эти сведения безусловно заслуживают внимания, хотя бы потому, что Иоакимовская летопись затем прямо предполагает участие дунайских болгар в крещении Руси[50], а между тем, как заметил еще С.М. Соловьев, во всех известных нам летописных списках рассказ о принятии Владимиром христианства начинается сразу после рассказа о походе на болгар{59}. Эта композиционная последовательность вряд ли была бы такой устойчивой, если бы болгарские контакты Владимира ограничились одной стычкой с волжскими, или «серебряными» булгарами. Конечно, многие анахронизмы в сообщении Татищева (участие в походе торков и конных русских дружин, упоминание царя Симеона вместо Самуила) заставляют отнестись к нему с осторожностью. Однако та подробность, что Владимир обвинил болгар в нарушении прежних договоров, представляется достаточно информативной, ведь подобные соглашения у Руси были только с Восточной Болгарией, некогда признавшей власть Святослава.
Сообразуясь с известиями Яхьи и Иоанна Геометра, можно предположить, что Самуил пригласил Владимира выбить византийцев из болгарских земель в районе Нижнего Дуная. Но почему тогда наши летописи пишут о войне Владимира с болгарами, а не греками? Вероятно, это может быть объяснено тем, что отвоевание Самуилом у Византии восточноболгарских территорий носило характер гражданской войны{60}. Часть болгарской знати повела себя предательски: зять Самуила сдал Византии важную крепость Диррахий; овладеть Видином византийцам помог местный епископ; даже брат Самуила Аарон был уличен в тайных сношениях с Василием II, за что и поплатился жизнью. Поэтому вполне возможно, что на Нижнем Дунае, в Добрудже, где влияние Византии еще со времен Цимисхия было достаточно сильно, Владимиру пришлось столкнуться с провизантийски настроенной частью местных бояр, которая попыталась с оружием в руках противостоять русскому вторжению[51].
Дальнейшие события показали, что Иоанн Геометр был провидцем, когда писал об опасности, угрожавшей болгарам со стороны «скифов», которых они приняли за «друзей». Владимир оказался ненадежным союзником для болгар и бросил их тотчас, как только Василий II протянул ему руку дружбы. Хотя верно и то, что история не поставила ему это в укор.
В 986 г. в Византии разразился очередной политический кризис, опять связанный с именами обоих Вард — Склира и Фоки.
В декабре этого года багдадский халиф вернул Склиру свободу, — по сведениям византийских писателей, в благодарность за важные услуги, оказанные им в борьбе с некими врагами халифата, однако вероятнее, что халифа подвигла на этот шаг весть о сокрушительном поражении Василия II в битве с болгарами у Траяновых Ворот. Во всяком случае, некоторые эмиры открыто поддержали новое антиправительственное выступление Склира. Встав во главе наемного войска из драбов и курдов, неугомонный вояка на всех парах устремился к восточной границе империи, где к нему присоединились армяне[52]. В начале февраля 987 г. он достиг Мелитены и там провозгласил себя императором. Спустя месяц Склир был уже правителем всех закавказских и евфратских провинций Византии вплоть до Севастии.
