marinagra
«Но, черт побери, какая жизнь и какая смерть!» Гнусная жизнь, заслуженная смерть! Отвратительный тип! Хорошо, что он родился не в наше время, а пораньше. Сейчас он бы нагадил гораздо больше!
shiloves1
Меня всегда завораживала жизнь людей на стыке эпох. Представить себе человека, жившего в сословном обществе, ходившего в напудренном парике и чулках, пережившего революцию, наполеоновскую эпопею, восстановление монархии, ещё одну революцию, дожившего до паровозного сообщения и изобретения радио, — почти невозможно. Но ведь было!
backvocal
Есть у таких людей одно качество, которое вызывает уважение: бесстрашие. Готовность отстаивать свои идеалы, какими бы дурацкими они ни были, не щадя живота своего, не может не восхищать. С его внешностью и эдакими гусарскими замашками безусловно был любимцем женщин.
13.03.2011
Что такое землетрясение, я знаю. Однажды, много лет назад, я сидел в читальном зале японского университета, что-то читал или выписывал. Когда я погружен в какое-нибудь дело, окружающему миру довольно трудно до меня достучаться. А тут никто и не стучал. Наоборот, стало очень тихо, даже для читального зала. Я что-то такое почувствовал, поднял голову и увидел, что все японцы сидят с застывшими лицами и будто прислушиваются. Уж не знаю, по каким приметам они поняли. Вероятно, это достигается опытом. Помню, что воздух был странный. Словно застыл и уплотнился.
Пауза эта, вероятно, длилась секунду или две. Потом внезапно… как бы это описать… Ну, представьте, что в стену дома ударил гигантский отбойный молоток. Примерно такая частота и сила была у толчков. С улицы доносился звон — это сыпались оконные стекла. Я хотел приподняться со стула — не смог. Пришлось даже ухватиться руками за стол. Задрал голову и увидел, как на верхней полке медленно едут к краю красивые сине-золотые тома «Британники». Сейчас посыплются на голову. И даже не прикроешься — пальцы вцепились в край стола и не желают разжиматься. Кажется, я подумал, что моя гибель будет глубоко символична: груз знаний наконец проломит мне башку. Хотя наверное, это я потом, задним числом, придумал и убедил свою память. Вот, мол, какой я молодец, даже в минуту опасности способен иронизировать. Но совершенно точно помню, как с чувством снисходительного превосходства я смотрел на японских студентов, когда они, едва лишь прекратилась тряска, бросились к выходу. Чего уж теперь-то драпать, когда всё закончилось? Чистой воды истерика. Но один из японцев вернулся и объяснил мне, чурке круглоглазому, что очень часто перед главным толчком бывает предварительный. И если предварительный толчок такой силы, то надо поскорей уносить ноги. Тогда я дунул вслед за всеми. Нам повезло, второго толчка не последовало. И вообще то землетрясение было не из великих — всего пять с половиной баллов. Погибли тридцать человек. А что такое 8,9 баллов, как в префектуре Мияги, это я даже не могу вообразить.
Я тут два дня писал письма друзьям и знакомым, чтобы узнать, всё ли у них в порядке.
У моих японских друзей и знакомых, слава богу, всё в порядке. Никто из них не живет на северо-восточной окраине страны, где находится эпицентр несчастья. Столичные жители ничего кроме временных неудобств не испытали. Например, один мой друг написал, что они с женой поехали на машине забирать ребенка после школы (транспорт ведь не работал) и вернулись домой лишь утром, проведя в пробках 11 часов. А еще в мейле говорилось (мой друг — литератор, мы иначе не умеем), что случившееся — лишнее напоминание о шаткости бытия, в самом буквальном смысле.
Вчера мир был таким:
Город Кэсэннума до несчастья
Я думаю, что японцы шаткость экзистенции ощущают гораздо острее других наций. В этом, возможно, и заключается их детерминанта. Люди, выросшие в нормальных странах, в большей степени наделены инстинктивным ощущением незыблемости бытия. Потому что, в конце концов, под ногами — земная твердь, уж она-то, матушка, не выдаст. Если же земля не мать, а мачеха, то и всё остальное становится каким-то зыбким, ненадежным.
Возьмем другую вроде бы очевидную незыблемость: свое «я». Это центр, вокруг которого вращается вселенная. Всё остальное может мне мерещиться, но уж «я»-то сам безусловно существую, даже чокнутые солипсисты в этом не сомневаются.
