4) «Постановление ГКЧП № 1», где перечислялся весь комплекс первоочередных мер по наведению порядка в стране:
• незамедлительное расформирование всех структур власти и управления, военизированных формирований, противоречащих Конституции СССР и советским законам;
• подтверждение недействительности законов и решений, противоречащих Конституции СССР и союзным законам;
• приоритет общесоюзного законодательства;
• приостановка деятельности всех политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки в стране.
Далее следовал перечень необходимых действий по охране общественного порядка и безопасности государства, общества и граждан; мер, не допускающих проведения митингов, уличных шествий и демонстраций, а также забастовок; мер по установлению контроля над средствами массовой информации, наведению порядка и дисциплины во всех сферах жизни общества, своевременной уборке урожая и удовлетворению первостепенных социальных нужд. В заключение авторы обращались ко всем здоровым политическим силам с призывом объединиться, чтобы «положить конец нынешнему смутному времени».
Тем временем в столицу двинулись войска, и к 10 часам утра части и подразделения Кантемировской и Таманской гвардейских дивизий и трех парашютно-десантных полков Тульской, Рязанской и Костромской дивизий, общей численностью более 7000 военнослужащих при содействии 430 автомашин, 360 танков и 290 БМП и БТР взяли под контроль «ключевые объекты жизнеобеспечения города» и блокировали всю центральную часть города. Тогда же по приказу Д.Т. Язова, В.А. Крючкова и Б.К. Пуго в состояние повышенной боевой готовности были приведены все вооруженные силы страны, войска КГБ и МВД СССР. Соответствующую шифрограмму от имени Секретариата ЦК КПСС направил на места и член Политбюро О.С. Шенин.
В целом население страны довольно спокойно встретило информацию о создании ГКЧП, поскольку всем уже надоел тот кавардак, который творился в стране, и только кучка отмороженных «демократов» решила оказать сопротивление законной власти ГКЧП, представленной высшими должностными лицами страны.
Рано утром 19 августа на государственной даче Б.Н. Ельцина в Архангельском собрались Г.Э. Бурбулис, М.Н. Полторанин, И.С. Силаев, Р.И. Хасбулатов, С.М. Шахрай и В.Н. Ярошенко, к которым чуть позже присоединились К.И. Кобец, Ю.М. Лужков и А.А. Собчак. Обсудив возникшую в столице ситуацию, российские сепаратисты и «демократы» стали «действовать очень быстро и решительно, чтобы перехватить инициативу у мятежников», поэтому создали «штаб по нейтрализации преступной деятельности ГКЧП», который возглавил генерал-полковник К.И. Кобец. Затем «договорились о тактике» и «решили выступить с обращением к народу», в котором ГКЧП объявлялся вне закона и содержался призыв не подчиняться всем его указам и распоряжениям вплоть до организации всеобщей забастовки в стране.
Когда «Обращение» было готово, Р.И. Хасбулатов, И.С. Силаев и Ю.М. Лужков спокойно выехали в Москву и добрались до своих рабочих мест без каких-либо приключений. Затем в столицу выехал и сам Б.Н. Ельцин, который под охраной целого десантного батальона так же спокойно добрался до своего рабочего кабинета в здании Верховного Совета РСФСР, где уже вовсю шло «строительство» опереточных баррикад, которым руководил народный депутат А.П. Сурков.
К этому времени к «Белому дому» подошла первая колонна танков, и Б.Н. Ельцин в плотном кольце своей охраны и соратников спустился на улицу и влез на танк, с которого произнес пламенную речь и зачитал свой первый указ, сочиненный придворным юристом С.М. Шахраем. В этом первом ельцинском указе создание ГКЧП квалифицировалось как государственный переворот, и все его постановления объявлялись не имеющими силу на территории РСФСР. Затем российский президент подписал второй, причем совершенно незаконный указ, согласно которому «до созыва внеочередного Съезда народных депутатов СССР» подчинил себе все органы союзной исполнительной власти на территории РСФСР, в том числе МО, КГБ и МВД СССР. А днем у Б.Н. Ельцина состоялось совещание, на котором было решено создать штаб по обороне «Белого дома», и назначить главой этого штаба «министра обороны РСФСР» генерал-полковника К.И. Кобеца.
