Хотя о политических взглядах М. Башкина не сохранилось каких-либо сведений, известно, что он вместе с Ф. Г. Адашевым, Ф. И. Шуйским, Д. Р. Юрьевым и Ф. М. Нагим в 1547 г. выступал в качестве поручителя за опального князя И. И. Турунтая-Пронского. По-видимому, в марте 1553 г. Башкин, как и члены его кружка Борисовы-Бороздины, близкие к старицкому двору, поддерживал кандидатуру князя Владимира.
Одновременно с Башкиным перед церковным судом предстал старец Артемий. Постриженник Псково-Печерского монастыря, игумен которого Корнилий отличался своими антимосковскими настроениями, Артемий был ярым противником монастырского землевладения. В 1551 г., когда правительство Избранной рады пыталось провести в жизнь свою секуляризационную программу, Артемий был назначен игуменом Троице-Сергиева монастыря, но вскоре ушел на Белоозеро в Порфирьеву пустыню. В конце 1553 г. он был привлечен в качестве ответчика по делу Матвея Башкина. Артемий объявил, будто Башкин признавал только то, что написано в Евангелии и у апостолов, а остальные предания «святых отцов» отрицал. Это был явный навет — ни в сочинениях старца, ни в показаниях других свидетелей не было подобных сведений. Дав объяснения, Артемий самовольно покинул Москву и направился на север. Это расценили как бегство. Церковный собор специально занялся делом Артемия. В чем только ни обвиняли бывшего троицкого игумена! Он де не проклинал новгородских еретиков, неправильно писал о троице, хвалил латынян, отрицал целесообразность пения панихид по умершим, и даже был повинен в каких-то «блудных грехах» перед назначением в игумены. Большинство свидетелей по делу Артемия не подтвердили обвинений. Тем не менее в январе 1554 г. он был отлучен от церкви и послан на вечное заточение в Соловецкий монастырь. Вскоре ему удалось бежать за рубеж.
Процесс Артемия был беззаконием даже с точки зрения норм церковного суда. Решение суда, объявившего Артемия еретиком, отвечало желанию иосифлянской верхушки церкви расправиться с одним из наиболее влиятельных нестяжателей. Всякое проявление свободомыслия, даже у ортодоксальных приверженцев православия, жестоко каралось церковью.
Резкая критика стяжательства монастырей, «сребролюбия», проповедь нравственного самосовершенствования и аскетизма, любви к богу и к ближним («несть бо царство божие брашно и питие, но правда и мир и радость о дусе святе»9), критическое отношение к обрядовой стороне религии и к писаниям отцов церкви, призыв к познанию и учению — все это в корне подрывало основы иосифлянского миропорядка и подготавливало почву для появления радикальных реформационных течений. Разгром кружка Башкина и суд над Артемием имели практические результаты и для судеб «добровольных холопов». Дабы прекратить поступление в добровольные холопы, правительство в октябре 1555 г. запретило рассматривать иски о воровстве имущества, если ответчиками выступают добровольные холопы.
Новый взлет реформационного движения связан с именем Феодосия Косого. «Москвитин», холоп царского слуги, Феодосий бежал из столицы до 1551 г. и постригся в одном из белозерских монастырей. Ученик Артемия по Порфирьевой пустыни Феодосий и его сподвижники позднее переехали в более южный Новоезерский монастырь. По завершении дела Артемия в январе 1554 г. церковные власти принялись за искоренение учения Феодосия Косого. Его самого и членов его кружка доставили в Москву на церковный суд. Некоторым из арестованных, в том числе и Феодосию Косому, удалось бежать в Литовское княжество. В 1556–1557 гг. состоялся собор, разбиравший дело новоезерских монахов — учеников Артемия и последователей Косого.
