Сомнений не было: мистер Ланге разговаривал с Уильямом Олертом. Гибсон в который раз сменил имя. Как я теперь полагал, фамилия Гибсон тоже была не настоящая. Возможно, он раньше действительно жил в Мексике, и тогда его звали Гавилан, и под этим именем его знавал сеньор Кортесио. Гавилан по-испански означает "ястреб", что как нельзя лучше подходило к этому человеку. Следовало выяснить, чем он объяснял посторонним присутствие Олерта в своем обществе. Несомненно, он непонятным образом влиял на неуравновешенного Уильяма, подавлял его волю и поддерживал в нем навязчивую идею. Предполагая, что одержимый литературой Олерт не мог не заговорить на эту тему, я спросил:
- Мистер Олерт больше ничего не рассказывал?
- О да! Он долго говорил о пьесе, которую якобы сочиняет, но сначала ему самому надо пережить и испытать на себе все то, о чем он будет писать.
- Но это невозможно!
- Не могу с вами согласиться, сэр. Сумасшествие в том и заключается, что больной принимается за дела, которые и в голову никогда не пришли бы разумному человеку. Мистер Олерт постоянно поминал какую-то сеньориту Фелису Перилья, которую он собирается похитить с помощью своего друга.
- Да, он действительно с ума сошел. Его необходимо остановить. Он все еще здесь, в Ла-Гранхе?
- Нет. Вчера они с сеньором Гавиланом уехали в Гопкинс-Фарм, а оттуда собирались отправиться на Рио-Гранде.
- Плохо, хуже не придумаешь. Мы должны немедленно последовать за ними, лучше всего еще сегодня. Можно ли здесь купить пару хороших лошадей?
- У сеньора Кортесио всегда есть лошади, он снабжает ими сторонников Хуареса. Но я не советую вам пускаться в путь ночью. Дорогу вы не знаете, а искать проводника уже поздно.
- И все же попытаемся уехать сегодня. Нам необходимо немедленно переговорить с сеньором Кортесио. Уже одиннадцатый час, покажите нам, пожалуйста, где он живет.
- С удовольствием. Идите за мной.
Мы встали из-за стола и направились к выходу, когда у дома послышался топот копыт. Через несколько мгновений в трактир ввалилась новая компания, и мы, к своему изумлению, узнали забияк, которых капитан парохода сегодня выкупал в реке и тем самым спас им жизнь. По-видимому, их хорошо знали, так как встретили приветственными криками. Посыпались вопросы, и мы сразу поняли, что эту шайку здесь ждали. К счастью, они настолько увлеклись беседой с приятелями, что не заметили нашего присутствия, и мы, чтобы не дразнить гусей, вернулись на свои места. Но теперь пройти через первый зал было невозможно: бандиты, увидев нас, несомненно, полезли бы в драку. Ланге, узнав от нас, кто такие новоприбывшие, слегка прикрыл дверь, чтобы мы, оставаясь невидимыми, могли слышать, о чем они говорят. Кроме того, мы сели к двери спиной.
- Нельзя допустить, чтобы они заметили вас, - сказал кузнец. - Если раньше они приняли вас за шпионов и пытались линчевать, то теперь уж точно схватки не избежать.
- Ничего страшного, - ответил Олд Дэт. - Мы не можем отсиживаться здесь и ждать, пока они уйдут. Времени у нас в обрез, и мы должны поскорее нанести визит сеньору Кортесио.
- Хорошо, сэр. Мы потихоньку уйдем отсюда, не привлекая их внимания.
Олд Дэт обвел комнату взглядом и удивленно спросил:
- Но как? Есть только один выход - через первый зал.
- Ничего подобного. Отсюда даже удобнее.
И кузнец указал на окно.
- Вы не шутите? - спросил старик. - Я начинаю подозревать, что вы трусите. Неужели мы удалимся, не попрощавшись, убежим, как мыши от кота? Да над нами смеяться будут!
- Человек я не робкий, но считаю, что лучше поступить по старой доброй пословице: умный дураку уступит. И сделаю это не из трусости, а из предосторожности. Думаю, не стоит напоминать, джентльмены, что их раз в десять больше, чем нас. Это самонадеянные наглецы, и беспрепятственно пройти нам не удастся. А так как я не люблю, когда меня задирают, да и вы, думаю, из тех людей, что в обиду себя не дают, то хочешь не хочешь, а драться придется. Я, правда, не боюсь доброй потасовки, где дерутся кулаками или даже ножками от стульев. Я ведь кузнец, и рука у меня тяжелая. Но револьвер - непредсказуемое оружие. Последний трус и слизняк может пулей с горошину уложить самого отважного бойца. Не надо большого ума, чтобы понять, что нам выгоднее украдкой улизнуть в окно, чем торжественным выходом вызвать их нападение. И хотя в схватке достанется и нам и им и неизвестно, чья возьмет, они разозлятся гораздо больше, когда узнают, что мы их провели.
