Междусобойные разборки королей сотрясали Европу всю вторую половину XV века. Феодальные войны бушевали от Англии (где Белые Розы — Йорки рубились с Красными Розами — Ланкастерами) до османской Анатолии (здесь трон не могли поделить четверо сыновей Баязида I Молниеносного).
А тем временем на континенте расцвело блестящее искусство Возрождения.
По поводу того, что происходило в Европе на протяжении XIV—XVI веков, русский медиевист Лев Карсавин писал:
Средневековье — это эпоха неразрывного единства мирского и религиозного. Их соединение произошло в VI веке, разъединение — в XIII.
Дальше эти два потока шли параллельно. Разъедающий скепсис все ближе подводил мир к Реформации.
Купцы, мелкие феодалы, ремесленники вытесняют военную землевладельческую аристократию. Человек больше не мечтает о ратных подвигах. Расцветают торговля и промышленность. В Германии возвышается Ганза, в Италии — Генуя и Венеция.
Грамотность распространена теперь гораздо шире, нежели в Средние века. Книгопечатание делает книгу практически общедоступной. Соответственно, многократно вырастает и число тех, кто берется книги писать.
Первое, что бросается в глаза: авторы рвут с традицией и впервые опускают взгляд с небес на землю. С полотен Микеланджело и Рафаэля на зрителя смотрят не схематичные типовые святые, а узнаваемые горожане того времени.
Возмущенный Савонарола восклицал в поэме Майкова:
О Матерь Божия, Тебя ли,
Мое прибежище в печали,
В чертах блудницы вижу я?
Культура десакрализуется в самом буквальном смысле слова. Писатели эпохи «Темных веков» (св. Григорий Двоеслов, св. Беда Достопочтенный, св. Исидор Севильский, признанный недавно покровителем Интернета…) все как один причислены к лику святых. Каждый из них до сих пор занимает место в литургическом календаре церкви.
Среди средневековых авторов святых уже меньше. А после эпохи святых Фомы Аквинского и Бонавентуры (XIII век) быть канонизированным за достижения в области культуры становится попросту невозможно.
Литература Средневековья даже в самых индивидуальных проявлениях была «литературой цитирования». Авторы не придумывали свои истории, а красиво пересказывали уже сложенные.
Авторы наступившей эпохи совершили воистину революцию. Они научились СОЧИНЯТЬ.
Не случайно все главные книги эпохи Возрождения такие толстые. Исписывая сотни, тысячи страниц, новые писатели утверждают самое главное: они способны выдумать. Сотворить из ничего. Поступить, как Бог.
Выяснению отношений с Богом и был посвящен XVI, заключительный век этого периода.
В России боґльшая половина этого века пришлась на правление Иоанна IV Грозного.
Царь был блестяще образован и в подлиннике читал Дионисия Ареопагита. На благо подданным это не пошло. С высот, на которые его вознесла судьба, всю Россию Грозный воспринимал как доску для собственной партии в тавлеиґ.
Академик Александр Панченко указывал, что Иоанн Васильевич «почитал царское величие равным Божьему, а потому лишал подданных прав как-либо обсуждать его поступки».
Чтобы наказать ослушников, тела казненных рассекались на куски: лишенный тела покойник не сможет предстать на Страшном Суде. Подразумевалось, что монарх волен распоряжаться даже загробной участью подданных.
Английский современник Грозного Генрих VIII свободно говорил на четырех языках и прилично играл на лютне. Манили его не только духовные, но и телесные услады. Фавориток король менял чаще, чем сапоги.
Ел Генрих столько, что под конец жизни оказался не способен ходить, и его, страдавшего крайней степенью ожирения, возили на кресле с колесиками.
В России жертвами опричнины пало до 100 тысяч человек. Чуть меньше (до 70 тысяч) англичан были сожжены на костре или обезглавлены за последние годы правления Генриха VIII. В их число попали и две из шести жен монарха.
В 1531 году король потребовал от духовенства признания себя в качестве протектора и единственного главы английской церкви. Имущество монастырей было передано в личную собственность монарха. Число и сущность церковных таинств Генрих менял исходя из сегодняшнего настроения.
Стремление монархов присвоить себе всю полноту религиозной власти в Европе той поры можно видеть повсеместно. После 1478 года испанские короли получили власть над епископами и главами монашеских Орденов. По Болонийсому конкордату 1516 года уже французские короли отобрали у Пап право назначения епископов.
