Сейчас нас интересует медвежий праздник у айнов. В конце зимы они ловят и приводят в селение маленького медвежонка. Если он совсем мал, какая-нибудь из айнскнх женщин выкармливает его своим молоком, если же подходящей кормилицы не оказывается, медвежонка кормят из рук пережеванной пищей. Дети обращаются с медвежонком с величайшим почтением и днем играют с ним в доме. Когда же медвежонок становится достаточно большим для того, чтобы причинять людям боль своими объятиями и когтями, его сажают в крепкую деревянную клетку и, как правило, выдерживают в ней два-три года, кормя рыбой и пшенной кашей. Продолжается этот период до тех пор, пока не наступает черед убить и съесть медведя. Но «чрезвычайно любопытно то, что откармливают медведя не просто ради хорошего мяса: его почитают как кумира и даже как некое подобие высшего существа».
На острове Йезо медвежий праздник приходится, как правило, на сентябрь или на октябрь. Перед его началом айны приносят извинения своим богам и уверяют их, что они, насколько хватало их сил, хорошо обращались с медведем, что не могут больше позволить себе роскошь его кормить и вынуждены его убить. Учредитель медвежьего праздника приглашает на него своих родственников и друзей. Если он живет в небольшом селении, то участие в празднике принимают практически все жители. В отдаленные селения также рассылаются приглашения, и гости съезжаются, привлеченные перспективой бесплатной выпивки. Звучит приглашение приблизительно так: «Я, такой-то, собираюсь принести в жертву маленькое, дорогое божественное создание, которое обитает в горах. Друзья мои и хозяева, приходите на пир. На нем мы соединимся в великой радости отослания бога. Приходите», После того как приглашенные сгрудились перед клеткой, специально выбранный оратор обращается к медведю с речью, в которой сообщает, что его скоро отошлют к праотцам. Он молит медведя простить им этот грех, выражает надежду, что тот не рассердится, и подбадривает медведя уверением, что вместе с ним в длинное путешествие отправятся обструганные палочки (тао), а также много пирогов и вина.
Мистер Батчелор приводит образец такого рода речи: «О божественный, ты был послан в мир, чтобы мы охотились на тебя. Мы поклоняемся тебе, дорогое маленькое божество. О, услышь нашу молитву. Мы выкормили и воспитали тебя, потратив на это много трудов и забот, а все потому, что мы очень тебя любим. И вот теперь, когда ты вырос, мы собираемся отослать тебя к матери и отцу. Когда попадешь к ним, пожалуйста, говори о нас одно хорошее. Расскажи им, как мы были добры к тебе. Соблаговоли прийти к нам еще раз, и мы вновь принесем тебя в жертву». После этих слов медведя, связанного предварительно веревками, выпускают из клетки и, чтобы рассердить, забрасывают его ливнем стрел с затупленными наконечниками. Обессилившее от тщетных усилий животное привязывают к колу, затыкают ему пасть кляпом и, зажав его шею между двумя столбами, душат, с силой сжимая их. Живое участие в удушении медведя принимают все собравшиеся. Меткий стрелок выпускает в грудь животного стрелу так, чтобы не пролилась кровь: пролитие медвежьей крови, по айнскому поверью, грозит большими неприятностями. Впрочем, в одних случаях мужчины пьют теплую кровь, «чтобы к ним перешло мужество и другие добродетели, которыми обладает это животное». В других случаях, чтобы охота была успешной, они вымазывают медвежьей кровью себя и свою одежду. Тушу задушенного животного освежевывают, а голову отрезают и ставят на окно, выходящее на восточную сторону, прямо перед головой раскладывают кусок сырой медвежатины, вареное медвежье мясо, клецки из проса и вяленую рыбу. К мертвому медведю обращаются с молитвами; иногда, кроме всего прочего, его просят после посещения своих родителей возвратиться на землю, чтобы его можно было вновь откормить и принести в жертву. После того как медведь, по мнению айнов, вдосталь наелся собственным мясом, председательствующий на пиру человек берет миску с вареным медвежьим мясом, благословляет ее и раздает присутствующим ее содержимое: все участники трапезы без различия возраста должны отведать медвежатины. Впредь миску, которую приставляли к голове мертвого медведя, именуют «дароносицей». Остаток вареного мяса также распределяют среди участников пира.
Для айна не принять участие в этой трапезе равносильно вероотступничеству и связанному с ним отлучению от остальных членов общины. В прошлом во время пира участники съедали все мясо убитого медведя, за исключением костей, однако в настоящее время это правило смягчено. С головы медведя сдирают шкуру и прикрепляют ее к длинному столбу, находящемуся за пределами дома, рядом со священными жезлами (мао); в таком положении голова остается до тех пор, пока череп не становится совершенно голым. Айны поклоняются этим насаженным на столбы черепам не только во время праздника, но постоянно. Батчелор сообщает, что айны, по их словам, верят, что души культовых животных пребывают в черепах, и поэтому титулуют их «богами-хранителями» и «дорогими божествами».