Японский язык единственный из мне известных, где место-имение «я» является плавающим. В зависимости от возраста, пола, общественного положения, воспитания, самоощущения человек может использовать по меньшей мере пять разных «я» (а когда-то их было чуть ли не семнадцать). В одной ситуации человек говорит про себя «ватаси», в другой «ватакуси», в третьей «боку» — и так далее. Думаю, эта флуктуация эпицентра сознания как-то связана с ненадежностью точки опоры.
Сегодня стал вот каким:
Город Кэсэннума сейчас
Как же шаток японский мир, если и земля, и человеческое эго в нем фиксированы лишь условно.
Но я думаю, что нет ничего прочнее системы, учитывающей шаткость как основной закон бытия.
А завтра его восстановят. Без гарантий на то, что всё не повторится сызнова.
Ну так что? В жизни, как известно, вообще ничто не гарантировано, просто каждый японец знает это с детства и никогда не забывает.
Из комментариев к посту:tina379
Как только это случилось, не отхожу от экрана: CNN, ВВС и все другие новостные каналы. Сочувствую и соболезную японцам, это самая большая трагедия со времен войны. Сейчас трудно оценить масштабы случившегося и какие это будет иметь последствия для всей планеты. Что значит, что ось вращения Земли сместилась более чем на 10 см? Во время таких событий понимаешь, как хрупок наш мир и как мы беспомощны перед лицом стихии. Скорее бы прояснилось, что происходит с АЭС, пока что из разных источников очень противоречивые сведения. Остается только верить и надеяться, что все обойдется. И еще верю, что благодаря самурайскому характеру, последствия катастрофы будут быстро преодолены и уже следующей весной в Японии будет праздник цветения сакуры.
basya51
У меня сочувствие японцам воплощено в какой-то невыразимой словами глубокой печали. Все время хочется заплакать и чтобы эти слезы разделенного
borisakunin.livejournal.com
с ними горя потери близких хоть как-нибудь бы им помогли.
singerliluna
Маленькая я жила с родителями на острове Хоккайдо, недалеко от Саппоро. Вот там один раз тряхануло прилично. По-моему баллов 6 или 7 — было видно, как дома на соседней улице потрескались. Японцы, естественно, высыпали на улицу, а мы, пока соображали что происходит, уже всё закончилось. Жуткое ощущение, когда тебе НЕКУДА бежать. Это не горящий дом, из которого можно выбраться, не тонущий корабль. Тут куда ни побеги — везде катастрофа. А другой раз землетрясение сопровождалось тайфуном. Дул сильный ветер, деревья падали, ветки летали, в домах отключили воду и электричество. Зато магазины почти все работали. Родители зашли купить продуктов, а им из темноты — «ирассяимасэ!» — «добро пожаловать!»
nekotjonok
Я живу в Калифорнии, работаю в школе. Дважды в месяц мы проводим учения с детишками. Они должны залезть под столы, свернуться в клубочек и закрыть голову руками. А взрослым полагается встать в дверной проход и к детям не подходить. Каждый раз больно так стоять и смотреть, как они торчат из-под хлипких столов разными частями тела. Для пятилеток же это весёлая игра такая.
А трясёт нас очень часто:- (
22.03.2011
Поскольку я сам без конца выдумываю людей и сюжеты, которых никогда не было, и выдаю эту фикцию за исторические романы, во мне глубоко укоренено иррациональное недоверие ко всем произведениям искусства, изображающим персонажей и события прошлого. Гляжу я, скажем, на картину, где генерал Раевский ведет в героическую атаку своих малолетних сыновей*, и говорю себе: «Всё брехня. И сыновей в атаку не вел, и вообще бой наверняка выглядел совершенно иначе». Это еще ладно. Но у меня бывает, что я смотрю на хрестоматийный портрет Пушкина и ловлю себя на мысли: а вдруг Александра Сергеевича придумали учителя литературы? То есть я, конечно, знаю, что Пушкин существовал на самом деле, но видел-то его Кипренский, не я, а где он сейчас, тот Кипренский и правдиво ли изобразил поэта?
Сей анекдот сочинен в Петербурге, — говорил Раевский
Другое дело — фотографии. Вот люди, снятые беспристрастной, лишенной воображения фотокамерой, они точно существовали. Поэтому все, кто жил в дофотографическую эпоху — Шекспир, Ломоносов, Моцарт, Пушкин с Лермонтовым — в моем восприятии полумифичны. В отличие от Бальзака, Гоголя, Тургенева и последующих классиков, чья реальность подтверждается фотоснимком или дагерротипом.
