С Генрихом IV все закончилось, к счастью для истории, благополучно, но часто великие мира сего очень долго не могли эту венерическую болезнь излечить. Вспомним, как Д’Артуа, родной брат французского короля Людовика XVI, любивший шастать по злачным местам (он только к старости, ставши Карлом X, успокоился), заразился венерической болезнью.
Ну, к этому времени медицина была уже на довольно значительном уровне, врачи знали уже, как эту болезнь лечить, и Д’Артуа беспечно успокаивал своих друзей: «Что там! Не бойтесь любовных связей, если есть такие превосходные ртутные препараты!»
Напрасно так радуется Д'Артуа легкому лечению венерической болезни. Даже вылеченный сифилис на всю жизнь оставлял свои следы. Вспомним брата Наполеона Бонапарта, Луи, у которого была парализована рука и волочилась нога из-за осложнений этой болезни. Лечили его врачи весьма оригинальным, а по нашему мнению, шарлатанским способом: заставляли спать на простынях кожных больных. Но утопающий, как говорится, хватается за соломинку! Чего только ни делал Франциск I, чтобы излечить свою болезнь! Он даже в 1543 году снарядил корабль в Бразилию, чтобы привезти ему специальную пальму, по латыни называемую Palme Sainte, якобы излечивающую от венерической болезни. Вытяжка из этой пальмы, которой лечатся бразильцы, королю не помогла.
Одиннадцать раз болел триппером неисправимый Казанова, пока, возмутившись такой прилипчивостью этой болезни к своему организму, не придумал кондом из кишок овцы, и это открытие наделало много шума и гораздо раньше вошло в употребление, чем это сделал английский врач Кондом.
Венерической болезнью, зараженная от своего мужа, болела и мать Екатерины Медичи и бедной дочери достались в наследство ее результаты: она рожала дегенеративных, больных детей: тут и Франциск II, и сын Эркюль и Карл IX, и слабенькая Елизавета, жена испанского короля Филиппа II. Несколько здоровее оказались только двое детей: королева Марго и Генрих III.
Королевские дворы передовых стран Европы были заражены венерическими болезнями. Хирург французского короля Людовика XV Ла Пейрон повально лечил блестящих светских красавиц — придворных дам от сифилиса! Развратному кардиналу Дубуа в это время врачи вынуждены были по причине застарелого сифилиса удалить половые органы и придворные злостно смеялись: «его преосвященство уходит в могилу без своего мужского достоинства».
Но особенно, дорогой читатель, распространялись венерические болезни во время войн! «Сифилис — военное бедствие!» — воскликнул супрефект Парижа Жиен. — «Болезнь эта более опасная, чем все остальные. Она приводит к самоубийству, количество которых неуклонно растет».
Сифилис получил название грозной болезни, но ни одна страна не признавалась в источнике ее возникновения. «Фома кивает на Петра, а Петр на Ерему». Испанцы все взваливали на Америку и называли болезнь американской, итальянцы все взваливали на испанцев и называли болезнь испанской, французы называли ее неаполитанской и не без основания, достаточно малость с историей жизни Карла VII познакомиться, при котором сифилис стал массовой и грозной эпидемией, своеобразной чумой.
А случилось это во время военных походов, когда французский король Карл VIII пошел завоевывать Неаполь. Этот король, сын знаменитого Людовика XI, страшный, как смертный грех, с большой головой и тоненькими ножками — «головастик», любил две вещи: завоевывать чужие страны и женщин. Историки его в эротоманы записали и не без основания. Причина для завоевывания чужих стран у Карла VIII весьма уважительная. Ему надо срочно приобрести любовь и уважение своей жены Анны Бретанской, которую с ее плодородными бретанскими землями с таким трудом удалось у жениха Максимилиана Австрийского отобрать. Но, как нам кажется, еще и потому Карл так спешил к завоевыванию чужих земель, что долго на одном месте усидеть не мог. Изнывал от скуки, а в кругу семьи у бока набожной Анны тем более. Интуиция, что ли, у него такая была, что семейный очаг ему счастья не принесет. Не ошибся в своих предчувствиях и принял смерть не где-нибудь на поле битвы, а, прямо стыд сказать, — ударившись о притолоку собственной двери в своем замке! Иногда короли имели тенденцию очень странно свою смерть принимать. Один, например, умер, ловя ртом грушу и задохнувшись! Сейчас Карлу VII, изнывающему от скуки французского двора, нужны новые впечатления и новые женщины! Историки и хроникеры нам шепотом сообщают, что не только эротоманией страдал король, но более сложной ее формой — сатириазмом. Знаете, дорогой читатель, такую половую неумеренность, при которой как в двусмысленной загадке о качелях: «Туда — сюда — обратно — тебе и мне приятно и сколько ни делай, все хочется». Эротическая эдакая малая неуемность, весьма обременительная для ее владельца, особенно во время военных походов. Но Карл VIII, конечно, выход нашел! Он нагрузил в коляску с полдюжины дам для своего сексуального обслуживания в походах, а супруга короля Анна Бретанская уже постаралась, чтобы дамы были, мягко говоря, слегка уродливые. Нашла помеху для мужа, как бы не так! «Не беда, морду платком прикрою». Помните, как у Максима Горького в его «Страстях мордастях» проститутка уговаривает писателя переспать с ней, а свою уродливую физиономию она прикроет.
Ну мы там не знаем, прикрывали ли дамы в повозке Карла VIII свои уродливые личики, вуалькой ли, платком ли, а может, вообще ничем, королю это не помеха. Он то и дело повозку останавливает и тащит в папоротники то одну, то другую даму, пока до границы своего государства не дошел и тут, по словам летописца того времени, «от плоти его остались лишь кости, будто из тела его, как из проткнутого бурдюка, вышел весь воздух».