10 августа на церемонии умерщвления медведя в селении Куннуи (на берегу Вулкановой бухты, на острове Йезо) присутствовал доктор Б. Шейбе. На его описании стоит вкратце остановиться, потому что оно содержит ряд интересных деталей, о которых ничего не говорится в предыдущем сообщении, Войдя в хижину, доктор Шейбе застал в ней около тридцати одетых в лучшее платье айнов: мужчин, женщин и детей. Сначала хозяин дома совершил у очага возлияние богу огня, и гости последовали его примеру. Затем в священном углу дома было совершено возлияние богу дома. Все это время молчаливая и грустная хозяйка дома, вскормившая медведя, просидела в одиночестве, время от времени заливаясь слезами. Горе ее было совершенно искренним и по ходу праздника все более усугублялось. Затем хозяин с несколькими гостями, выйдя из дома, совершил возлияние перед медвежьем клеткой. Медведю поднесли в блюдце, которое он тут же опрокинут, несколько капель воды. После этого женщины и девушки начали танцевать вокруг клетки: не отводя глаз от клетки, они слегка сгибали ноги в коленях и подпрыгивали на носках. При этом они ударяли в ладоши и пели что-то заунывное. Хозяйка и ряд других женщин старшего возраста, выкормивших много медведей, танцевали с полными слез глазами, протягивая к медведю руки и называя его всякими нежными именами. Женщины помоложе были не слишком опечалены и перемежали пение со смехом. Раздраженный шумом, медведь начал метаться по клетке и жалобно рычать.
Следующие возлияния совершались инао (inao, inabos), священным палочкам, воткнутым в землю перед каждым айнским домом. Эти палочки высотой фута два спиралевидно заточены кверху. По случаю праздника айны установили пять новых палочек с привязанными к ним листьями бамбука. Так поступают всегда, когда убивают медведя. Листья означают, что животное может возвратиться к жизни. Медведя с веревкой на шее выпустили из клетки и стали прогуливать вблизи хижины. В это время мужчины во главе с вождем выпустили в животное стрелы с деревянными пуговицами вместо наконечников. Выстрелить из лука пришлось и самому Шейбе. Затем медведя подвели к священным инао и всунули ему в рот палку; девять мужчин опустились перед ним на колени и придавили его шею к столбу. Минут через пять животное, так и не издав ни единого звука, испустило дух. Тем временем женщины и девушки плясали, причитали за спинами мужчин, которые душили медведя, и колотили их. Тушу медведя положили на подстилку перед инао и, сняв с палок меч и колчан, повесили их на шею животного. Так как убили медведицу, то ее шею украшали ожерельем и серьгами. Перед убитым медведем поставили лепешки из пшена и бульон из пшена и саке. Мужчины расселись перед тушей на подстилках, совершили возлияния и крепко напились.
Тем временем, перестав печалиться, женщины и девушки устроили веселую пляску, причем веселей всех отплясывали старухи. Когда всеобщее веселье достигло своей высшей точки, два молодых айна, выпустившие медведя из клетки, забрались на крышу дома и оттуда бросали участникам праздника лепешки из пшена, которые те, невзирая на возраст и пол, вырывали друг у друга. Затем медведя освежевали и отделили туловище от головы вместе со шкурой, которую оставили нетронутой. Мужчины с жадностью пили кровь, стекавшую в чаши. Женщины и дети почему-то кровь не пили, хотя обычай им этого не запрещал. Печень разрезали на мелкие кусочки, посолили и съели в сыром виде с участием женщин и детей. Что касается мяса и других органов, то их внесли в дом и там держали до следующего дня, после чего распределили между участниками праздника. Доктору Шейбе айны также предложили отведать медвежьей крови и печени. Во время потрошения медведя женщины и девушки танцевали тот же танец, что и вначале, но уже не вокруг клетки, а перед священными палочками. При этом старые женщины, буквально за миг до этого предававшиеся веселью, снова стали ручьями лить слезы. После того как мозг был извлечен из головы медведя, посолен и съеден, череп, с которого предварительно содрали шкуру, подвесили на шесте рядом со священными инао. Вместе с черепом к шесту приделали палку, служившую кляпом, а также меч и колчан, висевшие на медвежьей туше. Впрочем, приблизительно через час меч и колчан сняли с шеста. Все присутствующие мужчины и женщины устроили перед этим шестом шумную пляску. Окончился праздник попонкой с участием женщин.
