Иосиф Флавий - Иудейская война

Глава двенадцатая

1. После того как Кассий оставил Сирию, в Иерусалиме опять поднялось волнение. Феликс{114} выступил с войском против Фазаеля, чтобы наказать Ирода в лице его брата [67] за месть, совершенную над Малихом. Ирод, который в то время находился у начальника Фабия в Дамаске, поднялся было на помощь брату; но болезнь задержала его. Между тем Фазаель сам справился с Феликсом и упрекнул тогда в неблагодарности Гиркана, который поддерживал Феликса и позволил брату Малиха завладеть крепостями; в числе последних в руках брата Малиха находилась уже и сильнейшая из всех крепостей Масада{115}.

2. Но против значительных сил Ирода он все-таки устоять не мог. Ирод, как только выздоровел, отнял опять у него все крепости и, только уступая его мольбам, дал ему свободно выступить из Масады. Затем он изгнал из Галилеи тирского тирана Мариона, овладевшего перед тем тремя тамошними крепостями; пленных тирян он всех оставил в живых; некоторых даже отпустил с подарками на родину, расположив к себе таким образом город и возбудив в нем ненависть против тирана. Хотя Марион и получил свое владение от Кассия, разделившего всю Сирию на подобные же мелкие владения, но из ненависти к Ироду оказывал все-таки помощь сыну Аристобула Антигону, – и это он делал тем охотнее, что последний посредством денег склонил также и Фабия содействовать ему в возвращении себе власти. Средства ко всему этому доставлял Антигону породнившийся с ним Птолемей.

3. Выступив против этих врагов, Ирод разбил их на границе Иудеи, прогнал Антигона и, при своем возвращении в Иерусалим, был радушно встречен за эту победу. Даже те, которые раньше не были расположены к нему, стали теперь склоняться на его сторону по причине того, что он сделался родственником Гиркана. Прежде он был женат на своей соотечественнице благородного происхождения по имени Дорида, родившей ему сына, Антипатра; ныне же, женившись на Мариамме, дочери Александра, сына Аристобула, внучке Гиркана от дочери, он вступил в родственные отношения с царем{116}.

4 Когда после поражения Кассия при Филиппах{117} Цезарь отправился в Италию, а Антоний в Азию, тогда между другими посольствами, прибывшими от разных городов к Антонию в Вифинию, явились также от иудеев знатные лица с жалобами на то, что Фазаель и Ирод насильно захватили в свои руки правление, оставив Гиркану один лишь почетный титул. Но туда явился также и Ирод, который щедрыми подарками так обворожил Антония, что он даже не пожелал выслушать его противников. Так они и вынуждены были возвратиться назад без всякого результата. [68]

5. Но еще раз прибыли знатнейшие из иудеев, в числе 100 человек, в Дафну, возле Антиохии, к Антонию, который был уже тогда порабощен своей любовью к Клеопатре. Они выставили наиболее красноречивых и почтенных из своей среды, чтобы обвинить обоих братьев. Защитником последних выступил Мессала{118}, поддерживаемый Гирканом, как их родственником. Выслушав обе стороны, Антоний спросил Гиркана, кто из них в действительности более способен к правлению. И, когда этот признал преимущество за Иродом и его домом, он возрадовался, ибо он у их отца, во время своего пребывания в Иудее вместе с Габинием, пользовался самым широким гостеприимством{119}: он назначил братьев тетрархами{120} и передал им правление над всей Иудеей.

6. Когда посланники возроптали против этого, он приказал пятнадцать из них заключить в тюрьму, имея также в виду их казнить, а остальных он прогнал с позором. Возбуждение умов в Иерусалиме из-за этого только усилилось; вновь снарядили послов, и даже целую тысячу, в Тир, где Антоний остановился по пути в Иерусалим. Когда те подняли шум, Антоний выслал к ним начальника Тира с приказанием казнить всех и каждого, кто только попадется ему в руки, и этим самым укрепить власть назначенных им тетрархов.

7. Предварительно, однако, вышли к делегатам на берег Ирод с Гирканом и убеждали их прекратить бесполезное и неразумное сопротивление, дабы не навлечь гибель на себя и на свое отечество. Но от этих увещеваний недовольствие возросло еще больше. Тогда Антоний послал тяжеловооруженных воинов, которые многих умертвили и многих ранили. Гиркан позаботился о погребении павших и об уходе за ранеными. Спасавшиеся бегством все-таки не унимались: они привели еще и окрестности города в такое волнение, что Антоний в своей ярости приказал убить даже тех, которых он раньше взял в плен{121}.

