«Наше трагическое безденежье, — писал Деникин, — в политическом и военном отношении играли роль поистине роковую».
Некоторое количество валюты деникинское правительство выручило, обязав экспортеров, продолжавших торговать на Юге России, сдавать пятьдесят процентов прибыли. Пыталось занять денег у адмирала Колчака, обладавшего золотым запасом России. Михаил Бернацкий в феврале 1919 года отправил Колчаку по телеграфу просьбу выделить двадцать — тридцать миллионов рублей золотом, «дабы мы могли под это обеспечение получить некоторое количество иностранной валюты для расчета за приобретенные за границей предметы снаряжения и для производства других полезных для нашего общего дела расходов».
Министр иностранных дел в колчаковском правительстве карьерный дипломат Иван Иванович Сукин ответил: «Верховный правитель поручил передать Бернацкому, что правительство готово изыскать средства для расчета за приобретаемые за границей предметы снаряжения Южной армии. Наше финансовое положение позволяет в случае крайней необходимости предоставлять валюту, не трогая золотого запаса».
Деникин получил от Колчака кредит примерно в полтора миллиона фунтов стерлингов летом 1919 года и еще два миллиона в конце года, что позволило закупить самые необходимые материалы.
Немалые суммы находились в распоряжении посла России в Вашингтоне Георгия Бахметева. В общей сложности он передал Белому движению пятьдесят миллионов долларов. Но он не любил Деникина. И деньги шли Колчаку. «У американского правительства слагается все более и более определенное убеждение, что вне адмирала Колчака нет пути к спасению России; поэтому вся надежда в помощи адмиралу», — писал Бахметев бывшему министру иностранных дел Сергею Дмитриевичу Сазонову.
Большевики брали верх, и армия Деникина терпела поражение.
Англичане в начале 1920 года предложили Антону Ивановичу прекратить гражданскую войну и оставить Крым, последнюю опору белой армии, — в обмен на гарантии безопасности и помощь в эвакуации тех, кто пожелает покинуть Советскую Россию. В июне в Лондоне приняли решение вовсе прекратить помощь антибольшевистским силам. Английская военная миссия покинула Севастополь.
Неудачи на фронте породили разочарование в войсках. Первым недоверие главнокомандующему выразил генерал Врангель. Подал прошение об отставке. Написал Антону Ивановичу письмо, обвиняя его в неспособности посмотреть правде в глаза.
«Деникин не умел овладевать сердцами людей, — считал Врангель. — Самим внешним обликом своим, мало красочным, обыденным, он напоминал среднего обывателя. У него не было всего того, что действует на толпу, зажигает сердца и овладевает душами… Он не находил в себе достаточных сил твердой и уверенной рукой вести по бурному политическому морю государственный корабль».
Вслед за Врангелем отставки Деникина фактически потребовал генерал Александр Павлович Кутепов, который командовал Добровольческим корпусом и подчинялся непосредственно Деникину. Это стало ударом для главнокомандующего. Антон Иванович уважал Кутепова как прямого и мужественного человека.
22 марта 1920 года Деникин отдал последний приказ: «Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России. Всем, шедшим честно со мною в тяжелой борьбе, — низкий поклон. Господи, дай победу армии и спаси Россию».
Отказавшись от должности, Деникин остался буквально без копейки, но наотрез отказался брать деньги со счетов его правительства в заграничных банках. Конечно, мысль, что семья может очутиться в нищете, угнетала его. Но он не счел возможным скопить себе состояние, пока в его руках была казна. Антон Иванович пришел к власти с пустым карманом и таким же бедняком расстался с ней. Он ничего не взял и у союзников, чтобы Россия не одолжалась у других стран.
Генерал Врангель попытался наладить отношения с Францией. Париж признал его правительство де-факто, но просьба о займе была отвергнута. Антанта мало что сделала, чтобы помочь Белому движению.
Президент Вудро Вильсон санкционировал публикацию в Вашингтоне представленных ему документов о тесных связях большевиков с кайзеровской Германией. Президент не потребовал предварительно проверить их подлинность, а они оказались подделкой. Но серьезно повлияли на общественное мнение страны.
В январе 1919 года сенат США устроил слушания, посвященные угрозе коммунизма. Председательствовал сенатор Ли Оувермэн из юридического комитета. Заслушали в том числе показания нью-йоркского юриста Арчибальда Стивенсона как специалиста по коммунизму.
