Свободный город Данциг присоединяется к Германии.
Германия строит через Польский коридор экстерриториальные автострады и многоколейную железную дорогу.
Автострады и железная дорога передаются Польше, которой обеспечивается сбыт польских товаров в Данцигской области и свободное использование Данцигского порта.
Германия и Польша гарантируют друг другу новые границы и территории.
Германо-польская декларация 1934 г. должна быть продлена на 25 лет.
Неожиданное предложение немецко-фашистской дипломатии повело к длительным переговорам между Берлином и Варшавой. 5 января 1939 г. в том же Берхтесгадене состоялась личная встреча Бека с Гитлером. 6 января Бек имел свидание в Мюнхене с Риббентропом. Ни то, ни другое свидание не дали определённых результатов. 25 января 1939 г. Риббентроп прибыл в Варшаву, чтобы подтолкнуть затянувшиеся переговоры. Однако он встретился с неожиданным сопротивлением и вернулся в Берлин ни с чем. 26 марта Липский передал Риббентропу меморандум от имени польского правительства. В нём заявлялось, что правительство республики не может согласиться на присоединение Данцига к Германии и на постройку экстерриториальных путей сообщения на польской территории. Меморандум выражал лишь готовность Польши пойти на всяческие облегчения связи между Германией и Восточной Пруссией, но «только в рамках польского суверенитета». Что касается Данцига, то польское правительство предлагало заменить предоставленную вольному городу гарантию Лиги наций германо-польской гарантией с обеспечением в городе польских экономических интересов. Риббентроп пригрозил польскому послу, что германское правительство не пойдёт на уступки в вопросе о Данциге. Посол ответил, что ему дано «неприятное поручение» указать на то, что дальнейшее настояние немцев на своих планах, в особенности на возвращении Данцига Германии, означало бы её войну с Польшей.
После Чехословакии фашистская Германия явно протягивала руку к самой Польше, горя нетерпением её захватить. Немцы успели приобрести новый опорный пункт на Балтийском побережье, в непосредственном и угрожающем соседстве с Польшей. 22 марта 1939 г. в Берлине был подписан германо-литовский договор о передаче Германии Мемельской области с портом Мемель (Клайпеда). В качестве подачки Литве за её капитуляцию перед натиском немецко-фашистской дипломатии литовцам предоставлялась свободная зона в порту Клайпеды. Вместе с тем, по торговому договору, продуктам сельского хозяйства Литвы обеспечивался сбыт на германском рынке. С другой стороны, в половине марта Германия предъявила ультиматум союзнику Польши Румынии, требуя подчинения всего её хозяйства нуждам промышленной Германии. Это превращало Румынию в аграрный придаток Германии. При этом гитлеровское правительство угрожало Румынии отнять у неё Трансильванию в пользу Венгрии, если Румыния будет упорствовать. Напуганное нажимом немцев, правительство Румынии приняло их ультиматум. 23 марта 1939 г. заключён был кабальный германо-румынский хозяйственный договор. Польша чувствовала себя наполовину в клещах. В этот критический момент она встретила неожиданное ободрение со стороны англо-французской дипломатии. Франция опасалась потерять в лице Польши своего последнего союзника в Восточной Европе. Что касается Англии, то её дипломатия хотела предупредить капитуляцию Польши перед требованиями Германии, ибо это грозило чрезвычайным усилением экономических, военных и дипломатических позиций гитлеровской Германии в Европе.
Чемберлен решил действовать. Получив сведения о давлении, которое оказывается немцами на Польшу, он выступил 31 марта в Палате общин с заявлением, явно рассчитанным на широкий резонанс. Он предупредил, что в случае, если Польша подвергнется нападению и сочтёт необходимым оказать сопротивление, Англия выступит ей на помощь. 3 апреля Чемберлен подтвердил и дополнил своё заявление Парламенту. Он сообщил, что на помощь Польше против агрессора вместе с Англией выступит и Франция. В этот день в Лондоне уже находился польский министр иностранных дел Бек. В результате его переговоров с Чемберленом и Галифаксом английский премьер выступил 6 апреля в Парламенте с новым сообщением. Он заявил, что между Англией и Польшей достигнуто соглашение о взаимной помощи.
