Обычно это тоже трактуется, как доказательство существования матриархата. Но можно найти и другое объяснение, особенно если принять во внимание тот факт, что обычаи, которые включают в себя элементы женских оргий, особенно распространены у тех племен и народов, где свобода женщин максимально ограничена. У индейцев-акурио или полинезийцев, где женщина может уйти от мужа в любой момент, не спрашивая ничьего разрешения, никаких оргиастических обычаев нет. Зато всем известны вакханалии и мистерии греков, у которых женщина была затворницей гинекея.
Объяснение может быть достаточно простым. Очевидно, биология высших приматов предполагает определенную степень свободы для самок в рамках патриархальной организации. Самки в обезьяньей стае занимают приниженное положение, но при этом они относительно свободны в выборе партнера — то есть, во-первых, могут отказать претенденту в благосклонности, а во-вторых, уйти от одного партнера к другому. И если прежнему партнеру это не понравится, то разбираться он будет скорее всего не с самкой, а с самцом-конкурентом.
Но в более сложном человеческом обществе, где инстинкты часто уступают место сознательным желаниям, женщинам порой не оставляли даже минимально необходимой степени свободы, и тогда им приходилось искать суррогатную замену. То есть требовать права законной измены мужу если не в любое время, то хотя бы в определенные дни, которые превратились в оргиастические праздники. Или требовать права насиловать любого мужчину, который имел неосторожность попасться женщинам навстречу во время обряда, к участию в котором мужчины не допускаются. Или утешаться лесбийской любовью (интересная деталь — среди мужчин гомосексуален и бисексуален лишь незначительнй процент, тогда как среди женщин почти любая в принципе может получать удовольствие от лесбийской любви).
Если плебеи раннего Рима могли отстоять свои права, удалившись на священную гору, несмотря на то, что патриции стояли выше них на иерархической лестнице — то почему первобытные женщины не могли устраивать нечто вроде этого.
Если же право на подобную замену свободы женщинам не удавалось отстоять, то они могли уйти из племени совсем, чтобы отстаивать это право с оружием в руках, превращаясь в амазонок. Причем происходило это по тем же самым законам, что и обычный уход части людей из племени с последующим созданием новой общины, о чем будет более подробно рассказано ниже.
Но все это отнюдь не противоречит основам патриархального строя, а является лишь следствием нарушения некоего равновесия прав и свобод мужчин и женщин — равновесия, которое составляет одну из глубинных первооснов человеческого бытия.
Если принять за аксиому, что общество предлюдей и первобытных людей оставалось патриархальным всегда — от рамапитеков до кроманьонцев — то пропадает необходимость приписывать первобытным людям сверхъестественную прозорливость, которая заставила их запретить близкородственные связи. Все гораздо проще.
У некоторых племен или групп, страдавших от недостатка собственных самок или даже от их отсутствия, вошло в систему похищать или захватывать только чужих самок. Это могло случиться еще в эпоху австралопитеков и закрепиться в эпоху Эректусов.
А дальше все просто. Группы, внутри которых допускалось близкородственное скрещивание, вырождались и в конце концов не выдержали конкуренции. А те племена, которые практиковали захват чужих самок, одержали победу в конкурентной борьбе. И Сапиенсам осталось только превратить настоящие боевые схватки во время похищения женщин в ритуальное действо, от которого произошло сватовство. И похоже, во многих обществах превращение это состоялось очень поздно. Еще незадолго до крещения Руси древляне с боем умыкали девиц у воды, а несколькими веками раньше римляне точно так же похищали сабинянок.
А на Кавказе подобный обычай с реальным убийством похитителя девушки, не успевшего ею овладеть, дожил до 20-го века (о чем можно прочитать, например, у Фазиля Искандера).
А что касается исчисления родства, то с этим ни у Предков, ни у древних людей не должно было быть никаких затруднений. Даже у шимпанзе самка обычно живет в данный период времени только с одним самцом, а если и меняет партнеров, то не каждый день и не по несколько раз на дню. То есть высчитать, кто отец того или иного ребенка, большого труда не представляет. Больше того — некоторые особенности поведения обезьян наводят на мысль, что отцы в их стаях прекрасно знают своих детей. Не потому что умеют считать, а потому что длительное время сожительствуют с одними и теми же самками.
