Но какой рок лежит между Русью и Ордой, что кровоточит их разборка пять, шесть, семь веков спустя?..
Теперешние татары и теперешние русские бьются над теперешними проблемами, и потому вопиют в их памяти рязанские и казанские камни, залитые кровью пятьдесят поколений назад…
[…]
Я допускаю, что коломенский призывник испытывает дополнительную гордость, если ему объяснят, где именно князь Дмитрий собирал полки. А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома «мамаевых полчищ» от него станут ждать патриотического подъема?.. Но битва была — была? Надо ее помнить? Надо. Только не делайте сегодняшних татар соучастниками тогдашней драки. Или уж позвольте и им отпраздновать кое-что в компенсацию. Взятие Рязани, например. Зеркально: мы берем Казань, они — Рязань. Или еще Калку вспомните…
Мой комментарий:
И тут меня стал одолевать смех. Правда, невеселый. Причем многие мысли Аннинского не вызывают у меня протеста, они интересны, я разделяю его тревогу, озабоченность. Но все дело в том, что татары не брали Рязань! И на Калке не «сидели задами на русских князьях». На Калке их вообще не было и не могло быть!
Ведь Аннинский апеллирует именно к казанским татарам. И поводом для его рассуждений стала книга «Евразия: за и против», вышедшая в Казани. Только напрасно он отождествляет Орду и казанских татар. Казанские татары к Золотой Орде имеют весьма опосредованное отношение. Калка находилась от их государства на громадном расстоянии, между Калкой и казанскими татарами лежала вся Русь. Но и под Рязанью их, казанских татар, не было и не могло быть! Хотя бы потому, что их в войске Батыя не было. Рязань брал Батый! А потом тот же Батый точно так же взял штурмом столицу татар — Казань (тогда она называлась Великий Булгар). И нынешние казанские татары, к которым обращается Аннинский, тогда назывались булгарами или болгарами. А татарами они называются лишь по случайности истории и этнонимики, и «произошли» они не «от половцев», как пишет Аннинский. Казанские татары вообще в обозримый нами исторический срок ни от кого не «произошли» — они были и остались болгарами. О чем я и писал в предыдущей главе.
И на Куликовом поле, в «Мамаевом побоище», казанские татары не были и не участвовали. То есть частично участвовали, но исключительно против Мамая, исключительно на стороне законного хана Золотой Орды Тохтамыша и его «младшего брата» Дмитрия Донского…
Теперь вы прощаете мне мой смех? И смеюсь я не над Аннинским, разумеется. То, что он казанских татар уравнял с ордынцами — не его вина, а общая беда.
Но рассуждать об истории, не расставив все по точным местам, это, простите, смешно. И если такой высокообразованный человек, как Аннинский, допускает ошибки, то можно представить, как въелись эти ошибки в сознание и подсознание людей.
При всем при том мысли Аннинского интересны. И общая постановка вопроса интересна: «Но какой рок лежит между Русью и Ордой, что эта рана кровоточит пять, шесть, семь веков спустя?»
А тот самый рок. Называется — искажение истории. Давнее, три века преподносимое как само собой разумеющееся. С детства, со сказок и со школьных уроков вбитая мифология. А если проще говорить — прямая ложь, разжигающая вражду между народами. По ней, по этой лжи, Дмитрий Донской «боролся против татаро-монгольского ига» и на Куликовом поле воевал «против хана Золотой Орды». Никогда Дмитрий Иванович, с детских лет опекаемый ханами Золотой Орды, не боролся против этого самого «ига», а, наоборот, всеми силами поддерживал законную власть законного хана Золотой Орды. Что и доказал на Куликовом поле, выступив против Мамая, который никогда ханом не был и не мог быть, а был смутьяном, мятежником и узурпатором, общим врагом и для Дмитрия, и для Тохтамыша. То есть и для Руси, и для Золотой Орды. Но эта ложь поддерживается веками и живет доныне. Вот вам и корень «рока», уважаемый господин Аннинский.
И англичане с французами, и немцы с белорусами и литовцами, как пишет Аннинский, спокойно относятся к своему прошлому. Осмелюсь предположить: потому что у них все там ясно, все владеют информацией, как и что было на самом деле. А у нас — увы. У нас — ложь. Потому и «рок». Видимо, правда всегда успокаивает. А ложь имеет свойство возбуждать страсти. Так мне представляется.
Из статьи доктора исторических наук Владимира Ступишина (Москва):
Баймухаметов незаметно подменяет крестоносцев Литвой: «В те века Московская Русь была маленькая, а Литва велика и могуча и при случае могла поглотить Московское княжество…» И предлагает «чаще смотреть на древние карты». Ну, давайте посмотрим на карты. Что же они показывают? А то, что в XIII веке совсем крошечная Литва была меньше Полоцкого княжества… В XIV–XVI веках происходит экспансия Великого княжества Литовского на белорусские и украинские земли, но и в эти времена, собственно, Московию оно было не в состоянии «поглотить»: поперхнулось бы, ибо тогда она, по крайней мере территориально, уже в несколько раз превосходила Литву. Все это хорошо видно на картах, приведенных во втором томе «Истории СССР» (М., 1966).
