В подозрении ведь солдат. Всюду за бедным слежка.
Исстрадался совсем Щербинин. Решает уж лучше во всём признаться. Пусть всыплют, как всем, шпицрутенов. Пошлют на Кавказ. Вместе со всеми будет.
Признался Щербинин.
Обрадовалось начальство: "Ага, не зря в подозрении был!"
Прогнали солдата сквозь строй. Всыпали шесть тысяч шпицрутенов. А за то, что молчал, за то, что не сразу сознался, и ещё добавили столько же. Выжил солдат после шпицрутенов, ждёт, когда же пошлют его на Кавказ.
Ждал, ждал. Не послали.
Решило начальство:
- Пусть остаётся здесь. Глаз за ним острый нужен.
Был оставлен солдат в полку. До конца своих дней промаялся.
ЧУДАК ЧЕЛОВЕК
Рядовой лейб-гвардии Московского полка Николай Поветкин отказался присягать Николаю I.
- Не желаю, - сказал солдат. (До этого Поветкин уже присягнул Константину.)
Уговаривали его товарищи:
- Дура! Царь есть царь, Николай, Константин - кому ни служи, едино.
- Не желаю, - твердил солдат.
Рассмотрение солдатских дел в Московском полку вёл полковник барон Шлиппенбах. Шлиппенбах уговаривал.
Не помогло.
Начальник Главного штаба генерал Дибич уговаривал. Родной брат Николая I великий князь Михаил уговаривал. Не помогло.
Случай был редкостный.
Побили солдата тюремщики. И это не помогло. Упрям человек. Чудак человек.
Доложили Николаю I. Обозлился царь: "Ах он такой-сякой!" Погнал солдата в Сибирь на вечную каторгу.
Отказался присягнуть Николаю I и старый генерал-аншеф Долгоруков.
Уговаривали Долгорукова друзья-генералы. Жена просила, в ногах валялась. Дети молили. Не помогло.
Уговаривал военный министр Татищев. Родной брат Николая I великий князь Михаил уговаривал. Не помогло.
Доложили Николаю I.
- Долгоруков? Генерал-аншеф?
- Так точно, ваше величество.
Обозлился царь: "Ах он такой-сякой! Лишу упрямца я царской милости". Приказал не пускать на балы во дворец.
Узнали солдаты, какое наказание Долгорукову.
- Вот так тебе немилость!
- Волк на волка, считай, не бросится!
- Аист лягушку глотнёт, не аиста!
Обидно им за Поветкина.
- Раз солдат - так гони в Сибирь!
- Коль лютость - так к нашему брату!
- Братцы! Не любит наш государь солдат - вот она горькая правда.
Солдат Касьян Епиходов молчал, молчал. Однако при этих словах сорвался:
- Любит не любит - не в этом стать. Глубже смотрите в дело. Не генерал ему страшен, а страшен солдат. Вот она, лютость, идёт откуда. Вот где зарыта правда.
ОБМАНУЛИ
Николай I всячески старался доказать, что солдаты по ошибке, случайно пошли за декабристами. Мол, декабристы их обманули.
Приехал как-то царь в Царское Село, в свой загородный дворец. Смотрит, у входа на карауле стоит солдат. С ним и заговорил Николай I.
- Ну что, служивый, обманули злодеи вас?
- Так точно, ваше величество! - гаркнул солдат.
Доволен царь Николай I. "Вот она, правда, в словах народа".
Понравился чем-то солдат царю. Костью крепок, в плечах широк. Глаза ясные-ясные, синие-синие.
- Обманули, государь, обманули, - продолжает солдат. - Говорили, поубавится срок нашей солдатской службы. А где оно всё? О том и не слышно.
Царь вскинул глаза на солдата. "Да что он - дурак? - подумал. Конечно, дурак. Эко глаза коровьи".
Раздосадовал солдат Николая I своим ответом. Плохо спал в эту ночь государь. Всё о солдате думал. "А может, он не дурак, может, очень хитрый солдат попался".
Утром вышел в парк на прогулку царь. Выходит, видит - на карауле стоит солдат. Другой, конечно. Прежний давно сменился.
Обратился Николай I к солдату:
- Обманули злодеи вас?
- Так точно, ваше величество! - гаркнул солдат. Замер по стойке "смирно".
Царю солдат чем-то понравился. Строен, подтянут, высок солдат.
- Обманули, государь, обманули, - продолжает солдат. - Обещали народу волю. А где она, воля? Теперь-то с кого спросить!
Глянул царь на солдата. "Да что он - дурак? - подумал. - Дубина. Вона как вымахал. Конечно, дурак".
Пошёл государь по парку. Пруд обогнул. Поравнялся с беседкой. Смотрит, и здесь на карауле стоит солдат.
Обратился к солдату царь:
- Обманули злодеи вас?
- Так точно, ваше величество! - гаркнул солдат.
Понравился чем-то солдат государю. На редкость лицо симпатичное.
- Обманули, ваше величество, обманули, - продолжает солдат. - Про землю они говорили. Мол, будет земли передел. А где передел? По-прежнему всё осталось.
