Ближайшей потребностью, без сомнения, было противодействие в будущем возможности новых захватов власти в отдельных провинциях, и Диоклетиан думал противодействовать подобным попыткам посредством особого договора, заключенного с Максимианом. По этому договору они, оба Августа, в определенное заранее время должны были отказаться от своего сана и на их место вступить избранные ими обоими соправители: Галерий, избранник Диоклетиана, и Флавий Констанций Хлор, избранник Максимиана. При этом все четверо правили каждый своей частью совершенно самостоятельно. Эта система, несомненно, имела свои выгодные стороны. Совсем было отставшая от империи Британия вновь была с нею воссоединена, пограничные укрепления всюду были восстановлены и дополнены, сам Диоклетиан подавил восстание в Египте, а Галерий успешно сражался против персов, с которыми в 297 г. был заключен мир на более продолжительное время. И Максимиан тоже выказал себя деятельным воином, но больше всех отличился Констанций — император, правящий Западом. Однако для того, чтобы эта система управления могла удержаться в силе, нужен был император с такой силой воли и авторитетом, как Диоклетиан. Нельзя укорять его в том, что он не смотрел в будущее, когда не будет следить за порядком, установленным его усилиями. Он намеревался придать высшей власти тот исключительно монархический характер, ту недоступность и величие, которыми отличались восточные государи, в то время как римская императорская власть до этого времени все еще носила на себе отпечаток своего полугражданского, полусолдатского характера. Он желал, чтобы власть государя почиталась всеми, как бы установленная самим божеством: перед владыкой (Dominus), перед священным владыкой — Dominus sacratissimus — все должны были падать на колени; он носил и повязку восточных монархов, которая так долго была в Риме строжайше воспрещена; он окружил себя двором, дворцовыми чиновниками, строго определенным церемониалом.
Диоклетиан. Бюст из Капитолийского музея
Деспоты
К этому исключительно монархическому принципу стало приспосабливаться и все остальное. Римский сенат превратился в собрание богатых и родовитых людей, которое еще могло иметь некоторое значение для Рима, но уже не имело никакого значения для государства; а за ним и все остальные республиканские должности обратились в то, чем они были некогда — в простые городские должности. Вскоре сенат был заменен простым советом (Consilium) — государственным советом Августа, а вся республиканская магистратура, насколько она еще уцелела, была заменена новой чиновничьей иерархией, которая сильно разжигала честолюбие, хотя и понижала уровень прежнего значения республиканских властей. Это стояло в тесной зависимости от совершенно нового разделения государства, которое не имело ничего общего с прежней республиканской областной системой управления. Вся империя была поделена на 12 диоцезов, из которых наибольшим был Восточный (Oriens) и наименьшим Британия; а эти диоцезы, в свою очередь, распадались на 101 провинцию, следовательно, на меньшие округа, скорее департаменты, нежели провинции в прежнем смысле слова. Во главе диоцезов стояли викарии — высшие управители, положение которых было весьма важным; им были подчинены консуляры, корректоры и председатели (praesides). Таким образом, Диоклетиан, хотя и подразделил империю на четыре части, управляемые отдельными правителями, но этим новым административным делением теснее, чем когда-либо, слил все части империи воедино, и тем самым подготовил почву для своих дальнейших реформ — военной, финансовой, монетной и административной. С самым духом его управления знакомит указ 301 г., которым, при возрастающей дороговизне, назначались максимальные цены на все важнейшие жизненные продукты; за нарушение постановлений указа грозила смертная казнь.
И вот каким путем доброжелательный, разумный и в высшей степени деятельный государь, не находивший удовольствия ни во власти, ни в блеске, ее окружающем, счел необходимым осуществить целую систему строжайшего единовластия и полной монархической недоступности. Во всех действиях этого замечательного человека резко выступает одна преобладающая черта его характера: склонность к доктринерству, к систематизации; эта черта, вероятно, привела его и к несчастной политике, которой он держался по отношению к христианам, тогда как христианство, в течение последнего столетия, достигло такой степени силы и распространения, что против него уже должны были оказаться тщетными всякие преследования и полицейские ограничения.
