- Как же ты попал туда?
Линг-Чу опять улыбнулся.
- Это было очень просто, ведь господин знает, что я хорошо умею лазить. Я нашел длинную железную водосточную трубу, которая вела до самой крыши. Торговый дом двумя сторонами выходит на большие улицы, третьей - на узенькую, а четвертая - в совсем маленький переулок, где горели фонари. Оттуда я поднялся на крышу. На уровне крыши много окон и дверей, а для такого человека, как я, больше не было затруднений. Я попадал из одного этажа на другой; света нигде не было, но я все-таки тщательно продолжал поиски. Однако ничего не нашел, кроме большого количества товаров и ящиков, шкафов и очень длинных барьеров.
- Ты хочешь сказать, прилавков, - поправил его Тарлинг.
Линг-Чу кивнул.
- И наконец я попал в полуэтаж, где увидел человека с белым лицом. - Он сделал краткую паузу. - Сперва я пошел в большое помещение, где были мы с вами. Оно было заперто. Я открыл его ключом. Но там было темно и пусто. Потом тихо пошел по коридору, потому что увидел свет в другом конце, и попал в бюро.
- Это помещение тоже оказалось пустым?
- Да, но одна лампа горела, и выдвижные ящики письменного стола были открыты. Я подумал, что Лайн должен находиться здесь. Я вынул пистолет и спрятался за шкафом. Вдруг послышались шаги. Я осторожно выглянул из-за угла и узнал управляющего.
- Мильбурга?
- Да. Он уселся за письменный стол хозяина. Повернулся ко мне спиной.
- Что же он делал? - спросил Тарлинг.
- Он обыскал письменный стол и вынул из одного ящика конверт. Я со своего места мог также заглянуть в ящик. Там было много маленьких безделушек, какие туристы покупают в Китае. Из конверта он вынул бумажку с четырьмя черными буквами, которую мы называем "хонг".
Тарлинг был поражен.
- И что случилось дальше?
- Управляющий сунул конверт в карман и ушел. Я слышал, как он шагает по коридору; потом я вышел из своего убежища и также обыскал ящики. При этом положил пистолет на стол, так как мне нужны были обе руки. Но я ничего не нашел, только маленькую книгу, в которой человек с белым лицом записывал все, что он пережил.
- Ты хочешь сказать - дневник. А что было потом?
- Я обыскал все помещение и при этом наступил на провод. Он, должно быть, соединял контакт с электрической лампой на столе. Тут я услышал, что Мильбург возвращается, и быстро удалился в другую дверь. Это все, господин, - просто сказал Линг-Чу. - Я снова, как можно быстрее, поднялся на крышу, потому что боялся быть обнаруженным.
Тарлинг свистнул.
- А пистолет ты оставил там?
- Да, это правда, господин. Я сам упал в своих глазах, а в своем сердце я убийца. Потому что пришел на место, чтобы убить человека, опозорившего мою семью.
- И при этом ты оставил пистолет, - сказал Джек. - И Мильбург нашел его.
Глава 20
В это трудно было поверить. Нет более искусного сочинителя, чем китаец. Он очень обстоятельно, подробно и точно описывает все детали и ловко сплетает нити между собой. Но Тарлинг был убежден, что Линг-Чу сказал ему правду; он говорил свободно и открыто, он даже сдался в руки сыщика, признавшись ему в намерении убить Лайна.
Джек мог представить себе, что случилось после ухода китайца. Мильбург, спотыкаясь в темноте, шел вперед, зажег спичку и увидел, что вилка выскочила из розетки. Он зажег свет и, к своему удивлению, заметил на столе смертоносное оружие. Возможно, подумал, что раньше не заметил его. Но что сталось с пистолетом после того, как Линг-Чу оставил его на столе Торнтона Лайна до того момента, когда он был найден в корзинке для шитья? Напрашивался еще один вопрос: что Мильбургу нужно было так поздно в конторе, в особенности, в кабинете Лайна? Маловероятно, чтобы Лайн оставлял свой письменный стол не запертым. Должно быть, управляющий сам открыл его. Зачем он взял конверт с китайскими бумажками? То, что Торнтон Лайн хранил эти вещи в своем письменном столе, было легко объяснимо.
О разговоре нужно будет сообщить в Скотленд-Ярд. По всей вероятности, полиция сделает выводы, малоутешительные для Линг-Чу. Но Тарлинг был удовлетворен его рассказом. Он мог проверить некоторые факты и, не теряя времени, отправился в торговый дом Лайна. Планировка дома соответствовала описанию китайца. Джек осмотрел и водосточную трубу, которой воспользовался его слуга. Он зашел в здание и сразу направился в комнату Мильбурга, которая была просторнее, но обставлена проще, чем кабинет Лайна. Управляющий оказался на месте. Он вежливо поклонился Тарлингу, придвинул ему кресло и предложил сигару.
