Впрочем, одно решение по проблеме конгресс все же принял: в 1881 году для экспертизы росписей Альтамиры и окончательного разоблачения «фокусов испанских иезуитов» в Сантандер был послан французский палеонтолог Арле, который должен был на месте провести экспертизу изображений. Саутуола с готовностью принял первого специалиста, заинтересовавшегося росписями, и проводил его в Альтамиру. Арле тщательно осмотрел пещеру.
Его заключение было беспощадным: рисунки имеют «новейшее происхождение» и, вероятно, могли быть исполнены в период между открытием пещеры и первым сообщением Саутуолы, то есть в 1875–1879 годах. Древними Арле счел лишь несколько неясных рисунков, но их возраст он определил как гораздо более поздний, чем палеолитический слой в пещере. Основными аргументами в пользу своих выводов Арле назвал следующие:
1. Все изображения на стенах Альтамиры находятся в кромешной тьме, их не достигает дневной свет. Для создания же фресок требовалось долгое искусственное освещение, чего не мог обеспечить человек ледниковой эпохи. В пещере нет следов применения осветительных средств, например копоти от факелов. В то же время фрески на плафоне Альтамиры написаны с величайшим артистизмом. Автор их играл цветовыми и световыми гаммами, явно стараясь передать эффекты освещения.
2. Поверхности пещеры покрыты древними сталактитовыми натёками, росписи нанесены на эти натеки; лишь в нескольких местах (это и явилось основанием считать их древними) наблюдается обратная картина: сталактиты покрывают часть фигур. Краска росписей влажная, свежая, её легко снять пальцем. Нельзя представить себе сохранение таких красочных изображений в течение многих веков.
3. Охра, которой были нарисованы фрески, встречается не только в палеолитическом слое, но повсюду в этой местности, ею даже обмазывают дома местные жители.
Результаты экспертизы Арле укрепили в научном мире скептическое отношение к открытию Саутуолы. Но «изобретатель Альтамиры» и его друг Вилланова еще надеялись убедить ученых в своей правоте. Они послали свой доклад в Берлинское антропологическое общество, где он был зачитан 11 марта 1882 года. Результат — ноль. Члены общества отказались от обсуждения доклада.
28 августа 1882 года на конгрессе Французской ассоциации поощрения наук в Ла-Рошели Вилланова выступил с энергичным протестом против заключения Арле. Он заявил, что рисунки, сопровождающие отчет Арле, грубо искажены и не соответствуют действительности. Вилланова также привел аргументы, полностью опровергающие выводы Арле.
Во-первых, все изображения, выполненные резьбой и красками, одинаково нанесены на поверхности тех же древних пород, кусками которых в результате обвала был закупорен вход в пещеру до момента ее открытия. Резные линии этих изображений сделаны грубыми кремневыми инструментами, которыми не смог бы работать современный художник, но которые находятся в слое с ископаемой фауной. Более того, в этом же слое на костях четвертичных животных такими же кремневыми инструментами нарезаны ряды линий и даже фигурки зверей. Сделать их могли только древние обитатели пещеры. Для росписей ими был использован простейший красочный материал — размолотые натуральные охры разных тонов без последующей обработки, которой подвергаются краски современных рецептов.
Во-вторых, техника исполнения всех наскальных изображений Альтамиры одинакова, поэтому, признавая древними несколько из них, Арле должен перенести это заключение на весь комплекс. О большой его древности говорят несколько случаев перекрывания части изображений прозрачными пластинами сталактитовых натеков, а такие натеки есть в Альтамире лишь на бесспорно палеолитическом слое.
В заключение Вилланова призвал коллег не отметать открытие с порога, а тщательно разобраться в нём. Но его призыв не был услышан.
Изображения животных из пещеры Ласко, Франция
С точки зрения научной аргументации в пользу палеолитического возраста росписей Альтамиры выступление Виллановы было исчерпывающим. Оставался, правда, один нерешенный вопрос — об искусственном освещении Альтамиры. Но это и не очень-то волновало слушателей. Выступление Виллановы просто не было воспринято всерьез. Как вспоминал один из участников конгресса, «Вилланова говорил агрессивно и даже яростно, на плохом французском языке, который смешил всех, так же как ворох сомнительных аргументов, перемешанных с несколькими здравыми мыслями, и как обвинения в намеренных ошибках Арле, которыми он повергал слушателей в еще более громкий смех». То есть, дискуссии не получилось: какая там дискуссия, когда так смешно!