Свое учение Феодосий Косой проповедовал устно. О содержании его известно лишь из сочинений противников Феодосия, в частности Зиновия Отенского. В конце 50-х — начале 60-х годов он написал «Послание многословное», а в 1565–1566 гг. — «Истины показание». Зиновий хорошо знал учение Косого. Для него как непримиримого врага всякого свободомыслия это учение было греховно уже потому, что противоречило церковным догмам. К тому же его создателем был холоп. Зиновий называл учение Феодосия Косого «рабьим учением».10
Среди сторонников Феодосия Косого были не только холопы, но и низы крестьянства. Всем им адресовал Феодосий Косой свое учение, очень простое по форме и содержанию. Он не отрицал существования бога, что ему приписывал Зиновий, но отрицал догмат троичности. Он отрицал воплощение бога во Христе, которого считал своеобразным наставником. Феодосий сравнивал бога с царем. Последний мог приказать художнику подновить в случае необходимости свое изображение. Почему не мог послать кого-либо и бог, чтобы усовершенствовать мир, созданный им самим? Если бог создал мир своим «словом», то почему он не мог изменить его тоже «словом»? Почему он захотел явиться миру в человеческой плоти? Мог ли бог, как простой смертный, родиться от женщины? Критику церковного учения о троичности божества Феодосий дополнял рационалистическими наблюдениями над природой. Русские вольнодумцы отвергали и мысль о создании мира богом. По их мнению, мир существует извечно, «безначально», хотя на смену одним живым существам приходят другие: «Родове убо, яко нестоятельны, приходят и отходят; земля же и небеса стоят».11 Живые существа или самобытны или созданы из воздуха: «Самобытно было или от воздуха рожено животное родоначальных искони».12
Основные идеи Феодосия Косого перекликаются с учением новгородских еретиков XV в. В отличие от последних он признавал Евангелие и Апостол, большую же часть святоотеческой литературы он отвергал, считая ее человеческим преданием. Не признавал он и церковных правил и таинств (крещение, причащение), постов, приношений в церковь и монашества. Да и самую церковь Феодосий Косой отвергал как «кумирницу». Ей он противопоставлял «верных соборы», т. е. союзы единомышленников. Иконы для Феодосия — самые обыкновенные идолы. Так же резко выступал Феодосий Косой и против поклонения кресту, называя это одним из видов идолопоклонства.
Косой отвергал и посты, ссылаясь на то, что бог создал все дни одинаковыми, не подразделив их на постные и непостные. Культивирование официальной церковью постов было призвано примирить трудящиеся массы с фактически полуголодным существованием и скудными материальными условиями, в которых они находились. Отрицание же постов приводило к борьбе за улучшение материального бытия.
Феодосий Косой едко высмеивал поклонение мощам — это «человекослужение», запрещенное, по его мнению, писанием, В то время как церковники создавали единый для всей России пантеон святых, упорядочивали службы, составляли жития, в которых непременно были указаны многочисленные чудеса, совершенные ими при жизни и после смерти, рационалистическая критика Феодосием веры в святых подрывала авторитет господствующей церкви, подтачивала основы христианской религии и веры в загробную жизнь, стихийно подводя последователей «нового учения» к естественно-материалистическому объяснению вопросов жизни и смерти.
Отрицая необходимость церкви как учреждения, Косой с ненавистью отзывался о церковниках — стяжателях, фарисеях и лицемерах, которые «повелевают себе послушати и земских властей боятися и дани даяти им».13 Церковники, говорил он, «гонят нас и в тюрьмы затворяют», мучают «еретиков», отвергая евангельскую заповедь любви. Церковную иерархию, считал Косой, необходимо упразднить.
Сокрушительной критике Косой подверг и материальные основы церкви — церковно-монастырское землевладение. Монастыри, имеющие в своем распоряжении села, преступают заповедь нестяжания; все приношения в церковь есть проявление идолопоклонства, ненавистного богу.
В то время как официальная церковь поддерживала мнение о богоизбранности русского народа как православного и закладывала основы великодержавного шовинизма, Косой выступил с тезисом о равенстве всех народов и их братстве: «Все людие едино суть у бога, и татарове и немцы и прочии языцы». Поэтому «вси веры в всех землях одинаки».14
Критика церкви и монашества у этого радикального мыслителя дополнялась смелым тезисом о неповиновении властям вообще. Он объявил, что «не подобает же в христианох властем быти»,15 призывая к неповиновению им и неплатежу податей. Зиновий Отенский упрекал сторонников «нового учения»: «Не любите богом поставленныя царскиа и святительскиа чиноначальникы, ни хощете владоми быти от господей», «отбегаете началник владычества».16
Решительно выступал Феодосий и против войн. Его тезис «не подобаеть воевати» имел целью счастье и мир народов, лучшие сыны которых гибли в ходе многочисленных феодальных войн и усобиц. Отрицая власть, церковь и войны, Косой противопоставлял им раннехристианское учение. Основа его — любовь к богу и вытекающая из нее любовь к ближнему.
