В 1912 г. Введенский женился по страстной любви на дочери предводителя харьковского дворянства Болдыревой. Однако брак этот оказался неудачным и в дальнейшем принес ему много разочарований. В 1913 г, только что закончив университет, Введенский экстерном сдал экзамен за курс Петербургской духовной академии. Перед самой войной, в июне 1914 г, его рукоположили в пресвитерский сан и назначили священником в один из полков, стоявших под Гродно. Два следующих года он прослужил полковым священником, а в 1916 г был переведен в Петроград в аристократическую церковь Николаевского кавалерийского училища. В 1919 г ее закрыли Введенский остался без прихода и в течение нескольких месяцев перебивался случайными заработками (одно время даже торговал газетами). Он использовал нежданный досуг в том числе для самообразования и в короткое время умудрился сдать экстерном экзамены за курс нескольких высших учебных заведений. (Вгего он имел восемь дипломов, в том числе юриста, биолога и физика). Наконец Введенскому удалось добиться места настоятеля церкви Захария и Елизаветы на Захарьевской улице в Петрограде. В 1921 г он был возведен в сан протоирея. Имя стало приобретать известность из-за частых выступлений на разных публичных диспутах, которые тогда как раз входили в моду и собирали толпы народа. Введенский имел все данные для того, чтобы стяжать лавры на этом поприще. Его отличала огромная эрудиция (Как видно из его конспектов, Введенский был в курсе всех новинок европейской и отечественной науки — в течение жизни он подробно проштудировал более двух тысяч фундаментальных работ по всем отраслям знания, изданных к этому времени на четырех языках). Он был прекрасным полемистом, имел великолепную память, за словом в карман не лез, отвечал точно и метко. Частые диспуты, во время которых ему приходилось неоднократно вступать в словесную дуэль с маститыми материалистами и атеистами (например, с наркомом просвещения Луначарским), еще более отточили его красноречие.
За всеми этими делами Введенский ни на минуту не оставлял планы церковной реформы. Но реальные возможности для нее появились только после окончательного разрыва большевистского правительства с церковью. В отличие от Тихона, Введенский сразу признал новую власть и начал проповедовать то, что можно назвать «христианским социализмом». Вопреки прямому запрещению патриарха, он одним из первых сдал драгоценные предметы из своего храма на нужды голодающих. Когда советское правительство обратилось к гражданам с призывом о помощи, Введенский произнес перед своими прихожанами горячую проповедь о муках голодающего народа и первый положил свой серебряный наперстный крест на блюдо «Помгола». Позицию Введенского разделяли многие священники. В марте 1922 г в Петрограде сложилась «Группа прогрессивного духовенства», первым программным документом которой стала декларация о помощи голодающим. Вскоре она превратилась в штаб обновленческого движения. В мае центр ее деятельности переместился в Москву. Как раз в это время патриарх Тихон был помещен под домашний арест. Этот момент показался подходящим для смены церковного руководства.
Правительство, для которого патриарх являлся крайне неудобной фигурой, готово было помочь в перевороте. Ночью 2 мая Введенский с двумя своими единомышленниками Красницким и Белковым в сопровождении двух сотрудников ОГПУ пришли на квартиру к патриарху Тихону в Троицком подворье. Обвинив его в непродуманной и опасной политике, вследствие чего церковь оказалась вовлечена в конфликт с государством, они потребовали, чтобы Тихон на время ареста отказался от своих полномочий. После некоторого раздумья патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти одному из высших иерархов (16 мая полномочия патриарха временно принял на себя митрополит ярославский Агафангел).
