Более известны историкам походы викингов, которые осуществлялись в страны Западной Европы, и подробности этих нападений хорошо описаны хронистами тех времен — Бэдой Достопочтимым, Григорием Турским, другими писателями; разбои викингов отмечены в «Англосаксонской хронике». Меньше информации имеется о нападениях викингов на североевропейскую часть нашего будущего государства. При этом стоит отметить, что экспансия викингов на территорию восточных стран, в том числе и на Русь, шла в основном со стороны свеев (шведов) и данов (датчан). Север же (Биармию, или Древнюю Русь) в большинстве случаев атаковали суда морских разбойников-норманнов из Норега (Норвегии), за некоторым исключением тех же данов и свеев, пробирающихся туда через Ладогу, если вспомнить Саксона Грамматика.
Как мы знаем, викингов не так интересовал захват чужой территории; главной целью морских походов были — обыкновенный грабеж, завладение как можно большим количеством серебра, пушнины, мехов, жемчуга, различных украшений и драгоценностей; позднее их интересовали и куфические монеты, поступающие в обильном количестве на Север от арабских и персидских купцов и служащие в VIII–X веках одним из основных платежных средств.
И в заключение что хотелось бы сказать о так называемой эпохе викингов. Как уже отмечалось, большинство ученых, в том числе норманисты и антинорманисты, отождествляют викингов и варягов (византийских варенгов). Мы не стали бы этого делать. Повторимся, викинги — это обыкновенные разбойники и грабители, иногда, в очень редких случаях, становившиеся на недолгое время торговцами, точнее притворявшиеся вначале ими, а затем показывающие свою звериную сущность. Варягов мы бы все же отличали от этих варваров. На наш взгляд, варяги известны в нашей истории, как более «цивилизованные» люди, если так можно выразиться, приходящие обычно «из-за моря». Они были не викингами — разбойниками и грабителями, а обыкновенными наемниками — дружинниками, поступающими за определенную плату, иногда по специальному приглашению, на службу к великому князю или византийскому императору (кстати, варенг, по Фасмеру, производное слово от латинского varangus — телохранитель, воин из наемной стражи), которую верно несли, пока им хорошо платили. По окончании срока с заработанными деньгами или драгоценностями они возвращались на родину, в редких случаях оставались на поселение там, где проходили службу.
Из числа варягов, говорится в летописях, был и основатель нашего государства — небезызвестный Рюрик со товарищи, приглашенный опять же «из-за моря» править на землю словенскую. Если следовать логике тех ученых, отождествляющих скандинавских викингов и варягов, получается, наши предки пригласили на правление своими землями «разбойников с большой дороги», неоднократно приходивших их грабить.
Причем в летописи Нестора, которой, к слову, нельзя сильно доверять, говорится о приглашении на княжение именно варягов — руси, а долетописная русь находилась, как теперь нам известно, в направлении, противоположном от общепринятого, — на востоке, за Ладожским озером, то бишь в Биармии, которая упоминается в древнескандинавских сагах. Кстати, Ладожское озеро нашими предками когда-то называлось Русским морем, о чем стоит задуматься. Более того, само слово варяг является производным от древнеарийского слова var — вода, море, т. е. варяг получается — житель у воды, моря или просто помор. А где обитают в настоящем поморы, не надо объяснять, — конечно же на берегах Белого моря, то есть на территории бывшей Биармии, или до летописной Древней Руси.
Часть 4
Походы норманнов на Русь в исторические времена
Сразу хотим оговориться, употребляя термин «исторический», имеем в виду, что все происходящее, например, в тех же скандинавских или исландских сагах имеет под собой историческую основу, т. е. в них участвуют зачастую личности, оставившие реальный след в истории своих стран, а произошедшие события иногда имеют точную датировку.
По мнению большинства исследователей, исторический характер носит следующее древнескандинавское произведение, повествующее о путешествии норманнов в Биармию. «Сага об Одде Стреле», созданная примерно в XIII столетии и рукописи которой хранились в Копенгагене и Стокгольме невостребованными до XVIII века, дошла до современников в нескольких версиях. В ней рассказывается о легендарном норвежском, викинге, обладавшем огромным ростом и гигантской силой. Он навечно остался в памяти скандинавского народа, один из немногих, удостоившихся чести запечатлеть себя в сагах. Одд был знаменит еще тем, что без промаха стрелял из лука, за что и получил меткое прозвище Стрела.