Гонения на христиан при Диоклетиане
Гонение, поднятое по повелению Деция и после его смерти временно поднявшееся само собой или по чьему-либо повелению, уже не могло остановить возрастания Христианской церкви, и Галлиен отказался от насильственных мер против христиан, более склоняясь в сторону терпимости. Вследствие этого число христиан вдруг так возросло, что к началу IV в., как предполагают, двенадцатая часть всего населения империи уже исповедовала новую веру; особенно же, благодаря гонениям, возросла и окрепла их внутренняя связь и организация. Естественно, что именно во время гонений, когда «пастырь отвечал за овец своих», а епископ выступал представителем за всю свою общину, — в это время должен был усилиться монархический элемент в устройстве церковной общины. Первоначальное равенство всех членов общины исчезло; из общей массы верующих в виде особого сословия выделилось духовенство (clerus) и вместо прежнего совета старейшин или пресвитеров власть над христианской общиной перешла в руки одного лица. Таким лицом стал епископ, бывший первоначально лишь главой собрания пресвитеров, а теперь уже главой и руководителем всей общины, ее представителем в отношениях с внешним миром, духовным отцом во внутреннем быту общины, в отношениях к своим духовным чадам. С религиозными интересами, конечно, издавна должны были слиться и весьма важные интересы мирского характера: и таким образом незаметно успела возрасти среди Римского государства христианская церковь — новое, организованное и могущественное государство, влияние которого давало себя чувствовать во всем, и даже весьма настойчиво. Не стесняясь, эта церковь стала всюду воздвигать и утверждать внешние символы своей мощи — свои места поклонения, храмы, часовни, кресты; в самой Никомедии у христиан был воздвигнут прекрасный собор, и всюду — при дворе, в войске, в высшем управлении — христиан было множество. Такое положение должно было представляться главе государства весьма важной, можно даже сказать — очень важной задачей. Не говоря уже о том, что и в общественной, и в частной жизни все явления были так тесно связаны с формами политеизма, что их невозможно было разъединить, не поколебав основы общественной жизни, становилась невозможной сама веротерпимость, распространенная в римском мире, при множестве различных религий и культов, существовавших рядом. Та горячая ревность, с которой христиане проповедовали свое учение, разожгла и язычников, и те же самые боги, к которым они прежде относились с равнодушной иронией, теперь — ввиду борьбы с христианством — вновь приобрели некоторое значение и цену в глазах толпы.
Суд над христианами. Фреска III в. из катакомб св. Каликста. Рим.
Слева на постаменте изображен судья, выносящий обвинительный приговор.
Для многих эти боги только теперь впервые явились действительно существующими, тем более, что и христиане не отрицали их существования, предполагая в них демонов, т. е. хотя и злую, но действительно существующую силу, против которой они вступали в борьбу.
Возрастание популярности христиан
Император Галерий главным образом был сторонником того воззрения, что христианство должно быть подавляемо насильственными мерами, исходящими от правительства; он в 298 г. добился от Диоклетиана (который долго медлил, обдумывая этот вопрос), чтобы во всех войсках был издан указ, повелевавший всем начальникам из христиан или участвовать в жертвоприношениях, или немедленно покинуть службу.
Бронзовый медальон Галерия.
АВЕРС. Галерий.
РЕВЕРС. Рисунок в честь его победы над персидским царем Нарсесом.
Точка зрения указа казалась вполне ясной: предполагали, что христианство нарушает единство духа в войске. В 302 г., вслед за этим указом, один за другим были изданы еще четыре указа, один строже другого. Первым из этих указов повелевалось конфисковать Святое писание и прочее имущество церквей, сами христиане лишались права занимать общественные должности и даже запрещалось отпускать рабов-христиан на волю; и между тем как три первых указа были направлены главным образом против заведывавших христианскими общинами епископов, последний указ 304 г. уполномочивал всех имперских чиновников к величайшим строгостям против всех христиан.
