Военные при службе в частях и при перемещениях из округа в округ, из соединения в соединение всегда получали соответствующие аттестации Эти аттестации давались и подписывались старшими военачальниками. И вот как только этот старший военачальник попадал в тюрьму, то его добрые слова, написанные в аттестации по адресу того или иного подчиненного, воспринимались как похвала "врага народа". Теперь очень легко было приписать любому из командиров связь с "врагом народа", что и делали работники НКВД.
Кроме арестов шла еще чистка армии по политическим соображениям, которой, кстати, занимались и те, кому вскоре предстояло самим стать жертвами репрессий
Так, например, начальник Управления кадров командного состава комкор Б М Фельдман, расстрелянный в июне 1937 года, докладывал в январе этого же года заместителю наркома обороны СССР Я. Б. Гамарнику (застрелившемуся через несколько месяцев) проект документа "О введении условного шифра "О. У " (особый учет-В. К.) в отношении лиц начсостава, увольняемых по политико-моральным причинам ". Если на приказе об увольнении командира из армии стоял этот секретный шифр, такие лица брались "на особый учет с тем, чтобы не приписывать их к войсковым частям, не зачислять в переменный состав территориальных частей, не призывать в РККА по отдельным заданиям и нарядам и не направлять в войска в начальный период войны". С таким шифром были уволены из армии тысячи командиров, и почти все они сразу же по прибытии на место жительства арестовывались, как только местные органы НКВД видели на их документах шифр "О. У."; он, собственно, был сигналом для ареста.
В конце декабря 1937 года по указанию Ворошилова из округов были затребованы списки на всех немцев, латышей, поляков, эстонцев, литовцев, финнов, корейцев, китайцев и лиц других национальностей, не входивших тогда в Советский Союз. Кроме того, в этом приказе говорилось: "Выявить всех родившихся, проживавших или имеющих родственников в Германии, Польше и других иностранных государствах и наличие связи с ними".
Списки такие были получены, и все эти командиры вне зависимости от их честности, опыта работы, партийности, участия в гражданской войне, отличий по защите Родины были уволены из Красной Армии. И кроме того, по приказанию Ворошилова списки этих уволенных в запас командиров направлялись в НКВД. Нетрудно догадаться об их дальнейшей судьбе.
Одним из уволенных по этому приказу был комдив Сердич Данило Федорович, которого высоко ценил и любил Жуков. Сердич командовал дивизией, в годы гражданской войны он проявил себя исключительно храбрым человеком, был награжден двумя орденами Красного Знамени и Почетным оружием. В дни Октябрьской революции он командовал сводным отрядом Красной гвардии в Петрограде и был одним из активнейших участников революции. Член партии с 1918 года, рабочий. это был прекрасный во всех отношениях человек. Но по национальности он был серб, и этого оказалось достаточно, чтобы под общую метелку его уволили. Ну а как только он с этим злополучным шифром "О У " вышел из рядов армии, его тут же арестовали и расстреляли.
Назначенный в январе 1937 года начальником Политического управления Красной Армии Л. 3 Мехлис был особо доверенный человек Сталина, он работал у него помощником и убедил "хозяина" в своей беспредельной преданности. Мехлис был человек энергичный, предельно самоуверенный и грубый. Он создал в Красной Армии обстановку сплошного недоверия. Мехлис произвел буквально опустошение в округах, частях да и в центральном аппарате Наркомата обороны. Ему по установленному им графику шли доклады о чистке в армии.
Вот только одно из многих донесений, которые направлялись Мехлису. Комиссар одной механизированной бригады докладывал ему, что только за июнь июль месяцы 1938 года в бригаде было разоблачено и арестовано 13 врагов народа, "оказавшихся шпионами разных государств". И далее: "представлено на увольнение, как не внушающих политического доверия, только одних "зарубежников" и связанных с зарубежьем 52 человека". "Не внушали доверия" один потому, что был близок с Уборевичем, другой - потому, что поляк по национальности, третий - потому, что у него жена полька. У человек сорока начсостава - беспартийных, а также коммунистов - родственники его или жены оказались арестованными, "некоторые из них замкнулись, перестали быть активными" - они, естественно, тоже уже не внушают политического доверия. И это только в одной бригаде! По одному этому письму нетрудно представить, какая обстановка сложилась в тот период во многих частях, соединениях и штабах.