Когда Одду исполнилось 12 лет, приглашенная в их дом колдунья предсказала ему, что, достигнув зрелого возраста, он погибнет от своего коня. Историки отметили удивительную схожесть судеб данного героя скандинавской саги и нашего летописного Вещего Олега, который, как вы помните, погиб от своей лошади, точнее от укуса змеи, невовремя выползшей из черепа давно околевшей любимой лошади.
Не по годам смышленый, Одд еще мальчишкой не верил ни в бога, ни в черта (кстати, это не единичный случай безверия у скандинавов) и считал постыдным поклоняться различным идолам и менгирам в отличие от большинства своих соотечественников.
Сильный по своему характеру, он не поверил старой колдунье, но тем не менее принял меры предосторожности и на всякий случай приказал убить свою лошадь, наверное думая тем самым обмануть судьбу, что, как выяснится позднее, ему сделать не удалось.
Посетив своих родителей после долгой разлуки, Одд узнал, что его младший брат Гутмунд и племянник Сигурд на двух кораблях собираются в плавание до Биармии. Он тотчас же принял решение идти с ними в поход, но родственники, не зная его, стали всячески искать причину для отказа: мол, для сборов требуется время, а Одд абсолютно не готов для опасного приключения.
Ему не удалось убедить упрямых родственников, в конце концов они наотрез отказались идти с ним в поход. Тогда он с отцом вернулся домой.
Через полмесяца Одд узнал, что корабли брата и племянника все еще не ушли в Биармию. А причина оказалась банальной — Гудмунду приснился сон, что громадный белый медведь окружил своим телом остров, как кольцом, при этом его голова и хвост сошлись на их корабле, а сам он весь ощетинился, и казалось, что дикий зверь вот-вот набросится на судно и потопит его. Суеверный Гудмунд посчитал, что образ медведя является воплощением души Одда и поэтому, чтобы не искушать судьбу, все же решил пригласить в путешествие родственника. Однако теперь уже Одд заартачился, он затребовал отдельное судно, на что были вынуждены пойти суеверные братья. На время совершения похода они заключили союз.
При проводах отец подарил Одду три стрелы, скованные одним обручем и обладавшие волшебными свойствами: они могли поражать абсолютно все, во что целился стрелок, причем, как бумеранг, всегда возвращались к тетиве лука. Одд от души поблагодарил отца за драгоценный подарок.
После расставания Одд отправился на судно и немедленно отдал приказание поднять якорь и выходить в дальнее странствие. Затем, развернув паруса, направил свое судно на север. То же самое сделали Сигурд и Гудмунд: они пошли вслед за Оддом на север без остановок до самой северной части Норвегии — Финмарка, где они впервые бросили якорь. В том месте берег был усеян землянками, заселенными финнами.
Утром Гудмунд со своими людьми направился на берег, где тут же приступил к грабежу бедных финнов. Викинги без труда врывались в землянки, благо хозяева-финны отсутствовали дома, находясь на промысле зверя и ловле рыбы. Насилуемые финки подняли такой крик, что воины на корабле Одда заволновались и стали проситься у своего предводителя на берег, однако Одд категорически запретил выходить им на материк.
После возвращения грабителей брат строго спросил у Гудмунда, действительно ли он участвовал в нападении на мирных финнов. Получив хвастливый ответ родственника о полученном удовольствии грабить бедных аборигенов, Одд сказал, что он не видит славы в насилии беззащитных женщин, и предупредил, что грабителей ждет расплата за содеянное, а он немедленно отплывает.
К сожалению, в саге ничего не говорится, как они добирались до Биармии. Но тем не менее вскоре они оказались в устье Двины (Vina) и направились вверх по реке. В саге упоминается, что на Двине много островов, пройдя еще выше, они бросили якорь за каким-то мысом, который от материка выдавался в реку. Было бы заманчиво увидеть в этом мысе Пур-Наволок, на котором собственно позднее появился город Архангельск.