В глубине души я признавал правоту рассудительного кузнеца. Олд Дэт помолчал немного и заметил:
- Вообще-то вы правы. Вы меня убедили, и я согласен сигануть в окно, как мальчишка. Послушайте только, как они разорались! Похоже, они вспоминают, как их проучили на судне.
Действительно, наши знакомцы по пивной в Мата-орде рассказывали об Олд Дэте, обо мне, о вероломстве капитана, словом, обо всем, что приключилось с ними на пароходе. После того как они оказались на берегу, у них начались распри, и это их задержало. Сначала они спорили, как лучше отомстить капитану и наказать его за коварство. Затем никак не могли договориться, каким путем двигаться дальше: одни хотели дождаться очередного парохода, другие кричали, что времени у них в обрез, и требовали немедленно пуститься в путь.
- Не могли же мы сидеть сутки в ожидании следующего парохода - мы ведь помнили, что нас ждут здесь, - продолжал рассказчик. - К счастью, рядом нашлась ферма, где нам любезно одолжили лошадей.
- Любезно одолжили? - спросил кто-то с насмешкой в голосе.
- Ну конечно, мы их любезно попросили, а они нам любезно одолжили, ха-ха-ха! Вначале лошадей не хватало, и пришлось ехать по двое. А потом по пути стали попадаться другие фермы, и в конце концов у каждого уже была своя лошадь.
Бандиты встретили рассказ о грабеже взрывом хохота. Однако беседа продолжалась.
- А здесь все в порядке? Те, кто искал встречи с нами, приехали?
- Приехали.
- Одежду привезли?
- Целых два сундука, хватит с избытком.
- Вот и хорошо. Славная у нас будет потеха. Но со шпионами и капитаном надо рассчитаться. Пароход всю ночь простоит у пристани здесь, в Ла-Гранхе, так что капитан от нас не уйдет. Индейца и лазутчиков тоже долго искать не придется, люди они заметные: на одном -новенький трапперский костюм, и у обоих на спине седла.
- Седла? - радостно заорали в один голос бандиты. - Неужели это те двое, что недавно вошли и сели во втором зале? У них не было...
Конца фразы мы не расслышали, так как говоривший понизил голос.
- Пора уходить, джентльмены, - произнес кузнец. - Они нагрянут сюда с минуты на минуту. Первыми выходите вы. Седла мы вам подадим.
Больше ждать было нельзя. Не раздумывая, я выпрыгнул в окно. Олд Дэт последовал за мной. Кузнецы передали нам оружие и вещи и через секунду тоже стояли рядом с нами.
Мы оказались у боковой стены здания на маленьком, огороженном невысокой оградой газоне. Перепрыгнув через забор, мы оглянулись и увидели, что и остальные посетители второго зала покидают помещение уже проверенным нами способом, видимо, не полагаясь на "любезное" обращение сторонников сецессиона.
- Вот удивятся негодяи, - посмеивался Ланге, - когда обнаружат, что добыча ускользнула у них из рук. Как умно мы поступили!
- Позор на мою седую голову! - роптал Олд Дэт. - Я прямо слышу, как они издевательски хохочут над нами!
- Пусть. Мы посмеемся последними, а как известно, это куда полезнее для здоровья. Я им еще докажу, что не боюсь их, но от кабацких драк меня увольте.
Оба кузнеца, отец и сын, подхватили наши седла, а когда мы запротестовали, сказали, что не допустят, чтобы их гости тащили на себе такую тяжесть. Вскоре мы оказались между двух домов. В левом было темно, а в правом сквозь щели в ставнях пробивался свет.
- Сеньор Кортесио уже дома, - объяснил нам Ланге. - Это у него горит свет. Постучитесь, и вам откроют. Как только закончите свои дела, приходите в дом слева от дороги, там мы и живем. Тем временем попробуем сообразить какой-нибудь ужин.
Кузнецы отправились домой, а мы подошли к дому сеньора Кортесио. В ответ на наш стук дверь приоткрылась, и кто-то через узкую щель спросил на ломаном английском:
- Кто там быть?
- Друзья, - ответил Олд Дэт. - Сеньор Кортесио дома?
- Вы чего хотеть от сеньора Кортесио?
Судя по выговору, нас допрашивал негр.
- У нас к нему дело.
- Вы сказать, какое дело, иначе я не впускать.
- Мы от мистера Ланге.
- Ах, масса Ланге! Он хороший человек. Вы заходите, но немножко ждать.
Дверь захлопнулась, чтобы сразу же широко распахнуться, и негр-слуга пригласил нас войти.
- Входите. Сеньор сказать, что сейчас принимать вас.
По узкому коридору мы прошли в маленькую комнату, очень скромно обставленную: несколько стульев, стол и конторка. У конторки с бумагами, лицом к двери, стоял высокий худой мужчина. По его внешности мы сразу поняли, что перед нами испанец.