Мой комментарий:
Литва была «меньше Полоцкого княжества» в самом начале XIII века. Но уже с XIII века Полоцк был под властью Литвы. А затем в Литву вошли также Киев, Чернигов, Минск, Курск, Брянск, Смоленск, границы Литвы подходили к Можайску и Вязьме, великая Литва простиралась от Балтики до Черного моря. Все это можно узнать из любой общедоступной энциклопедии. Может, недоразумение в том, что д-р Ступишин пользовался, как он сам пишет, картами «Истории СССР» 1966 года издания?
Из статьи В. Ступишина:
Баймухаметов утверждает, что даже само слово «иго» попало в Россию только в конце XVII — начале XVIII века. Заглянул хотя бы в словари, например, в «Историко-этимологический словарь современного русского языка» П. Я. Черных. (М., 1994, том 1, с. 334). Там он мог бы прочитать, что старославянское слово «иго» было в евангельских текстах, имевшихся на Руси с XI века. Это слово, конечно, сродни латинскому «югум», но попало-то оно в Киевскую Русь не в XVII веке, а в домонгольские времена, когда у русских уже сложились активные связи не только с Византией, но и с Западной Европой.
Мой комментарий:
Вообще-то я утверждал, прежде всего: «Русские в XIII–XV веках не подозревали, что они живут «под игом». Хотя бы потому, что не знали такого слова». В. Ступишин отбрасывает суть и пытается оспорить частность: было раньше слово «иго» или нет? И доказывает, что оно «было в евангельских текстах, имевшихся на Руси с XI века». Хорошо, было, но я же речь веду не о евангельских текстах, а о том, когда слово «иго» стало общеупотребительным именно в смысле «татаро-монгольского ига». А если о словарях, то есть словенское «иго» в значении «перекладина у саней», и есть латинское — в значении «ярмо». И доктор Ступишин под словом «иго» подразумевает не «перекладину от саней», а как раз латинское значение — «ярмо». Что он тогда доказывает, непонятно.
Ну не знали русские люди в XIII–XV веках, что они живут «под игом»! Не было такого слова в употреблении. А самое главное, понятия не было — «татаро-монгольское иго».
Из статьи В. Ступишина:
Невежеством отдает и ссылка на фокус Гумилева, который, видите ли, «навскидку» привел список «русских фамилий ордынского происхождения». А не надо такие вещи делать навскидку. Обязательно опростоволосишься, как опростоволосился Гумилев. Даже среди приведенных фамилий немало таких, которые никакого отношения ни к Орде, ни вообще к тюркам не имеют. У многих из них просто русские корни, иногда устаревшие, с подзабытой, но легко проверяемой этимологией (Баранов, Горчаков, Горшков, Державин, Третьяков, Хомяков и др.). У других — греческие (Арсеньев), у третьих иудейские (Вельяминов — от библейского Вениамина)… Навскидку можно приписать какое угодно происхождение очень многим фамилиям, хотя они в большинстве своем идут от прозвищ, в образовании которых могли участвовать любые иноязычные слова, вошедшие в русский язык, что далеко не всегда отражало национальность носителя прозвища. Татариновы совсем необязательно из татар, как Шведовы — из шведов, Чеховы — из чехов…
Мой комментарий:
В. Ступишин спутал значение фамилий и происхождение рода, родословную. Его объяснение происхождения фамилий «по этимологии» не имеет никакого отношения к теме моей статьи. Ордынское, как и любое другое, происхождение людей, носителей данных фамилий, определяется далеко не только по «словарям» и далеко не только по «этимологии». Конечно, легко сказать, что Аксаковы от тюркского «аксак» — хромой, Богатыревы — от «багатура», Барсуковы — от тюркского «барсук», а Вельяминовы, как пишет Ступишин, «от библейского Вениамина». Но эта «этимология» объясняет происхождение фамилий, а не людей. «Аксаком» (хромым) или «багатуром» (богатырем) могли называть и вовсе не выходца из Орды, а самого что ни на есть коренного русака, просто хромого и просто силача. Тюркский язык, многие тюркские слова были тогда в общем употреблении. На самом же деле Н. А. Баскаков свой словарь русских фамилий ордынского происхождения составлял по родословным. Была такая традиция у русских дворян — вести запись своего родословия. И по этим родословным, к примеру, русские дворяне Вердеровские и Апраксины ведут свой род от ордынского воеводы Салахмира, а Зубовы, графы Римской империи — не от «зуба», а от великого владимирского баскака Амырхана. Одни Вельяминовы ведут род от варяжского воеводы Шимона, который в 1027 году пришел в Русь к Ярославу Великому и принял православие, а другие Вельяминовы — от ордынского мурзы Чета, крестившегося в 1330 году с именем Захария и построившего Ипатьевский монастырь в Костроме.
