В Морском уставе Петра Великого есть отдельная статья, посвященная изувеченным в бою и «состарившимся в службе».
«Ежели кто изувечен будет в бою, или иным случаем, во время службы своей, что он в корабельной службе негоден будет, того к магазеинам, в гарнизоны или штатскую службу употребить, повысив чином; а ежели так изувечен, что ни куды ни годен, то такою в юшпитали кормить до его смерти; а ежели в юшпитали быть не похочет, то награжден будет годовым жалованьем, и дать пашпорт.
Тож разумеется и о старых».
Но не все было так просто — на начало XX века в России была всего одна «специализированная» государственная богадельня для нижних чинов Морского ведомства.
С конца XVIII века в Санкт-Петербурге на Каменном острове существовал созданный императрицей Екатериной Второй по предложению наследника престола, будущего императора Павла Первого, Инвалидный дом для увечных чинов флота.
Официально заведение именовалось «Каменно-Островским Инвалидным Корпусом». Он был рассчитан на 54 человека, причем первоначально принимал как офицеров, так и нижних чинов. В числе призреваемых должен был быть штаб-офицер «со званием главною командира и с обязанностью наблюдать за поведением инвалидов, и доносить рапортами о состоянии заведения», два обер-офицера и 50 нижних чинов. Отметим, что 19 ветеранов должны были относиться не к Морскому ведомству, а к иным государственным учреждениям, однако обязаны были иметь за спиной участие в морских сражениях и морских кампаниях.
Документ о создании богадельни датируется 19 января 1766 года. Деньги на содержание предлагалось вычитать из оклада, причитавшегося Павлу по чину Генерал-адмирала (главного начальника флота и Морского ведомства) — 5925 рублей 33,5 копеек в год. Отчет 1770 года среди болезней, которыми страдали инвалиды[62], отмечает такие как «дряхлость ногами»,«шум в голове»,«коренные зубы выпали и животом скорбен»,«глазами худо видит», «выше пупа грыжа прогрызла»,«моча не держится» и так далее.
Изначально инвалидов селили в помещениях Каменноостровского дворца самого Павла (тогда еще наследника престола). С ними могли жить также жены и дети.
Первое здание для Инвалидного дома было возведено в 1776–1778 годах, а в 1806 году его перестроили по проекту зодчего Адмиралтейства в Санкт-Петербурге Адриана Захарова (1761–1811). В 1978 году Инвалидный дом вновь кардинально переделали (вернее — полностью снесли и построили заново «по мотивам» старого), чтобы возвести к Олимпиаде 1980 года Школу высшего спортивного мастерства (Каменноостровский проспект, дом 68).
Первоначально Инвалидный дом представлял собой каменный барак длиной около 200 метров. По его продольной оси шел коридор, по сторонам которого располагались небольшие однооконные комнаты с каменными полами. Обстановка напоминала лазареты того времени.
Фасад здания был украшен Мальтийским крестом. Как известно, Павел Первый состоял великим магистром Мальтийского ордена (ордена Святого Иоанна Иерусалимского), рыцари которого во времена Крестовых походов не только воевали, но ухаживали за больными и ранеными. Одно из названий рыцарей ордена («госпитальеры») дало имя современным госпиталям. Здание постоянно перестраивалось и достраивалось, к нему прибавлялись новые «покои».
После смерти Павла Первого обитатели богадельни продолжали пользоваться щедростью императора, хотя ни Александр Первый, ни другие императоры уже никогда не являлись Генерал-адмиралами. Так, с 1802 года отопление дома взяла на себя Придворная контора, выделявшая на эти нужды 590 саженей дров (поленья общей длиной 1256,7 метра) ежегодно. На 1804 год численность семейств инвалидов достигла 120, при общей численности призреваемых 360. Еще 45 семейств жили вне дома.
В ходе перестройки здания в 1806 году была улучшена обитаемость — отхожие места перевели в другой корпус, в здании богадельни появились аптека и лазарет. На торцах возвели портики в дорическом стиле.
