Вождь и его дружина были связаны личными, а не родовыми узами. Вокруг удачливого и прославленного вождя собирались не только его соплеменники. Дружины особо известных предводителей были разноплеменными. Это делало дружину институтом, противопоставленным родовым установлениям.
Такое противопоставление в I в. н. э. проявилось и в военном деле. Хотя и в это время значительной силой было общеплеменное ополчение, дружина, собираясь вокруг вождя, не считалась с семейно-родовыми отрядами. Основная масса германцев сражалась пешими, но вождь и его дружинники воевали на конях. Из общей массы пехотинцев они выбирали наиболее, на их взгляд, молодых, умелых и храбрых воинов, которых ставили в авангард. И этот отбор тоже не считался с семейно-родовой принадлежностью. Таким образом, в германском обществе появляется институт, не связанный с племенно-родовым строем и даже в определенной степени противопоставленный ему. Он основан на принципах личной верности и взаимных обязательств. Взрывая четкость родового строя, он в то же время был совершенно чужд и античному режиму с его политической связью между управляющими и управляемыми.
Германцы не были кочевниками. Их миграции чередовались с периодами довольно длительной стабильности. Такая стабильность характерна для западногерманских племен в I—II вв. Во многом именно с этим связано прекращение германского натиска на рейнскую и дунайскую границу Римской империи. Римляне воспользовались этим. Не имея ни сил, ни желания (германский синдром после Тевтобургского леса оставался у них чрезвычайно живым) вновь завоевывать Германию, они стремились создать вдоль своих границ клиентские государства.
Одно такое государство (может быть, самое первое среди германцев) создали не без римской помощи маркоманы. В свое время они активно участвовали в войнах с Римом, но, потерпев поражение, отступили. Часть их осталась на Рейне, а часть во главе с Марободом ушла на восток и вытеснила или подчинила кельтское племя бойев, чье имя сохранилось в немецком названии Чехии Богемия. Маробод заключил с римлянами союз и отказался участвовать в восстании Арминия, а затем вообще резко выступил против него. Не без римской поддержки Маробод подчинил племя квадов и некоторые другие племена и создал довольно обширное государство, охватывавшее современные Чехию, Моравию и Силезию. Маробод действовал в русле римской политики и покровительствовал римской торговле, которая его и его приближенных весьма обогащала. Откровенно проримская позиция Маробода вызвала недовольство многих германцев, чем воспользовался враг Маробода Катуальда. Он сверг Маробода и заставил того бежать к римлянам. Вскоре римская дипломатия натравила на Катуальду племя гермундуров во главе с Вибеллием, и Катуальда, как и его предшественник, бежал в пределы империи (Тас. Ann. 11,44-46; 61-63). В 19 г. римляне посадили здесь в качестве царя квада Ванния, правление которого продолжалось 30 лет (Тас. Ann. XII, 29-30). Так было создано клиентское Маркоманское государство, надежно прикрывшее среднедунайскую границу империи. И хотя порой маркоманы и квады нарушали свои клиентские обязательства и даже вторгались в пределы империи, в целом это государство сохранялось во многом с помощью Рима.
Положение изменилось во второй половине II в. К этому времени период стабильности завершился, и началась новая полоса передвижений. В ходе этих передвижений многие прежние племена и союзы племен распадались и формировались новые. Так, на Рейне появились аламаны («все люди») и франки («свободные»). Завершение периода стабильности привело и к возобновлению германского натиска на Рейне и Дунае. В 166 г. маркоманы, разорвав старый клиентский договор, вторглись в римскую провинцию Паннонию. Они были отбиты, и вскоре император Марк Аврелий сам начал наступление на маркоманские земли. Война была для римлян успешной, но в ходе ее Марк умер, а его сын Коммод отказался от всех завоеваний отца. Эта маркоманская война стала началом новой полосы римско-германских войн.
Резкое обострение римско-германских отношений пришлось на время кризиса III в. Аламаны и франки, пользуясь слабостью империи и почти постоянной гражданской войной, не раз нападали на имперские границы. В середине III в. аламаны, аза ними и франки прорвались через Рейн, опустошили Галлию и Испанию, добрались до Африки, а затем благополучно вернулись на родину. В конце концов римляне сумели отбить эти нападения, но были вынуждены оставить лимес и уйти за Рейн. Десятинные поля были заняты аламанами. Эти походы западногерманских племен были преимущественно грабительскими и не ставили целью захват римских территорий (кроме Десятинных полей, оставленных самими римлянами).