Таким образом, польское правительство изменяло курс своей внешней политики. Убедившись в опасности соседства и дружбы с фашистской Германией, оно спешило застраховать себя от немецкой угрозы, включаясь в орбиту англо-французского блока. Польша надеялась на действенную помощь этих союзников. Она забывала о том, как поплатилась Чехословакия за свою доверчивость.
Польша закрывала глаза на возможность обрести ещё другую, наиболее надёжную опору. С 25 июля 1932 г. польское правительство связано было с Советским Союзом пактом о ненападении. 3 июля 1933 г. в числе семи соседних с Советским Союзом государств Польша заключила с ним конвенцию об определении нападающей стороны. Могла ли Польша утверждать при таких условиях, что осталась в одиночестве лицом к лицу с гитлеровской Германией? Имела ли она основание заключать, что единственными её защитниками могли быть только Франция и Англия, тогда как их правительства неизменно шли на все уступки германскому агрессору и в угоду ему совершили акт отступничества в отношении Чехословацкой республики?
Повидимому, в глубине души правительство Польской республики ещё хранило надежду, что Германия не рискнёт напасть на Польшу, заручившуюся поддержкой со стороны Франции и Англии. Не исключено, что, зная о замыслах направить наступление Германии на Восток против Советского Союза, польское правительство рассчитывало, что фашистская Германия пожелает использовать и Польшу как участника в «крестовом походе» против большевиков.
Дипломатическое вмешательство правительства США. Угрожающее положение в Европе, явно приближавшейся к войне, и развитие японской агрессии на Дальнем Востоке, внушавшее правительству Соединенных штатов самые серьёзные опасения за свои интересы в Китае и на Тихом океане, побудили президента Рузвельта выступить с попыткой мирного посредничества.
15 апреля 1939 г. Рузвельт обратился по телеграфу к Гитлеру и Муссолини, призывая их дать обещание воздержаться в течение десяти лет от нападения на перечисляемые в его обращении 30 государств. Президент Соединённых штатов предлагал созвать международную конференцию по вопросам разоружения и для урегулирования спорных экономических проблем. Рузвельт напоминал, что три страны в Европе и одна в Африке уже прекратили своё независимое существование. Обширная территория независимого Китая также занята вооружёнными силами соседнего государства. «Сообщения, которым мы не можем не верить, — писал Рузвельт, — говорят о том, что подготовляются новые акты агрессии против других, пока ещё независимых государств. Совершенно ясно, что весь мир приближается к такому моменту, когда может разразиться катастрофа, если только события не будут направлены на иной, более разумный путь. Вы неоднократно утверждали, — взывал Рузвельт к Гитлеру и Муссолини, — что вместе с народами Германии и Италии вы не желаете войны. Если это верно, то и не должно быть никакой войны».
Рузвельт предлагал начать политические переговоры, которые должны завершиться установлением необходимых гарантий мира. Президент выражал готовность выступить посредником для созыва конференции держав, заинтересованных в мирном сотрудничестве.
Предложение Рузвельта было немедленно и безоговорочно поддержано правительством Советского Союза. «Господин президент, — гласила телеграмма т. Калинина, адресованная президенту Соединённых штатов. — Считаю приятным долгом выразить вам глубокое сочувствие вместе с сердечными поздравлениями по поводу благородного призыва, с которым вы обратились к правительствам Германии и Италии. Можете быть уверены, что ваша инициатива находит самый горячий отклик в сердцах народов Советского Социалистического Союза, искренне заинтересованных в сохранении всеобщего мира». Согласием на созыв международной конференции ответили также и правительства Англии и Франции. Но Гитлер и Муссолини воздержались от официального ответа на послание Рузвельта. Оба выступили с резкими речами, в которых заявляли, что не допустят вмешательства США во внутренние дела своих стран. 20 апреля, на собрании, посвященном подготовке Всемирной выставки, открытие которой в Риме намечалось в 1942 г., Муссолини заявил, что «система взаимных десятилетних международных гарантий представляется абсурдом».
«Что касается предполагаемой конференции, на которой Соединённые штаты намерены ограничиться, по существу, ролью отдалённого наблюдателя, — говорил Муссолини, — то в этом отношении мы имеем уже горький опыт. Он убеждает, что чем больше участников конференции, тем менее вероятен её успех». Речь Муссолини была подхвачена итальянской печатью. Фашистские газеты заносчиво заявляли, что в случае необходимости Италия без колебаний пойдёт на войну.