Между тем на 1807 год перенаселенность здания стала настолько очевидной, что Морскому министру пришлось принять решительные меры. Преимуществом стали пользоваться те очередники, «кто долговременною и беспорочною службою и бедным состоянием более других обращает на себя внимание». Вдовам офицеров было рекомендовано просить об определении во вдовьи дома. При родителях оставлялись лишь несовершеннолетние дети, а остальные — удалялись. Решено было также «исключить и высылать из Корпуса дурною поведения инвалидов, и таковые же семейства их».
В 1840-х годах у некогда одноэтажного здания появились мансарды — там располагались жилые помещения служителей Инвалидного дома. Число призреваемых постепенно выросло до 200 человек (в их числе могли быть и семейные инвалиды).
В декабре 1870 года император Александр Второй утвердил «Устав о призрении инвалидов Морского ведомства», касавшийся Инвалидного дома.
Право на поступление в Инвалидный дом было закреплено за отставными нижними чинами, которые, в силу полученных на службе ранений и увечий, а также преклонных лет и расстроенного здоровья, были «лишены возможности снискивать себе средства к жизни собственными трудами». Это правило не распространялось на тех, кто получал пенсию в размере от ста рублей в год и выше, имевших неснятый штраф по суду, лишенные призрения за дурное поведение, а также «страдающие прилипчатыми болезнями и лишенные рассудка»[63].
Инвалидов принимали в число призреваемых на основании собственного заявления «на простой бумаге, с приложением паспорта просителя и указанием места его жительства». Морское ведомство, удостоверившись в хорошем поведении просителя и недостатке у него средств, направляло кандидата на врачебное освидетельствование. Судя по всему, ярко выраженная инвалидность (говоря уже современным языком) вовсе не была обязательной, исходя из следующей фразы:
«Свидетельство тех, кои не имеют ни ран, ни увечий, должно быть производимо особенно тщательно».
Пройдя все фильтры отбора, инвалид зачислялся в список кандидатов, причем преимущество имели раненые и увечные, а также слепые и паралитики, которые принимались на первые же имеющиеся вакансии.
Инвалиды делились на 2 разряда — «комплектных» и «причисленных». К первой категории относились бездетные нижние чины, которые проживали непосредственно в богадельне. Ко второй — имевшие детей и проживавшие либо на родине, либо «на вольных квартирах». «Комплектные» получали жалование в размере 12 рублей в год, а также 18 рублей «приварочных», провиант и обмундирование.
Из числа «комплектных» инвалидов три человека содержались за счет пенсии тогдашнего Генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича за орден Святого Георгия четвертой степени, а еще четверо — «на проценты с Лефортовского капитала».
Отнесенные к «причисленным» получали лишь денежное довольствие в размере 7 5 рублей в год. Кроме того, им причитались выплаты на детей в возрасте до 12 лет. В случае смены места жительства «причисленные» должны были известить начальство об этом.
Если «комплектный» инвалид получал пенсион в размере до 12 рублей в год, то эта сумма засчитывалась в счет жалования. Если же пенсия превышала 12 рублей в год, то жалования инвалиду не полагалось. Пенсия «причисленных» инвалидов оставалась в казне в том случае, если не превышала 30 рублей в год; излишек оставался на руках пенсионера. Отметим, что такое положение не распространялось на пенсии, назначенные по ранениям и увечьям — они выдавались полностью. Кроме того, инвалидам, не пользовавшимся инвалидным содержанием, могли выплачиваться пособия «из особого источника», размер которого, впрочем, не мог превышать годового содержания причисленного инвалида.
Заболевших пенсионеров Инвалидного дома лечили либо в местном лазарете, либо в госпиталях Морского и Военного ведомств.
При вступлении в брак «комплектный» инвалид сразу же превращался в «причисленного», однако имел право проживать с женой в богадельне. После смерти мужа вдова должна была покинуть Инвалидный дом в течение трех месяцев, получив единовременное пособие в размере 12 рублей. До самой смерти (либо выхода замуж вновь) вдова имела право на содержание в размере 36 рублей в год[64].
Призреваемые имели полную свободу располагать своим временем так, «чтобы пребывание их в доме не было для них отягощением». Вести себя следовало «честно и миролюбиво…, уважать старших и соблюдать опрятность». На тех, кто, по мнению врачей, был не слишком дряхлым и мог выполнять кое-какие необременительные работы, возлагались обязанности по уборке комнат, очистке сада, топке бани и так далее.