Всласть похохотав, ученые мужи пошли искать «недостающее звено» в цепи эволюции от обезьяны к человеку (самые твердолобые ищут его до сих пор). Альтамирские рисунки без сколько-нибудь серьёзного изучения и без доказательств были осуждены как подделка.
Научная репутация Виллановы повисла на волоске. Испугавшись за свою карьеру, профессор отрекся от своих взглядов. Имя первооткрывателя Альтамиры Марселино де Саутуолы было осмеяно и обесчещено. В 1888 году он умер, уйдя в могилу с репутацией «изобретателя Альтамиры». Пятью годами позже скончался и Вилланова. Стена презрительного осуждения на двадцать лет окружила одно из величайших открытий исторической науки. И уже мало кто помнил, что в громком хоре голосов, осуждавших альтамирскую «фальсификацию», звучали и другие мнения.
Один из крупнейших археологов той поры Э. Пьетт писал: «Я не сомневаюсь, что эти росписи могут быть отнесены к мадленской эпохе» (то есть к периоду верхнего палеолита, около 16 тыс. лет назад. — Авт.). Палеонтолог Гюстав Шове в вышедшей в 1887 году книге «Начала гравюры и скульптуры» поддержал выводы Саутуолы. Вокруг сенсационного открытия возникло что-то похожее на дискуссию. Но это была очень странная дискуссия: критика открытия здесь принималась за аксиому, а аргументация защитников открытия не удостаивалась внимания. Самое поразительное в этой истории было то, что открытие палеолитической живописи не стало чем-то принципиально неожиданным в свете других фактов, накопленных первобытной археологией. Ведь уже были хорошо известны миниатюрные фигурки, созданные первобытным человеком в эпоху верхнего палеолита, и росписи Альтамиры были, по существу, их явной аналогией. Вспомним — именно установленный факт того, что ископаемые люди занимались изобразительным искусством, и натолкнул Саутуолу на мысль искать его следы в Альтамире. И открытие монументальных росписей, подобных альтамирским, можно было предсказать заранее, теоретически. Более того, в год открытия Саутуолы во Франции, в гроте Шабо, были обнаружены наскальные гравюры. Копии и фотографии этих рисунков публиковались в местной печати, но в ученом мире к ним отнеслись так же, как к сообщению Саутуолы. Может быть, и здесь сыграл свою роль фактор «вторжения дилетанта» в высокую науку? Но первооткрывателями грота Шабо были профессиональные археологи Л. Широн и Олье де Марешан. Причем открыли они изображения в гроте Шабо независимо друг от друга.
Произведения верхнепалеолитического искусства — «Оглядывающийся бизон» и «Прыжок лошади». Резьба по кости
Спустя двадцать лет известный палеоантрополог Анри Брейль, оправдывая своих коллег, отказавших Саутуоле в праве на открытие, сказал, что «нужно винить лишь значение самих фактов, которые требовали менее спорных и гораздо более многочисленных избыточных доказательств. Их продемонстрировали только через двадцать лет». Но подобные «избыточные доказательства» имелись задолго до признания Альтамиры. И все же на них не обратили внимания.
Между тем открытия наскальных рисунков в пещерах Европы множились. Одновременно множилось число находок различных скульптур и орнаментированных предметов, залегавших в культурных слоях, относящихся к верхнему палеолиту.
В 1895 году в пещере Ла Мут, расположенной в долине реки Везер (Дордонь, Франция) французский археолог Эмиль Ривьер обнаружил наскальные изображения ископаемых животных. Их древность не вызывала сомнений: они находились в галерее, закупоренной «пробкой» культурного слоя, содержащего палеолитические орудия. Однако судьба альта-мирской находки заставила Ривьера быть предельно осторожным: по иронии судьбы, он сам еще недавно находился в числе яростных противников Саутуолы и хорошо помнил свои собственные инвективы в адрес «изобретателя Альтамиры». А тут судьба посылает ему сомнительный шанс прослыть «изобретателем» Ла Мута!
Голова лошади. Резьба по кости. Арюди, Франция
Тщательно изучив находку, Ривьер закрыл вход в пещеру и пригласил де Мортилье, Картальяка, Пьетта и других авторитетов осмотреть Ла Мут. «Это очень древние рисунки», — уклончиво говорит Ривьер, не желая попасть в положение Саутуолы. Э. Пьетт говорит более определенно: «Палеолитические». Единодушное мнение высоких гостей: древность наскальных рисунков вне сомнений.