Что же тогда говорить о людях…
20a. О шведской семье и первобытном браке
Классическая теория, идущая от Моргана и Энгельса, гласит, что из промискуитета выкристаллизовался групповой брак и лишь значительно позже он переродился в брак индивидуальный.
С промискуитетом и матриархатом мы уже разобрались, предположив, что их попросту никогда не существовало. Но вот на проблеме группового брака стоит остановиться подробнее.
Примеры группового брака можно найти и в наше время. И речь вовсе не о примитивных племенах тихоокеанских островов, а о вполне цивилизованных людях. Все, наверное, знают, что такое шведская семья. Это семья, которая состоит из нескольких мужчин и нескольких женщин. К этому можно добавить обмен женами, который, по слухам, практикуют офицеры в отдаленных гарнизонах, или бесчисленные объявления в рекламных газетах: «Семейная пара ищет другую пару без комплексов для совместных занятий любовью».
Да и вообще не столь уж редки ситуации, когда женатый мужчина имеет замужнюю любовницу, а их супруги тоже не отличаются верностью, и в результате у каждого члена такого альянса оказывается больше одного партнера.
А поскольку групповой брак существовал в доисторические времена и существует сейчас, имеет смысл разобраться, какая тенденция управляет этим явлением — метафизическая или диалектическая.
О метафизике и диалектике в истории более подробно будет сказано ниже, поскольку это — одна из первооснов всей теории, изложению которой посвящена «История Земли». А вкратце можно пояснить, что метафизика и вытекающая из нее метаполитика считают общественные отношения в основе своей неизменными, в то время как диалектика предполагает их непрерывное развитие от примитивных форм к прогрессивным.
Прежде всего заметим, что вовсе незачем увязывать групповой брак с матриархатом. Похищение женщин из враждебного рода — операция, которую вряд ли возможно провернуть в одиночку. А значит, весьма вероятно, что правами на всех похищенных женщин первоначально обладали все мужчины, участвовавшие в акции. Таким образом возникала типичная групповая семья, которую мы можем назвать пуналуальной, а можем — шведской.
Понятно, что в такой семье невозможно точно определить, кто является отцом того или иного ребенка. Но это вовсе не ведет с неизбежностью к возникновению женского рода. Скорее, род получается двойственный. С одной стороны все дети этих мужчин и женщин принадлежат к роду своих отцов. Они не знают, кто их доподлинный отец — но тем не менее уверены, что у них общий предок по мужской линии. Ведь те мужчины, каждый из которых может быть отцом ребенка, все являются потомками этого общего предка.
Тут правда возникает проблема с личностью самого общего предка. Если брак и в прошлом всегда был групповым, то как удалось установить конкретного прародителя? Однако проблема сводится на нет двумя фактами — во-первых, тем, что предок у рода чаще всего мифический (например, тотемное животное), а во-вторых, иерархическим положением главы рода (который полностью наследует прерогативы вожака обезьяньей стаи). Его права в отношении всех женщин рода настолько всеобъемлющи, что он смело может объявить себя отцом всех детей рода.
Дело в том, что в родовых отношениях используются понятия не генетического, а юридического родства. О генетике первобытные люди не имеют ни малейшего понятия, зато они способны увязывать инстинкты с умозрительными заключениями.
На уровне инстинктов, повидимому, ограничивается совокупление матери с сыном (в частности, потому, что любой здоровый самец инстинктивно предпочитает партнерш моложе себя) и совокупление единоутробцев. Но этого слишком мало, чтобы внушить предкам человека или самому человеку разумному идею экзогамии. Так что нам никуда не деться от мысли о том, что экзогамия возникла в результате похищения мужчинами чужих женщин и расцвета групп, которые возвели это явление в систему — в то время как прочие группы вырождались в результате эндогамии, пока не были уничтожены окончательно.
…………………………………………
В книге Фридмана «Приматы» нечто подобное описано и для обезьян.
