пулеметами в боковых башнях. Пушка должна была уничтожать огневые точки обороняющегося противника; пулеметы, способные вести огонь в направлении под 90 град. к оси движения танка, носили жутковатое название «чистильщик траншей» и предназначались для уничтожения живой силы, укрытой в окопах; на основании опыта финской войны значительная часть Т-28 получила «нашлепку» на лобовую броню и по своей защищенности вполне соответствовала немецкому «тяжелому» танку Pz-IV.
Примечательно, что эта глава в «Истории 71 пд» заканчивается фразой, дословно совпадающей с советским Полевым уставом (ПУ-39): «Исход дела решает человек, который хорошо владеет оружием».
Так в тексте отчета, но почти наверняка это опечатка, а должно быть написано «западнее Язув Старый», т. к. восточнее Язува глухой лес, и противника в тот день там не было.
Такие цифры приведены в августовском докладе командира дивизии, однако по довоенным ведомостям в 32-й тд на 5 июня числилось 98 Т-26 в исправном состоянии.
Тяжелый гусеничный тягач «Ворошиловец», оснащенный 400-сильным танковым дизельным мотором, предназначался для решения двух основных задач: буксировка артсистем большой и особой мощности (гаубицы калибра 203-мм и выше) и эвакуация (буксировка) тяжелых танков.
Правды ради надо уточнить, что перед этим личный состав полка основательно погоняли: 22 июня совершен 30-км марш из Львова к Жолкеву, затем 12-км переход от Жолкев к Крехув и только после этого — возвращение во Львов.
По оценкам современных историков, убитых было значительно больше (до 3,5 тыс. человек), т. к. часть узников была арестована в самые первые дни войны и их нахождение в тюрьме не было оформлено документально.
Батальон «Нахтигаль» («Соловей») был боевым подразделением украинских националистов, созданным под эгидой абвера; подчинялся руководству бандеровской ОУН. В качестве «офицера связи» вермахта при штабе батальона служил Т. Оберлендер, который в послевоенной Западной Германии стал министром по делам переселенцев. Так как деятельность этого министерства (да и сам факт его существования) крайне раздражала советское руководство, то решено было развязать кампанию дискредитации Оберлендера. Вот так на страницах советских пропагандистских изданий и всплыл батальон «Нахтигаль» с массовым убийством во Львове.
Остатки дивизии утром 26 июня вырвались из окружения, отошли на север и, пройдя несколько сотен км по украинскому Полесью, 24 июля в районе Белокоровичи перешли через линию фронта. Всего вышло порядка 1,5 тыс. человек с тремя орудиями. Командир дивизии генерал-майор Ф.Г. Сущий умер от ран 14 июля 1941 г.
Отсутствие это весьма условное; артполк вывел одну батарею 152-мм и одну батарею 122-мм гаубиц, всего 8 орудий, что совпадает с числом тягачей в полку (4 ЧТЗ-65 и 5 СТЗ-5). Однако в дивизии было еще 10 «Ворошиловцев» и 8 «Коминтернов», не говоря уже о том, что в качестве тягача мог быть использован каждый из 312 танков. Печально, что лишь после полного разгрома в докладе командования дивизии появляется фраза: «В крайнем случае, в зависимости от обстановки, желательно артиллерийский полк буксировать танками, выделив для этого одну танковую роту».
Для адекватной оценки этих слов следует сравнить количество потерянных танков (26 ед.) и число безвозвратных людских потерь (39 чел.) передового отряда — а в эти потери вошли не только экипажи подбитых танков, но и бойцы стрелкового батальона.
В двух танковых полках 32-й тд было 173 танка Т-34 и всего 5 танков БТ-7.
В июле 1941 г. примерно такое же количество исправных танков поддерживалось в многократно упомянутой выше 11-й тд вермахта.
Арифметическая сумма указанного выше числа танков по трем дивизиям дает число 741. Во всех других источниках приводятся гораздо большие цифры, от 850 до 930. Это объясняется тем, что в данной книге в разряд «танков» не зачисляются плавающие и прочие танкетки с пулеметным вооружением, не учтено также большое количество неисправных танков разных типов.
С легкой руки Рябышева в оборот была запущена цифра 500 км, которая повторена в сотнях книг и статей; если она чему-то и соответствует, то теоретической длине маршрута при условии выхода частей во все предусмотренные менявшимися приказами районы сосредоточения, фактически же всякий раз новый приказ поступал прежде, чем был выполнен предыдущий.
Существует, однако, документ с указанием причин потерь по каждому из 47 танков Т-35. Из него следует, что 6 танков были подбиты в бою у Верба и Птичье, т. е. до пригородов Дубно они, несомненно, дошли. Еще 12 поломались и оставлены в июле, уже во время отхода от Броды-Дубно на Золочев, Тарнополь. 29 танков, действительно, «к району Дубно не дотянули». Из них 12 потеряны на марше по причинам поломки КПП и трансмиссии («сгорел фрикцион»), что в равной степени может быть связано как с износом техники, так и с безграмотными (или преднамеренными) действиями механика-водителя.
Никаких «десантных отрядов», конечно же, не было, но в составе 57-й пехотной дивизии вермахта было четыре подразделения с номером 137 — батальон связи, саперный батальон, разведбат и противотанковый батальон.
Последняя фраза составлена достаточно невнятно. Возможно, имелось в виду следующее: из района Броды, наступая вдоль главной дороги (шоссе Броды, Радзивиллув, Дубно), атаковать танки противника (в реальности это был танковый полк 16-й тд вермахта), двигающиеся по дороге Козин, Кременец.
Танковая дивизия вермахта организационно состояла из двух бригад: танковой (в которой после реорганизации осени 1940 г. остался всего один танковый полк) и мотопехотной, основу которой составляли два пехотных полка.
В другом месте доклада Рябышева про них сказано «25 тяжелых и средних машин».
В послевоенной Германии такие книги были написаны едва ли не по каждой дивизии вермахта, они представляют собой нечто среднее между любительским историческим исследованием и «дембельским альбомом».
Фактически он был ранен, попал в плен и умер от тифа в немецком лагере для военнопленных.