Тот же процесс шел в то время и у мусульман. В 1538 году, отказавшись от титула халифа, умер последний Аббасид. Отныне главой правоверных стали Османские султаны, сосредоточившие в своих руках и земную, и небесную власть.
Гарнизоны османского султана Сулеймана I Великолепного стояли в Венгрии, Иране и Северной Африке. Его флот вовсю теснил португальцев в Индийском океане. Его столица Стамбул была самым блестящим городом той эпохи.
Во время сирийского похода дорогу перед конем Сулеймана устилали драгоценным шелком. Подданные не смели взирать на его грозный лик. Когда в 1553 году султан убил своего сына, религиозные авторитеты единодушно признали, что Аллах не должен карать владыку за это преступление.
Каждый из перечисленных монархов был равен Богу. Они и были Богом, явленным подданным. Именно в те годы рождается поверье, будто прикосновение короля исцеляет подданных от любой заразы.
Целый пласт ноющих как нарыв религиозных вопросов требует срочного разъяснения.
31 октября 1518 года монах-августинец Мартин Лютер прибил на двери Виттенбергского собора свои «Тезисы». С этого момента начинается отсчет Реформации.
Несмотря на репутацию смутьяна и вольнодумца, Лютер был весьма умерен в своих претензиях. Случись ему жить сегодня, его упрекнули бы в реакционности и мракобесии самые реакционно и мракобесно настроенные из католиков.
По сути дела, Лютер не давал ответ, а ставил вопрос: как в изменившемся мире должны строиться отношения человека и Создателя? Что есть человек пред лицем Его?
Однако ход мысли Лютера нашел продолжателей. Уже следующее поколение протестантов сказало не только «Б», но и «Э, Ю, Я».
В первой половине XVII века Россия корчилась в смуте и бунтах черни. В те же годы в кровавый хаос погрузилась и Европа.
Начавшись как отвлеченная университетская полемика, западноевропейская Реформация вызвала невиданный накал страстей. В повсеместно возникающих коммунах перекрещенцев практиковались дикие ритуалы и формы культа.
Лидер одной из немецких протестантских общин присвоил себе титул Царь Израильский. Первое, что он сделал, — обзавелся гаремом «жен Царя Израильского».
К 1618 году континент оказался расколот на два блока, между которыми разгорелась Тридцатилетняя война. Католики-испанцы, австрийцы и поляки встают против протестантов Германии и Скандинавии, а также примкнувших к ним французов.
Сражающиеся армии бродят по территориям от Чехии до Лотарингии. Католики режут протестантов, протестанты — друг друга, а пьяные ландскнехты — всех, кто попадался под руку. За собой они оставляют лишь сожженные города и зараженных сифилисом женщин.
Войны между государствами проходили на фоне войн внутри государств. Головы вчерашних повелителей мира сыпались с плах, словно осенние листья. Гражданские войны, революции и социальные потрясения практически одновременно начинаются в Нидерландах, Франции, Англии и Германии.
Жестокость, с которой они подавлялись, поражает. Одному из пленных, одноногому инвалиду, лорд-протектор Англии Оливер Кромвель велел заколотить его деревянный протез в глазницу.
Смутный XVII век окончательно похоронил идею беспрекословного следования традиции. Легко подражать отцам, если твоих детей крестят в той же церквушке, где отпевали твоего деда. Но как быть, если ты не знаешь даже, откуда твой дед был родом?
После церковного Раскола в России староверы, не желавшие гореть в срубах, освоили Урал и Сибирь. Из Европы беженцев разметало куда дальше.
Англоязычные протестанты довели индейских вождей до алкоголизма и на высвободившихся территориях основали США. Голландские соратники Тиля Уленшпигеля бежали в Африку, где вскоре появились бурские республики.
Ирландские католики никуда не бежали — их в кандалах везли на край света и скоро католическими зеками был заселен целый континент Австралия.
Начавшийся в XVIII веке заключительный период европейской истории характеризуется крайним развитием индивидуализма.
И Средневековье (X—XII века), и период классического расцвета европейской культуры (XIV—XVI века) были эпохами религиозными.
Реформация не собиралась отменять Бога. Речь шла о том, чтобы лишь избавить религию от чуждых наслоений… очистить… приблизить к идеалу. Однако толчка оказалось достаточно. Дальше все покатилось само.