Вскоре сторонники реформ образовали организацию «Живая церковь» во главе с Красницким 13 мая они опубликовали воззвание «Верующим сынам Православной церкви России» — своего рода программный манифест. 18 мая было сформировано новое Высшее церковное управление (ВЦУ), сплошь состоявшее из сторонников обновления. Первым его руководителем стал епископ Антонин Грановский, возведенный для большего авторитета самими обновленцами в сан московского митрополита. На следующий день власти перевезли патриарха из Троицкого подворья в Донской монастырь и там заключили под строжайшей охраной в полной изоляции от внешнего мира. Однако положение нового ВЦУ и после этого оставалось очень непростым. Большинство архиереев встретило его крайне недоброжелательно и недоверчиво. Если бы не скрытая поддержка советских властей (подвергших аресту многих противников обновленцев), их успехи вообще были бы минимальными. Очень важно было добиться лояльности со стороны иерархов старой столицы. В конце мая 1922 г Введенский лично отправился в Петроград с тем, чтобы постараться склонить на сторону обновленцев петроградского митрополита Вениамина (в начале своей священнической карьеры он был очень близок с Вениамином и многим ему обязан). Однако митрополит наотрез отказался признавать ВЦУ. Вскоре он был арестован и расстрелян. Перед арестом он успел отлучить Введенского от церкви, но по настоянию ОГПУ это отлучение немедленно снял преемник Вениамина Алексий (будущий патриарх).
Постепенно Высшее церковное управление признало около 40 архиереев старого поставления. Один из первых (еще в июне) поддержал платформу «Живой церкви» Сергий, в то время митрополит владимирский.
В каком же направлении лидеры обновленческого раскола собирались проводить свои реформы? Лучше всего их идеи раскрыты в статьях Введенского, считавшего, что живое христианское движение — явление более широкое и важное, чем церковь, его обслуживающая. Оно развивается согласно своим внутренним законам и не может сковываться церковными цепями. Церковь не должна подавлять новые явления в христианской жизни, она должна найти в себе силы к обновлению, чтобы вырваться из косных рамок школьной мудрости и войти в мир. К этой любимой идее Введенский потом возвращался неоднократно. Например, в опубликованной позже (в 1925 г.) программной статье «О пастырстве» он писал о сильном влиянии современного атеистического окружения на верующую душу. Церковь, считал он, только тогда с успехом сможет противостоять ему, когда поймет дух эпохи. Поэтому современный пастырь не должен замыкаться в рамках одних только религиозных проблем, он должен овладеть всеми сокровищами общечеловеческой культуры, живо интересоваться наукой и искусством, общественными проблемами. «Мы должны утвердить в сознании, — продолжал Введенский, — что весь мир есть обнаруживание Божественного принципа, что, приобщаясь к миру, проявлению мирской жизни, мы приобщаемся Божеству в Его творческом явлении». Церкви следует совершить поворот от «религиозной мифологии» к научно-философскому осмыслению мира. Наряду с творческой Божией волей необходимо признать участие «производительных сил природы», то есть действие научных законов материального мира. Страшный суд, рай и ад Введенский предлагал воспринимать как понятия нравственные и в Боге видеть прежде всего не карающее начало, а источник правды.
В этике декларировалось совмещение христианских идей с идеями социализма и возможность спасение души не только в монастыре, но и в мирских условиях. В области литургии Введенский считал целесообразным провести упрощение и сокращение богослужения, освободить его от «языческих» наслоений. Он был сторонником введения григорианского стиля, перехода с церковно-славянского на русский язык, вовлечения мирян в богослужение. Все наносное и формальное следует убрать из церковной жизни. Напротив, внутреннее понимание религии должно углубится. Наконец Введенский настаивал на ликвидации монашества, на введении женатого епископата, на разрешении духовенству вступать во второй брак.
Священство даже внешне должно приблизиться к народу. С этой целью он предлагал допустить выборы духовенства прихожанами, разрешить священнослужителям носить светское платье, бриться, стричь волосы и т. п.
Некоторым обновленцам программа Введенского казалась чересчур радикальной.
Особенно много споров вызвали вопросы о женатом епископате и отмене монашества.
В августе 1922 г. в Москве собрался I Всероссийский съезд белого духовенства «Живой церкви». Большинство делегатов согласилось, что иерархические должности должны перейти от черного духовенства к белому. После съезда от Живой церкви откололся Антонин Грановский, ратовавший за сохранение монашества. Он образовал группу «Церковное Возрождение». Осенью 1922 г. Введенский также покинул «Живую церковь» из-за несогласия с Красницким и возглавил конфессиональную группу «Союз общин древнеапостольской церкви». Впрочем, разногласия между тремя этими обновленческими обществами носили частный характер, и они выступали единым фронтом против «тихоновцев», то есть сторонников традиционной церкви.