1. По истечении двух лет, когда Барцафарн, сатрап парфян, и Пакор, сын парфянского царя{122}, владели Сирией, Лизаний, унаследовавший власть своего отца Птолемея, сына Менная, уговорил сатрапа обещанием 1000 талантов и 500 жен низложить Гиркана и возвратить правление Антигону. Подкупленный таким образом Пакор отправился сам по морскому берегу и приказал Барцафарну двинуться внутрь страны. Из жителей побережья только тиряне не приняли Пакора в то время, когда Птолемаида и Сидон открыли перед ним ворота. Царскому виночерпию, носившему его же имя, он передал часть своей конницы с поручением вторгнуться в Иудею и там на месте собирать сведения о неприятеле и оказывать Антигону в случае надобности всяческое содействие.

2. В то время, когда парфяне, грабя на пути, проходили через Кармил, вокруг Антигона собралось много иудеев, готовых принять участие в нападении. Он отправил их в так называемую Дубовую рощу (Дрим) для занятия этой местности. В завязавшейся здесь битве они отбросили назад неприятеля, преследовали его, затем поспешно направились в Иерусалим и, еще больше увеличившись в числе на пути, подступили к царскому дворцу. Гиркан и Фазаель встретили их с сильным отрядом, и посреди площади завязался бой. Ирод же со своим отрядом принудил врагов к отступлению и запер их в храме под охраной 60 солдат, расположенных в близлежащих домах. Но враждебная обоим братьям часть населения протеснилась к этим домам и сожгла их вместе с находившейся там стражей. Разъяренный этой потерей, Ирод обрушился на жителей города и многих из них умертвил; ежедневно они толпами нападали друг на друга, и было беспрестанное избиение.

3. Так как тогда приближался как раз праздник Пятидесятницы{123}, то вся окрестность храма и город вообще наполнялись массами поселян, большей частью хорошо вооруженных. Фазаель охранял стену, Ирод с меньшими [70] силами – царский дворец. Отсюда он делал вылазки в северную сторону против неорганизованных неприятельских полчищ, многих убивая, всех же обращая в бегство; одних он запер в городе, других в храме, а третьих загнал на огороженную со всех сторон внешнюю площадь. Тогда Антигон предложил впустить Пакора в город в качестве посредника. Фазаель дал себя уговорить, принял парфянина с его 500 всадниками в город, пригласил его даже к себе как гостя; хотя Пакор явился как будто для того, чтобы уладить спор, но в действительности имел в виду оказать помощь Антигону Так он, под видом прекращения раздора, лукаво советовал Фазаелю отправиться для переговоров к Барцафарну; тщетно предостерегал его Ирод и предлагал ему вместо того, чтобы предать себя в руки измены, лучше убить ехидного человека, так как варвары по натуре своей вероломны. Пакор вышел из города и, дабы возбудить как можно меньше подозрения, взял с собой Гиркана; у Ирода он оставил небольшое число так называемых вольных всадников, а с остальными он провожал Фазаеля.

4. Прибыв в Галилею, они застали там жителей готовыми к вооруженному восстанию. И действительно, галилеяне еще раньше соединились с сатрапом и теперь, при прибытии Фазаеля и Гиркана, советовали ему под видом дружбы завлечь их в засаду Барцафарн встретил своих гостей подарками, но по их удалении он расставил им сети. Они, однако, узнали об измене, когда их привели в прибрежный город Экдиппон{124}: здесь они услышали об обещании парфянам 1000 талантов и 500 женщин, в число которых Антигон назначил и их жен; они узнали далее, что варвары каждую ночь устраивали им засады на пути и давно уже взяли бы их в плен, если бы не сочли необходимым выждать ареста Ирода в Иерусалиме для того, чтобы тот, разведавши об их участи, не принял бы мер предосторожности лично для себя. И все это нельзя было принять за простую молву – издали им виднелись уже расставленные караулы.

5. Хотя Офелий (узнавший весь этот план от Сарамаллы – тогдашнего первого богача в Сирии) настоятельно советовал Фазаелю бежать, он все-таки не согласился оставить Гиркана на произвол судьбы, а отправился тотчас к сатрапу, бросил ему в лицо укор в предательстве, а главное в том, что он решился на такое дело из-за денег, и в заключение предложил ему за свое спасение больше, чем Антигон за престол. Хитрый парфянин свалил с себя подозрение клятвами и оправданиями и поспешил к Пакору. [71] Но вслед за этим некоторые из оставшихся на месте парфян, получившие на то надлежащую инструкцию, взяли в плен Фазаеля и Гиркана, которые осыпали их проклятиями за их вероломство и клятвопреступление.