Ожесточенно сражаясь с германцами, императоры в то же время стали принимать их на свою службу. Так действовали и Аврелиан, и Константин, и другие императоры III—V вв. В результате целые германские контингента во главе со своими вождями служили в римской армии. Постепенно к концу IV в. армия Римской империи, особенно ее западной части, стала фактически варварской, преимущественно германской. Германские предводители вошли в высшие классы империи. Это, однако, не остановило натиск германцев на имперские границы.
Войны с Римом повлияли на социальное развитие германцев. Резко повысилась роль военных вождей. Дружины таких вождей стали играть первенствующую роль в войнах, хотя и не вытеснили окончательно племенное ополчение. Из этих вождей выходили короли нового времени. Происходит как бы реставрация монархии, но на совершенно новых основах{207}. Эти короли могли быть связаны с древними королевскими родами божественного происхождения, как Амалы у восточных готов, или нет. Вокруг таких королей (риксов, конунгов) группировалась военная знать, связанная с королями узами личной верности. Такие люди становились «первенствующими» (primates), из их числа выходили «вожди» (duces) и «судьи» (iudices), которые могли возглавлять народ или часть его в случае отсутствия королей или по их поручению. Из этих людей практически начинает формироваться государственный аппарат нового типа, основанный на личной связи короля и его доверенных лиц.
Первыми германцами, вторгшимися в Испанию, были свевы и вандалы.
Свевы принадлежали к западногерманским гермионам (Plin. IV, 100). Как указывает Тацит (Germ. 38), это была группа племен, объединенных общим названием, некоторыми обычаями и культом. Центром этого культа была священная рощица, находившаяся в земле племени семнонов, которые и считали себя главнейшими среди свевов (Тас. Germ. 39). Наряду с семнонами, свевами были также маркоманы, квады, гермундуры, ланогбарды и другие племена (Тас. Germ. 41—43). Если судить по сообщениям Тацита, то не существовало племени, которое в то время, т. е. в I в. н. э., называлось бы именно «свевы».
Между тем в предыдущем столетии Цезарь говорит просто о свевах, и по его словам не видно, какое свевское племя он имеет в виду. Цезарь (В. G. IV, 1) говорит о свевах, что это самый большой и воинственный народ во всей Германии. Их страна состоит из 100 пагов, каждый из которых выставляет по 1000 вооруженных людей, причем такая же тысяча остается дома для снабжения воюющих, а через год они меняются местами. Так что если судить поданным Цезаря, численность взрослых мужчин достигала у свевов 200000, что давало общее количество населения около 1 миллиона человек. Страбон (IV, 3,4) также отмечает, что свевы превосходят силой и численностью все остальные народы Германии. И Страбон, и Цезарь говорят о свевах вообще.
В то же время наряду со свевами Цезарь (G. В. I, 51) называет мар-команов, которые, по Тациту (Germ. 42), относятся к свевам. Возможно, что частью свевов были и трибоки. С другой стороны, часть свевов явно не входила в войско Ариовиста, с которым сражался Цезарь. По Цезарю (В. G. I, 37), на германском берегу Рейна расположились 100 свевских пагов, возглавляемых братьями Насуей и Кимберием, так что римский полководец боялся, как бы они не соединились с армией Ариовиста.
Это, конечно, не означает, что эти свевы не входили в созданный Ариовистом военный союз; они могли быть определенным резервом, оставленным им в Германии. И все же ясно, что свевы, возглавляемые Насуей и Кимберием, не те, которые участвовали в битве между Цезарем и Ариовистом. Так что в любом случае свевы, входившие в войско «царя германцев», как называет Цезарь Ариовиста, это не все свевы.
Предполагают, что свевы Ариовиста — квады{208}.[26] Но это предположение ни на чем не основано, кроме того, что цезаревские свевы в войске Ариовиста названы наряду с маркоманами, а Тацит (Germ. 42—43) и Птолемей (II, 11, 11) называют эти два свевских племени рядом друг с другом. Но эти сведения относятся уже к следующему столетию, когда и маркоманы, и квады переселились на восток. Оба автора просто упоминают квадов, что они живут за маркоманами. Тацит говорит о маркоманах с почтением и упоминает об их славе среди германцев, так как они доблестью захватили землю, в которой живут. Ни о славном прошлом, ни о доблестном настоящем квадов римский историк не упоминает. Поэтому кажется все же более привлекательной гипотеза, что свевами Ариовиста могли быть семноны. Они считали себя древнейшим свевским племенем и главой (caput) этого народа (Тас. Germ. 39). Последнее утверждение могло быть отзвуком их недавнего положения во главе державы Ариовиста.
