Прежде чем я перейду к детальному описанию факторов, связанных с этим периодом, следует попытаться дать беглый набросок географии Великого переселения народов. Хронологически наша история делится на две части — до нашей эры и после. Это подразделение в общем и целом имеет исключительно религиозное значение, поскольку связано с событием, которое, каким бы потрясающим оно ни было, относится только и исключительно к христианству. Римляне по-своему считали время, отмеряя его с даты основания города, у мусульман своя хронология, у иудеев своя, причем, возможно, наиболее древняя и лучше всего сохранившаяся. Тем не менее абсолютно случайно хронологию, которой придерживаются христиане, можно рассматривать в гораздо более широком смысле. В течение столетия, когда родился Христос (т. е. с 50 г. до н. э. по 50 г. н. э.). Древний мир оказался в руинах и постепенно начал приобретать туманный образ новой формы. Таким образом, отталкиваясь именно от христианского летосчисления, мы можем очень хорошо представить себе поворотный пункт в истории человечества не только с точки зрения религии (его истинное значение стало ясно намного позднее того периода, о котором мы будем говорить сейчас), но и с точки зрения глобальных катаклизмов, которые потрясли Европу во время распада Римской империи и образования на ее руинах новых государств. Безусловно, поскольку этот процесс происходил не слишком-то мирным путем, он дал мощный толчок к развитию искусства ведения военных действий и, как следствие, появлению новых модификаций оружия, так что в процессе исследования, подобного нашему, им не следует пренебрегать.
Если говорить очень широко, то в I в. до н. э. ситуация складывалась следующим образом: Средиземноморье и большая часть Среднего Востока практически полностью принадлежали Риму. Карфаген был разрушен, Северная Африка и Испания стали римскими провинциями, а Греция потеряла последние остатки своей независимости. Цивилизация Египта с ее 3000-летней историей находилась в последней степени распада, страной правили слабые властители из династии, основанной способнейшим полководцем Александра Македонского — Птолемеем. К сожалению, его потомки не переняли способностей верного сподвижника завоевателя и, как следствие, находились под сильнейшим влиянием Рима. Вавилона и Ассирии больше не существовало, и даже некогда могущественная Персия переживала упадок.
К северу от границ империи лежали пустынные земли Центральной Европы, населенные кельтами, точно так же как и Галлия и Британия. Хотя эти воинственные, высокоцивилизованные люди политически никак не были связаны между собой, но их племена образовывали нечто вроде империи, части которой, однако, были слабо связаны между собой. Галлия и Гельветия были сердцем этого государства. К северу и востоку от Галлии, вдоль правого берега Рейна, обитали дикие, агрессивные и таинственные германские племена. Еще дальше к северу и востоку жили другие народы, которых отделяли от Рима необъятные просторы и леса Германии и о которых римляне не знали ничего. Однако через четыреста лет им предстояло даже слишком хорошо познакомиться с потомками этих людей.
Таково было положение вещей к 58 г. до н. э., когда целый народ под названием гельветы (одно из наиболее цивилизованных и влиятельных племен Галлии) решил покинуть родные земли. С этим народом мы уже встречались раньше. Это те самые люди, среди которых зародилась латенская культура и которые, как можно предположить, были основными производителями и поставщиками оружия и изделий из металла в кельтском мире. Это движение дало начало тем событиям, которые завершились после завоевания Галлии Юлием Дезарем.
В свою очередь, оно открыло ворота племенам, которые медленно двинулись на равнины Центральной Европы; после подчинения Галлии не слишком крепко сплоченная империя кельтских племен начала рассыпаться, ведь эта страна была ее сердцем. Теперь римляне владели землей вдоль всего Рейна и стояли лицом к лицу с германцами, этими примитивными и жестокими людьми, единственным занятием которых была война. На Дунае римляне встретились с другими племенами, аланами и сарматами: полукочевыми народами, занятыми разведением лошадей, унаследовавшими земли, которые раньше занимали скифы. Благодаря своему промыслу эти люди были отличными наездниками, привыкшими сражаться, сидя в седле верхом (вспомните, что основную ставку римляне делали на своих пеших легионеров). Таким образом, на этом направлении нечего было ожидать легкого и быстрого расширения границ империи.