- Мы находимся в очень запутанном положении, мистер Тарлинг, - сказал он льстивым тоном, как всегда, казенно улыбаясь. - Торговые книги отправлены на ревизию, и это очень затрудняет ведение дел. Нам пришлось наскоро организовать временную бухгалтерию, и как деловой человек вы поймете, как это обременительно.
- Вам очень много приходится работать, мистер Мильбург?
- О да, я всегда должен был напряженно работать.
- Вы и при жизни Лайна были очень старательны?
- Да, я могу это утверждать.
- До поздней ночи?..
Мильбург все еще улыбался, но теперь в его глазах мелькнул странный испуг.
- Зачастую именно так.
- Не можете ли вы вспомнить, что делали вечером первого числа этого месяца?
Управляющий уставился в потолок.
- Да, я думаю, что в тот вечер работал допоздна.
- В вашем собственном бюро?
- Нет, я большей частью трудился в кабинете мистера Лайна - по его предложению.
Это было смелым утверждением, так как Тарлинг хорошо знал, что Лайн относился к этому человеку с опаской.
- И он вам дал также ключи от своего письменного стола? - сухо спросил сыщик.
- Да, сэр, - Мильбург слегка поклонился. - Из этого можете заключить, что хозяин доверял мне во всех отношениях.
Он произнес это так естественно и убежденно, что Тарлинг был сражен его актерским талантом.
- Да, я могу утверждать, что мистер Лайн доверял мне больше, чем кому-либо. Он рассказывал мне о своей личной жизни и о себе больше, чем кому бы то ни было. И, конечно...
- Одну минуту, - медленно ответил Джек. - Скажите мне, пожалуйста, что вы сделали с револьвером, который нашли на столе мистера Лайна. Он, кстати, был заряжен.
Мистер Мильбург с изумлением посмотрел на него.
- Заряженный револьвер? - спросил он, сморщив лоб. - Но, мой милый Тарлинг, я не знаю о чем речь. Я никогда не видел револьвера на его письменном столе. Мистер Лайн так же, как и я, не желал иметь дела с таким опасным оружием.
Все поведение управляющего было для Тарлинга равносильно пощечине, но он не подал виду. Мильбург задумался.
- Может быть, - сказал он, запинаясь, - вчера вечером вы искали это оружие у меня в доме?
- Вполне возможно и даже вероятно, - холодно ответил сыщик. - На сей раз я, наконец, буду совершенно откровенен с вами, мистер Мильбург. Я подозреваю, что вы гораздо больше знаете об этом убийстве, чем сообщили нам, и что гораздо больше удовлетворены смертью мистера Лайна, чем вы в данный момент признаете. Позвольте мне закончить, - отрезал он, когда Мильбург попытался прервать его. - Я хотел бы еще кое-что рассказать вам. Мистер Лайн поручил мне найти виновника финансовых махинаций.
- Ну и как, вы выяснили? - холодно спросил Мильбург. Наигранная улыбка не сходила с его губ, но глаза смотрели недоверчиво.
- Я больше не занимался этим после того, как вы, по согласованию с мистером Лайном, заявили, что фирму обкрадывала Одетта Райдер. - Он отметил, что управляющий побледнел, и остался доволен началом.
- Я не желаю докапываться до причин, побудивших вас губить невинную девушку, - строго сказал Тарлинг. - Это ваше дело, оно на вашей совести. Могу только сказать, мистер Мильбург, что если вы невиновны в растрате равно как и в убийстве, то, значит, я впервые встречаю такого честного человека.
- Что вы хотите этим сказать? - громко спросил Мильбург. - Вы смеете обвинять меня?
- Да, и вполне убежден в том, что вы в течение долгих лет обкрадывали фирму. Далее я обвиняю вас в том, что вы знаете, кто убийца, если не сами убили мистера Лайна.
- Вы обезумели! - воскликнул управляющий, и лицо его побледнело, как полотно. - Предположим, это правда, что я ограбил фирму, но зачем же мне нужно было убивать мистера Лайна? Самый факт его смерти немедленно повлек бы ревизию кассовых книг.
Это был убедительный довод, о котором сыщик уже думал.
- Что же касается вашего оскорбительного и абсурдного обвинения в воровстве, то ревизия разобьет в прах все ваши измышления.
Мильбург снова овладел собой и стоял, широко расставив ноги, засунув руки в карманы и любезно улыбаясь.
- Я могу со спокойной совестью ожидать результата проверки книг. После этого моя честь будет защищена навечно!
Тарлинг широко открытыми глазами посмотрел на него.
- Я поражаюсь вашей выдержке, - сказал он и, не говоря больше ни слова, покинул бюро.
Глава 21
Тарлинг и Уайтсайд провели краткое совещание.