В Академии Генерального штаба в 1937 году были арестованы крупнейшие ученые, создатели военных трудов, в том числе и военно-исторических,Верховский, Вакулич, Свечин, Алкснис, Баторский, Алафузо, Ма-левский, Жигур, Михайлов, Циффер и другие. Такие же повальные аресты были учинены и в других академиях и воинских частях. Арестованы и расстреляны почти все командующие военными округами.
Генерал Тодорский, сам просидевший много лет в тюрьмах и лагерях, а после освобождения принимавший участие в работе комиссии по пересмотру в реабилитации многих военачальников, сделал страшные подсчеты. Эта таблица опубликована много раз, но я привожу ее, учитывая достоверность этих данных.
В Красной Армии перед войной
Было репрессировано:
- пять Маршалов Советского Союза - трое (Тухачевский, Егоров, Блюхер);
- два армейских комиссара первого ранга - оба;
- два флагмана флота 1 ранга - оба;
- два флагмана флота 2 ранга - оба;
- шесть флагманов 1 ранга - все шестеро;
- пятнадцать флагманов 2 ранга - девять;
- четыре командарма 1 ранга - два;
(что соответствует современному званию генерала армии)
- двенадцать командармов 2 ранга - двенадцать;
- пятнадцать комиссаров 2 ранга - пятнадцать;
- 67 командиров корпусов - шестьдесят;
- 28 корпусных комиссаров - двадцать пять;
- 199 командиров дивизий - 136;
- 97 дивизионных комиссаров - 79;
- 397 командиров бригад - 221;
- 36 бригадных комиссаров - 34.
Я очень советую перечитать воспоминания генерала А. В. Горбатова, опубликованные в свое время А. Твардовским в "Новом мире" Заместитель (в 1937 году) командира корпуса, которым командовал Жуков, А. В. Горбатов входит одной единицей в числа, приведенные в таблице Тодорского. А когда прочтете, каким издевательствам и истязаниям он подвергался, как умудрился выстоять и как он, чудом освобожденный, потом замечательно руководил войсками в крупнейших операциях на Курской дуге, при форсировании Днепра, был - после Берзарина - комендантом Берлина, еще раз вернитесь к этой потрясающей статистике, перечитайте ее медленно, помня, что каждый, из кого сложились эти цифры, прошел такие же пытки, а может быть, и более тяжкие, и понимая при этом, сколько таких же замечательных людей погибло в сталинских застенках... Погибли самые опытные, талантливые и преданные Родине защитники, которые в годы войны принесли бы огромную пользу.
Горбатов в своих мемуарах пишет, что, когда грянула война, его "до пота прошибли прежние опасения: как же мы будем воевать, лишившись стольких опытных командиров еще до войны? Это, несомненно, была по меньшей мере одна из главных причин наших неудач, хотя о ней не говорили или представляли дело так, будто 1937-1938 годы, очистив армию от "изменников", увеличили ее мощь".
Как "увеличилась" ее мощь, можно судить и по уже приведенным фактам и цифрам, и по тем, о которых я скажу дальше.
Так, на сборах командиров полков, проведенных летом 1940 года, из 225 командиров полков ни один не имел академического образования, только 25 окончили военные училища и 200 - курсы младших лейтенантов! В 1940-м, предвоенном году более 70 процентов командиров полков, 60 процентов военных комиссаров и начальников политотделов соединений работали в этих должностях около года. Значит, все их предшественники (а порой не по одному на этих должностях) были репрессированы.
Всего в 1937 и 1938 годах из армии и военно-морского флота было уволено около 44 тысяч человек командно-начальствующего состава, в том числе более 35 тысяч из сухопутных войск, около трех тысяч из военно-морского флота и более 5 тысяч из ВВС. Почти весь высший и старший командный состав и политические работники этого уровня были после ареста расстреляны, а многие умерли в заключении.
Шли такие повальные аресты, что в одном ид документов, написанных после XX съезда партии, сказано "Точных данных о количестве арестованных в 1937 1938 гг. в вооруженных силах не найдено".
Репрессии приобретали такие гигантские размеры, что Центральный Комитет уже не мог на это не реагировать В январе 1938 года был проведен Пленум по вопросу "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков" Постановление требовало прекратить огульные репрессии и тщательно разбирать каждое отдельное обвинение, выдвинутое против члена партии Этим постановлением Сталин вводил в заблуждение партию и народ, делая вид, будто он не знал о массовых репрессиях, а теперь вот, узнав, восстанавливает справедливость. Многие верили этому, да и в наши дни кое-кто верит.