Затем, пока Галлия процветала под римским владычеством, становясь все богаче и цивилизованнее, австрийские и южногерманские кельты тоже решили двинуться на запад, чтобы приобщиться к комфорту и процветанию, которыми наслаждались их родичи. Эти воины записывались в римскую армию, присоединяясь к галльским легионам. Таким образом, в центре Европы образовался своего рода силовой вакуум. Между тем в то время, как происходили эти события, северные народы медленно двигались вперед. Племя, называвшее себя бургундами, оккупировало территорию на юге Балтики, против острова Бургундархольм (теперь мы зовем его Борнхольмом). Немного восточнее поселилось другое племя, лангобарды (семью столетиям позднее мы еще встретимся с ними во Франции и Северной Италии). Обычно название «лангобарды» расшифровывают как «long-beard» (длиннобородые), однако более вероятно, что это означает «длинный топор», точно так же как «halbard» (алебарда) может означать «плоский топор» [6]. В то время, когда большинство варваров носили длинные бороды (ведь и само это слово означает «бородатые»), гораздо разумнее предположить, что воинственное и склонное к завоеваниям племя называло себя в честь любимого оружия. Это было бы более естественно, чем выносить в название признак, общий для всех.
В I в. и бургунды и лангобарды начали свое движение на юг, а еще дальше к востоку, там, где теперь находится Данциг, начали свой долгий поход готы (предполагается, что они занимали эти земли примерно с 250 г. до н. э.). Это путешествие со временем должно было привести их в Италию и Испанию, где они сломили абсолютное господство Рима и на тысячу лет установили во всей Европе свой стиль ведения войны.
Таково было положение в первой половине I в., когда началось Великое переселение народов. Перемещения в процессе его были настолько сложными, что единственный способ составить себе правильное представление о нем — это проследить за движением каждой отдельной группы племен начиная с англосаксов, которые своим завоеванием Британии не оказали большого эффекта на развитие искусства ведения войны, и заканчивая готами и лангобардами, которые, безусловно, сделали это, полностью уничтожив влияние Римской империи на Западе. До V в. англы, саксы и юты не начали продвигаться вперед, хотя по всем признакам видно, что небольшое количество их появилось в Британии задолго до того. Некоторые римские авторы упоминают о набегах саксов. К примеру, Флавий Евтропий пишет, что саксы жили вдоль береговой линии и в топях Великого моря. Позднее Аммиан Марцеллин, трудившийся около 390 г., говорит: «Пикты, и саксы, и скотты постоянно беспокоили бретонцев». Клаудиан утверждает, что в своих рейдах они доходили до самых Оркнейских островов. «Земля там, — пишет он, — мокра от крови убитых саксов».
Судя по всему, лангобарды начали свой поход из страны, которая находилась немного восточнее владений саксов; они медленно двигались в южном направлении и практически не играли роли в истории, пока в VI в. (568 г.) не поселились в Италии, под предводительством вождя Албойна. Тот факт, что они были сродни англам и саксам, доказывает большое сходство их языков. Даже при самом поверхностном анализе ясно, что оно не могло быть случайным; здесь явно прослеживаются общие корни, а следовательно, и общее происхождение. Язык вообще довольно часто помогает прояснить некоторые загадки истории; в этом смысле лингвистика может небезуспешно прийти на помощь истории и археологии.
Франки были самым варварским и неотесанным из всех тевтонских народов, и они покрыли самое короткое расстояние в своем походе. В течение 250 лет ими правила династия Меровингов, наиболее кровавая и слабая из всех, которые когда-либо позорили нацию, и тем не менее она дала свое имя прекраснейшим цветам средневековой Европы. В течение всего этого времени франки представляли собой намного меньшую угрозу рушащейся империи, чем готы или вандалы, но в конце концов, когда Карл Великий объединил их и создал империю, они победили и впитали в себя все остальные народы (хотя к тому времени и готы и вандалы уже исчезли со сцены). Это было то содружество германских племен, о котором писал Тацит. Они пересекли Рейн и вошли в Галлию, следуя теми путями, по которым раньше совершали свои грабительские набеги алеманны, прорвавшие границу в то время, когда хватка Рима уже ослабла.
