на Сербию. Однако уже 3 сентября в официальной прессе появились разъяснения этого заявления, согласно которым утверждалось, что греко-сербский договор имеет своей целью сохранение статус-кво только на Балканах. По сути дела это означало, что Греция вновь отказывала своей союзнице в помощи в ее борьбе против Австро-Венгрии и Германии, так как оба эти государства не являлись балканскими.
Сознавая непрочность своего положения, Венизелос был вынужден сделать уступку роялистам, стремившимся к самому узкому истолкованию греко-сербского союза. Учитывая затруднения Венизелоса, союзной дипломатией был поставлен вопрос о создании условий, облегчающих ему задачу присоединения Греции к Антанте. В связи с этим английской и французской дипломатией изучалась возможность создания в случае враждебной позиции Софии так называемого оборонительного балканского блока, направленного против Болгарии, а в конечном счете и против Австро-Венгрии. Против этого плана выступил новый посланник Великобритании в Софии О'Бейрн, который считал, что его осуществление окончательно испортит отношения держав Антанты с Болгарией. Венизелос встретил идею создания блока с энтузиазмом и настаивал на антиболгарском характере греко-сербо-румынского сближения, считая, что только таким путем можно привлечь Грецию на сторону Антанты.
Король Константин занимал особую позицию. Он соглашался выполнить союзные обязательства по отношению к Сербии при наличии румынской помощи Греции или в случае, если Болгария гарантирует ненападение на Грецию, рассчитывая, по всей видимости, что правительство Румынии не согласится на это. Подобное предложение имело целью затянуть переговоры. План союзников был обречен на неудачу также вследствие отказа румынского премьера И. Брэтиану присоединиться к Антанте и к оборонительному союзу. Тем временем Болгария, заключившая тайные соглашения с державами центрального блока, приступила к мобилизации армии. Борьба между сторонниками короля и Венизелоса еще более обострилась.
Вечером 21 сентября, получив сведения о мобилизации в Болгарии, греческий премьер направился в английскую миссию, где заявил, что Греция со своей 150-тысячной армией не сможет выступить без поддержки великих держав и что выполнение союзнического долга по отношению к Сербии также зависит от их поддержки. Венизелос просил Элллиота дать ответ не позднее, чем через 24 часа. Аналогичную просьбу он адресовал французскому посланнику. Затем премьер-министр потребовал от короля Константина также провести мобилизацию, угрожая в противном случае уйти в отставку. Король отвечал ему: «Вы знаете, что я не хочу помогать сербам, так как убежден в победе Германии и не намерен подвергать свою страну разорению». Однако, не дожидаясь ответа держав Согласия, он подписал декрет о мобилизации греческой армии, взяв курс на вооруженный нейтралитет.
29 сентября правительства Англии и Франции выступили с заявлением о готовности прислать в помощь Греции 150 тыс. войск, которые будут высажены в Салониках. «Несомненно, — писал российский посланник в Сербии Г. И. Трубецкой, — что принятое решение послать войска имело самое благоприятное влияние на Грецию и Румынию. Это настроение может быть также укреплено скорейшим осуществлением этой меры и скорейшим предъявлением ультиматума Болгарии». Русский посол в Риме Μ. Н. Гире также считал, что «немедленная высадка является единственной мерой воздействия на все Балканские государства и поддержкой Сербии». В Министерстве иностранных дел России разделяли мнение посланников в балканских столицах; С. Д. Сазонов предлагал немедленно послать войска на помощь Сербии. Однако Англия и Франция не торопились. Министр иностранных дел Франции Т. Делькассе, рассматривавший Западный фронт как главный, стоял за посылку незначительного контингента войск в Салоники, который должен был оказать лишь моральное содействие Греции, а не осуществлять самостоятельные военные операции на Балканах. Английский кабинет министров и Дарданелльская комиссия придерживались идентичной точки зрения.
После объявления Болгарией всеобщей мобилизации Э. Грей одобрил посылку войск в Грецию, считая, что это может повлиять на решение Греции и Румынии о вступлении в войну и будет полезно для Сербии. Ллойд Джордж и лидер консервативной партии Бонар Лоу предлагали перебросить две дивизии из района залива Сувлы на Салоникский фронт. Ллойд Джордж, аргументируя свое предложение перед комиссией, спрашивал: «Что будет с Индией, Египтом и Персией, если Англия не окажет Сербии и Греции помощь и австро-германские войска беспрепятственно дойдут до Константинополя?» Деятели консервативной партии О. Чемберлен, Д. Керзон и другие, а также фельдмаршал Д. Френч были обеспокоены возможными неблагоприятными последствиями разгрома Сербии и выступили за отправку небольшого числа войск в Салоники.
23 сентября 1915 г. Дарданелльская комиссия одобрила в принципе решение об открытии фронта. Однако экспедиция на Балканы рассматривалась скорее с политической, чем с военной точки зрения. Во-первых, обещанную Францией и Англией стопятидесятитысячную армию было невозможно послать немедленно, во-вторых, Англия не хотела ослаблять свои силы в Дарданеллах. Основную ставку английское правительство делало на вступление в войну Греции на стороне Антанты. В Форин-офисе полагали, что даже незначительный контингент союзных войск в Салониках сделает Грецию более сговорчивой, а это, в свою очередь, в перспективе приведет к вступлению ее в войну, что обеспечит и поддержку со стороны Румынии. Однако реальных перспектив для этого почти не было.
Отношение короля и придворных кругов к идее выступления на стороне держав Тройственного согласия становилось все более отрицательным. Король Константин еще в августе 1915 г. доверительно сообщил германскому посланнику в Афинах В. Мирбаху, что он рано или поздно избавится от Венизелоса. Однако Мирбах, Дусманис и Стрейт не советовали королю форсировать министерский кризис и открыто заявлять об отказе Греции от союзнических обязательств по отношению к Сербии, ибо это могло дискредитировать короля в глазах Антанты. Именно поэтому, а также в связи с объявлением всеобщей мобилизации в Болгарии, король дал согласие на пропуск через Салоники союзнических войск на помощь Сербии. Но после того, как по настоянию Германии Болгарией были даны заверения, что ее мобилизация не направлена против Сербии, а имеет целью сохранение в будущем вооруженного нейтралитета, король нашел, что высадка союзнических войск ничем не оправдана. Радославов также заверил Константина, что болгарская мобилизация не направлена против Греции. В ответ на это король Константин дал понять, что даже в случае нападения Болгарии на Сербию Греция останется нейтральной. По мнению короля, казус федерис наступил бы только после нападения Болгарии на Сербию, а по ст. 99 греческой конституции иностранная армия могла находиться в Греции лишь с разрешения ее парламента. В связи с этим между Англией и Францией возникли разногласия по вопросу о том, производить ли высадку союзного десанта в Салониках с согласия или без согласия греческого короля и правительства. Англия была за первый вариант, Франция — за второй.
24 сентября 1915 г. Э. Грей сообщил Э. Венизелосу о намерении Англии начать подготовку войск для отправки в Грецию, причем эта мера будет предпринята как только