Войско, конечно роптать начало: это что же за военачальник такой, который привалы, непредусмотренные стратегией, устраивает чуть ли не под каждым густым папоротником? А воевать когда будем? Контрибуцию брать? Ведь тогда войскам жалованья не платили. Что у неприятеля награбят, тем и живут. Король посмотрел в зеркало и ужаснулся своему отражению: нос и так был большой, а сейчас заострился, словно у Буратино, и безумные глаза из-под кустистых бровей выглядывают. Этак дамы все соки из короля вытянут — и твердо решил: повозку с дамами отправить обратно. Отдохнув малость от любовных утех, король с новыми силами и новой энергией принялся завоевывать Неаполь. Завоевал он его очень быстро и скоро французские солдаты пили в кабачках вино, плясали с прекрасными неаполитанками и то и дело тащили их не в папоротники, однако, а в благоухающие миртовые и жасминные кусты.
И началось! Страшное началось во французской армии, дорогой читатель! Началась настоящая эпидемия сифилиса! Аж удивительно, как сам Карл VIII им не заразился, а только оспой, которая, конечно, изрядно искромсала его лицо, но половые органы не нарушила. Судьба оберегла его от страшной болезни — сифилиса, но его солдат нет! «Французы умирали сотнями», — так лаконично комментирует летописец того времени.
Гнили их члены, они слепли, у них отваливались носы и мужское естество, ибо это была очень тяжелая форма сифилиса, которым были заражены неаполитанки еще со времен Христофора Колумба, когда испанские наемники Фердинанда Арагонского наряду с огромным количеством золота завезли и эту болезнь. Неаполитанки из поколения в поколение носили яд сифилиса в крови, но у них он был в несколько приглушенной форме, не так остро выраженной.
Болезнь среди французских солдат распространялась с неимоверной быстротой и ею заболевали даже знатные люди. Кардиналы теряли носы, заболел папа римский и, чтобы не слишком скомпрометировать церковь, был пущен слух, что болезнь распространяется не только половым путем, но и через воздух, что вызвало в народе истинную панику. «Чем дышать, если воздухом дышать нельзя?» Карл в страхе бежал из Италии, страны, где прекрасные существа — женщины — так опасны, что к ним нельзя прикоснуться. Однако было уже поздно. Солдаты привезли во Францию эту болезнь, и в 1496 году на Париж обрушилась истинная эпидемия сифилиса. Причем в такой тяжелой и отвратительной форме, что у народа пропала всякая охота к любовным утехам. Бордели опустели, проститутки голодными безработными без пособия бродят по Парижу в тщетной надежде найти клиента. Клиентов не было. Клиенты боятся заразы. Все боялись: мужья боялись спать с женами, жены с любовниками. Повальное целомудрие наступило во французском королевстве. Церковь, конечно, не замедлила использовать эту безумную сексуальную воздержанность и давай проповедовать чистоту и воздержание, забыв божеское приказание: «любите и размножайтесь». А как тут размножаться, если любить нельзя?
Вот ведь бедная Франция, не приготовленная к такому катаклизму хуже саранчи! И так на протяжении долгих лет. Думаете, в эпоху Французской революции было лучше? Как бы не так! Именно тогда с удвоенной силой возникают венерические болезни, ибо был брошен клич: «Отечество в опасности!» И кто же ринулся спасать отечество? Конечно же, патриотически настроенные проститутки! Они тут же устремляются в войска. Пооставляли свои бордели, уложили в котомки платья с немыслимыми декольте для соблазна и айда — в путь дорогу, вслед за солдатиками. Понимали, родимые, что после каждого кровавого боя у солдата появляется психический дискомфорт и ему срочно нужно физическое удовлетворение. Начальство не мешало этому повальному половому безумию, поскольку психику солдат понимало. На войне воину отдушина требуется, для души и тела. Как сказала одна современная подруга своему мужу-технократу, заинтересованному только своими чертежами, когда у нее появился любовник: «душе моей и телу требуется отдушина». На войне воину такую отдушину может дать хорошо обученная проститутка. «Недаром, недаром она с отставным гусаром» — как точно сказал поэт Лермонтов. Недаром в войске у Карла Смелого было четыре тысячи проституток, называемых красиво — маркитантками. И, конечно, разница между проституткой и маркитанткой огромная. Первая за свои услуги луидоры с солдатика требует, вторая сама готова последнюю рубаху отдать, как мать родная, да еще в свободное от основного занятия время бельишко воину штопает. И все бы хорошо, да ладно было, но, как сказал английский писатель Ги Бретон, «увы, эти девицы имели весьма смутное понятие о гигиене и вскоре солдаты армии были поголовно заражены. Мужчины, пораженные в естество, потеряли присущий им боевой дух». А без «боевого духа» дорогой читатель, согласитесь, где уж там о победе мечтать и войска стали терпеть одно поражение за другим. Это, конечно, сильно обеспокоило главнокомандование и был официально издан приказ — всем проституткам оставить недоштопанное солдатское бельишко и немедленно покинуть войска, иначе их будут сечь, потом голых вымажут дегтем и выставят на обозрение народу. Ну, голым им, конечно, не привыкать быть и этой карой их не проймешь, но высеченными не больно-то хочется, и бедняжки поспешно покинули войска. Засунули свои платья обратно в котомки и ретировались в свои осиротевшие бордели услаждать не так воинственно настроенных буржуа. Пусть еще порадуются гуманным методам предводителей Французской революции. Вот полковник Страци в 1507 году не больно с ними церемонился. Он приказал без промедления утопить 800 проституток, поскольку расплодилось их у Альбы несметное количество: четыреста изнеженных куртизанок ехало верхом вслед за войсками и восемьсот бежало рядом, безлошадных, мелким аллюром.