Противостояние между сторонниками ГКЧП и российских властей происходило лишь в центре столицы. Руководители других союзных республик, а также российских краев и областей чаще проявляли сдержанность, ограничиваясь принятием документов, в которых выражалась твердая готовность следовать Конституции СССР, российским законам и осуждалось введение чрезвычайного положения в стране. Одновременно руководство ГКЧП обзвонило всех президентов союзных республик, кроме прибалтийских «лидеров», и все они присягнули на верность ГКЧП, в том числе Л.М. Кравчук (Украина), Н.И. Дементей (Белоруссия), М.И. Снегур (Молдавия), Л.А. Тер-Петросян (Армения), А.М. Муталибов (Азербайджан), З.К. Гамсахурдия (Грузия), Н.А. Назарбаев (Казахстан), И.А. Каримов (Узбекистан), А.А. Акаев (Киргизия), К.М. Макхамов (Таджикистан) и С.Н. Ниязов (Туркмения).
Затем в кремлевском кабинете и.о. президента началось заседание ГКЧП, на котором Г.И. Янаев подписал указ об объявлении в Москве чрезвычайного положения, однако никаких конкретных действий по его реализации предпринято не было, в том числе и против «Белого дома», где окопались сторонники российских властей. Можно было ожидать, что в этой ситуации А.И. Лукьянов немедленно соберет Президиум Верховного Совета СССР для созыва внеочередной сессии Верховного Совета СССР, однако он предпочел занять выжидательную позицию и назначил открытие сессии союзного парламента только на 26 августа. Во всей этой истории очень странным является то обстоятельство, что сами члены ГКЧП, кровно заинтересованные в том, чтобы узаконить объявленное ими ЧП, не оказали необходимого давления на А.И. Лукьянова, от действий которого во многом зависел успешный исход начатого «переворота».
Подобную гнилую позицию занял и второй человек в партийной иерархии — зам. генсека В.А. Ивашко, не допустивший созыва экстренного Пленума ЦК, и только секретарь ЦК О.С. Шенин от своего имени направил на места шифрограмму с предписанием всем партийным организациям страны не только поддержать ГКЧП, но и создать подобные комитеты на уровне республик, краев и областей.
Вечером того же дня состоялась пресс-конференция ряда членов ГКЧП, которая произвела на всех крайне удручающее впечатление, особенно поведение и.о. президента страны Г.И. Янаева, который явно находился в «не рабочем» состоянии. В таком же «не рабочем» состоянии находился и премьер-министр В.С. Павлов, который тихо ушел в запой. В этой ситуации ряд членов ГКЧП, в частности О.Д. Бакланов, решил выйти из игры, но после того как министр обороны маршал Д.Т. Язов отдал приказ взять под «охрану» «Белый дом» и ряд других учреждений Москвы, которые стали центром консолидации либеральной оппозиции, он изменил свое решение.
Вечером 19 августа маршал Д.Т. Язов и его заместитель генерал-полковник В.А. Ачалов отдали приказ главкому ВДВ генерал-лейтенанту П.С. Грачеву взять штурмом «Белый дом», захватить все российское руководство во главе с Б.Н. Ельциным и вывезти их за пределы Москвы. Однако П.С. Грачев, грубо нарушив воинскую присягу, не исполнил свой воинский долг, поскольку уже тогда находился в сговоре с Б.Н. Ельциным и его ближайшим окружением, в частности, Ю.В. Скоковым и А.В. Коржаковым, но об этом еще никто не знал.
К этому времени в Москве стало известно заявление Дж. Буша, сделанное им по поводу создания ГКПЧ, в котором американский президент не только осудил «московских заговорщиков», но и потребовал от них восстановить статус-кво. Поэтому, когда утром 20 августа члены ГКЧП собрались на свое новое заседание, они уже имели дело с совершенно иной ситуацией. Не в их пользу развивались события и за пределами столицы. На этом заседании был «утвержден персональный состав штаба ГКЧП» во главе с О.Д. Баклановым и принято «решение об установлении в столице комендантского часа», который был введен с 23 часов.
Тем временем защитники «Белого дома» практически закончили строительство «укреплений», где рядом с легкими «противопехотными» баррикадами быстро появились бетонные противотанковые ограждения, сооруженные на средства первых российских буржуа типа биржевого спекулянта господина К.Н. Борового. Тогда же штаб обороны «Белого дома» приступил к формированию ополчения из числа отставных военных и студенческой молодежи. В то время как внутри «Белого дома» и за его стенами шла незаметная для многих работа по подготовке к возможной его обороне, возле самого «Белого дома» собралась огромная масса народа, которая, по оценкам историков (Р. Пихоя, А. Островский), составляла от 50 000 до 200 000 человек.