— Значит, — спрашивал его сенатор, — идея коммунистов состоит в том, чтобы свергнуть правительство?
— Точно. Это движение представляет величайшую опасность для нашей страны.
— Можете ли вы дать нам какой-то совет?
— Иностранных агитаторов выслать. Американских граждан, которые защищают революцию, наказать.
2 июня 1919 года в двенадцатом часу ночи министр юстиции США Митчел Палмер выключил свет в своем доме и собирался присоединиться к своей жене в постели. В этот момент он услышал взрыв, прогремевший прямо у его дома.
Через дорогу обитали заместитель министра военно-морского флота Франклин Делано Рузвельт и его жена Элеонора. Они только что вернулись домой с приема. Если бы они припозднились на несколько минут, то стали бы жертвой взрыва. Страна лишилась бы выдающегося политика. А так в их доме только вылетели окна.
Будущий президент еще не заболел полиомиелитом, был здоров и крепок. Рузвельт с женой бросились наверх, чтобы убедиться, что их сын Джеймс в порядке. Элеонора расплакалась:
— Это конец мира!
Франклин Рузвельт вышел на улицу посмотреть, что случилось с Палмером. Министр юстиции не пострадал. На ступеньках лежал труп — погиб только сам бомбист. Им оказался 23-летний иммигрант Карло Вальдиночи, издатель анархистского бюллетеня. Он поклялся убивать властителей Америки, чтобы сокрушить институты тирании.
На следующий день газета «Нью-Йорк таймс» вышла с шапкой: «Преступление, совершенное большевиками». Утром министр Палмер прямо на развалинах своей библиотеки принял членов конгресса, которые призвали его навести порядок твердой рукой и обещали:
— Проси все, что тебе надо. Отказа не будет.
Октябрьская революция в России вдохновила американских левых, но еще больше напугала консерваторов. В те годы только и было разговоров, что о заговорах против Америки. Сотрудники министерства юстиции походили на пожарных, которым постоянно сигнализируют о все новых возгораниях.
В конце апреля 1919 года тридцать шесть посылок с динамитом были отправлены почтой по разным адресам. В списке на уничтожение значились самые известные люди в Америке: министры юстиции и труда, федеральный комиссар по иммиграции, ведавший депортациями, судья Верховного суда, еще один судья, который посадил в тюрьму больше ста человек по обвинению в шпионаже, пятеро членов конгресса, мэр и начальник полиции Нью-Йорка, банкиры Джон Рокфеллер и Дж. Пирпойнт Морган, а также руководитель Федерального бюро расследований.
Большинство намеченных жертв не пострадали. Почтовая служба перехватила бомбы. Шестнадцать бомб (не зная того) выловил один бдительный почтовый служащий в Нью-Йорке. Он положил смертоносные посылки на полку, потому что неаккуратный отправитель не наклеил положенное количество марок.
Но одно устройство 29 апреля все-таки было доставлено в дом Томаса Хардвика, который только что оставил кресло сенатора от Джорджии. В сенате он сыграл ключевую роль при подготовке нового закона о высылке анархистов. Служанка, которая вскрыла посылку, потеряла руки. Серьезно пострадала и жена сенатора.
В министерстве юстиции не знали, кто этим занимается. Но один из чиновников, отвечая на вопросы журналистов о ходе расследования, твердо сказал:
— Бомбисты связаны с русскими большевиками.
Министр юстиции Митчел Палмер, квакер с гибкими принципами и далеко идущими амбициями, три срока провел в конгрессе и нацелился на Белый дом. 1 августа 1919 года он образовал в министерстве отдел общей разведки, которому поручил бороться с радикализмом. Во главе отдела поставил своего специального помощника Джона Эдгара Гувера, который приступил к работе в министерстве юстиции 26 июля 1917 года. Во время войны многие талантливые люди были призваны в армию, людей не хватало, и это способствовало его быстрой карьере.
Главной опасностью считали анархистов, взявшихся за оружие. Они пытались сокрушить государство как таковое. Они убили французского президента в 1894 году, премь ер-министра Испании в 1897 году, императрицу Австро-Венгрии в 1898-м, итальянского короля в 1900-м и президента США Уильяма Маккинли в 1901-м.