Сплюнул царь Николай I от обиды. Глянул в лицо солдату. "Дурак, конечно, дурак. Вот и морда какая противная".
Обозлился, обиделся царь. Прекратил он прогулку. Быстрым шагом пошёл ко дворцу. Идёт, о солдате думает: "Дурак, дурак. А может, просто хитрый солдат попался?!"
Подошёл государь ко дворцу. Смотрит, на карауле стоит солдат. Другой, конечно. Сменился прежний.
Понравился чем-то солдат государю. Хотел Николай I солдату задать вопрос. Однако не решился, не задал. Лишь бровью, как ворон крылом, повёл. Лишь глазом недобрым глянул.
ХМЕЛЬНЫЕ СОЛДАТЫ
Нет покою царю Николаю I. Хочется ему доказать, что офицеры-декабристы - это одно, а солдаты-декабристы - это совсем другое. Мол, вышли солдаты на Сенатскую площадь совсем случайно. Произошло, мол, всё по недоразумению.
Думал, думал царь Николай. Ничего не придумал.
Поручил придумать своему брату великому князю Михаилу.
Думал, думал великий князь Михаил. Ничего не придумал.
Вызвал царь военного министра Татищева.
- Думай! - сказал и этому.
Но и Татищев оказался на выдумку тоже слаб.
- Дурново! Дурново! - позвал государь.
Явился флигель-адъютант Дурново.
- Думай!
Сидит думает Дурново. Наконец просиял:
- Придумал!
- Ну, ну?
Объясняет Дурново: мол, надо сказать, что были солдаты в тот день хмельные. Вот почему на Сенатскую площадь они и вышли.
- Хмельные! Откуда?! - нахмурился царь.
- Злодеи их подпоили. Вот откуда, - сказал Дурново.
Царь улыбнулся:
- Идея! Умён Дурново. Идея!
Стал после этого царь и налево и направо всем говорить:
- А солдаты того - выпивши были тогда солдаты.
Даже английскому посланнику Николай I как-то сказал:
- А вы знаете, милостивый государь, солдаты оказались в тот день хмельные. Я даже и сам не думал. Представьте, подпоили их офицеры. Вот до чего дошли.
Затем то же самое сказал и посланнику французскому.
Доволен царь Николай I. Разнесут теперь посланники эту весть по всему белому свету. Интересно ему, что же они в свои страны напишут. Приказал проследить. Перехватили жандармы донесения посланников, показали царю.
Писал английский посланник о том, что был у него разговор с царём Николаем I. Разговор касался недавних событий.
"Верно, правильно", - кивает головой Николай I.
Почти слово в слово передал английский посланник свой разговор с Николаем I, а в конце: "Судя по тому, какую нелепицу мне говорил государь, был он в состоянии вряд ли трезвом".
Глянул царь на письмо французского посланника, а там и ещё сильнее: "Судя по тому, какую глупость мне говорил государь, не солдаты тогда на Сенатской площади, а сам император русский находился явно в хмельном возбуждении".
Помутилось в глазах у царя Николая I. Схватился рукой за сердце:
- Дурново! Дурново!
Мчит Дурново, тащит капли ему от сердца.
Однако на этот раз не потянулся к лекарству царь. Размахнулся отец-император и по шее советчика съездил.
СПОХВАТИЛСЯ
Уже на Кавказе давно солдаты. Тот, кто приговорён к сибирской каторге, давно дошагал в Сибирь. После этого время ещё прошло. И вдруг спохватился, подумал царь Николай I, а всех ли он наказал примерно, не забыт ли какой солдат.
- Дурново! Дурново!
Явился флигель-адъютант Дурново.
Вместе сидят, гадают.
Дурново называет полки и солдат. Царь вспоминает - наказаны, нет ли?
- Лейб-гренадеры?
- Наказаны.
- Гвардейский морской экипаж?
- Наказан.
- Солдаты, что несли полковое знамя, когда шёл на Сенатскую площадь Московский полк?
- Не забыты, Дурново, не забыты.
- А те, что, потерявши последний стыд, били в барабаны, когда выступали святые отцы - отец Серафим и отец Евгений?
- И этих господь приметил.
- Унтер-офицер Фёдор Анойченко?
- Наказан, наказан. До смерти, кажись, забит.
- Михей Шутов?
- Фёдор Трофимов?
- Трофим Федотов?
Называет Дурново всё новых и новых солдат. Хорошая память у государя:
- Наказан.
- Наказан.
- Наказан.
Сидят Дурново и царь. Гадают, ломают головы. Кто же ещё забыт?
И вдруг:
- Знаю, - кричит Дурново. - Знаю!
- Ну, ну?
- Про этих забыли, ну как их... про тех.
- Да толком же ты говори!
Забыл Дурново, как называют тех, про кого он вспомнил.
- Ну про тех, ну как их... про этих.
Водит рукой Дурново по воздуху.
- Болван, - обозлился царь.
- Про... про... - Наконец Дурново просиял: - Про писарей.
- Фу ты!
