к своим сородичам иногда ни с чем. Они знали, что среди людей с голоду не умрешь.
В Петряйцеве, как и других деревнях, люди жили полноценной жизнью: много работали, рожали и воспитывали своим примером детей, радовались им и урожаям, печалились в горе и смерти, гуляли праздники, играли свадьбы. Жили общиной, оградили деревню забором из жердей, поставив двое ворот на выезде к Грудину и Поцепу. В Душково был выезд из этих же ворот, повернув налево на 90 градусов. Мужики выкопали восемь прудов на концах деревни и посередине ее для поения скота и тушения пожаров. Завели общественного быка, построили для него двор, ухаживали по очереди. Поделили поле на участки по числу душ в семье. Многие родственники объединили свои участки со взрослыми детьми, братьями.
Работали, бедностью не хвастались, говорили, что когда собирается вся родня, так и работа идет играючи. Деревенские помогали новым хозяйствам вставать на ноги. Делали общественные выгоны для скота в лес. Участки леса сначала загораживали не забором, а осеком — изгородью из сваленных друг на друга деревьев. Для осека рубили ольху, осину, сухие ели, кустарник, подтаскивали валежник. Осеки не давали скоту уйти из леса, где его пасли. Из срубленных елей строили дома, сараи, житницы, кузницы, риги. Постройки сначала крыли пластами еловой коры. Ее снимали с бревен, рубленных во время сокодвижения. Потом стали их крыть соломой. Для этого стропила делали с загнутыми концами, на которых держалось верхнее бревно. К нему вершинами верх крепили плахи с сучками. На них нанизывали снопы соломы, а сверху её крепили жердями, которые укладывали на торчащие сучки. Соломенную крышу делали крутой, чтобы хорошо стекала вода. Потом дома стали крыть осиновыми плахами, наподобие досок. Их кололи с помощью клиньев, приговаривая: «Клин туда идет, куда его колотушкой забивают». Позднее, когда появились продольные пилы, стали пилить осиновые доски и крыть ими крыши. Потом начали крыть их дранкой. Все деревья, даже очень толстые, рубили тогда топорами, ими же рубили и избы. Позднее углы стали обрабатывать скобелем.
В лес всегда ходили с топором, говорили, что в лесу без топора, как без рук. В лесу богато не проживешь, нужны топоры, пилы, гвозди, лошади. Их можно было купить на ярмарках, которые проводились в поселении Городецк, позднее город Бежецк. От Петряйцева до Городецка было 18 километров через Поцеп, Слепнево, Теребени, Градницы и Заручье. Ездили туда на лошадях, иногда ходили пешком. Возили продавать льноволокно, скипидар, деготь, древесный уголь, лапти, изделия из дерева, корзины. Ярмарка лошадей проводилась два раза в год. Там же карельские мужчины покупали себе на праздник красные кумачовые рубахи. Карельские женщины приезжали на ярмарку в сороках, а русские любили носить платки. Иногда они посмеивались над карелками из-за незнания русского языка «Говорить по-русски не умеют, только ломают русскую речь». Приезжавшая на ярмарки карельская молодежь все больше и больше знала русских слов.
Перед поездкой в Бежецк под телегу вешали ведро с дегтем, по названию логунок. Колеса, оси, чеки на телеге были деревянными, поэтому дорогою останавливались и смазывали их, чтобы не скрипели и не истерлись. Трава по обочинам дороги была измазана дегтем от тележных колес.
Мостов через реку еще не было, переправлялись вброд, где мелко. С двух сторон берега реки в этих местах делали отлогими. Эти броды сохранились до наших дней на всех речках рядом с построенными мостами. Для перехода пешком делали лавы из 2-3 бревен.
Жители глухих лесных карельских деревень были крутые характером, жесткие по нраву, прямолинейны, порою злые и нетерпимые. Но всегда помогали друг другу. Своей работой, своей жизнью, своим примером карелы показывали, что человек ни дня не живет ради смерти, он живет только ради жизни. Плохих людей в деревне не было, не было и обычая запирать двери. Дети оставались жить в своей деревне, женившись, сын начинал возить лес для строительства дома, строился рядом с родителями или в конце деревни. Когда был построен новый дом, все соседи приносили в него по полену, говоря: «Несу вам тепло».
Карелы очень бережно и любовно относились к своей кормилице — корове. Через неделю после отела корову обмывали и окуривали. Для окуривания в плошку клали угли от березовых поленьев, можжевельник и богородскую травку. Богородскую травку собирали накануне Иванова дня 6 июля и сушили ее. С дымящейся плошкой обходили корову, ее стойло, хлев и двор. После окуривания взрослые начинали есть молоко. А еще через неделю, как обмыли и окурили корову, молоко можно было давать и детям. Весной скотину первый раз выпускали пастись на Егория шестого мая. Провожали корову в поле с веточками прошлогодней вербы, которую брали с божницы. На божнице оставалась свежая верба до следующей весны. Выгнав коров в поле, каждый хозяин или хозяйка с вербой в руках пытались обойти стадо, потом вербу оставляли воткнутой в полосу поля. В этот день у пастуха в сумке было крыло птицы, яйцо и образок. Считалось, что если зимой окуришь корову после отела, а весной обойдешь стадо, то корова будет под покровом. Окуришь травами покровителей коровы, останется она в лесу ночью и окажется под покровом хозяина леса, не пропадет, в болоте не утонет, волки её не съедят. Чтобы всякие духи не приближались к стаду, пастухи стригли себе волосы только до начала пастьбы и не стриглись до окончания пастбищного сезона. Да и в дом всяких духов не пускали иконы, а на двор — окуривание. Духи обитали на чердаке, в подполье и в бане. За скотиной внимательно наблюдали, если захромала, ей смазывали копыта чистым дегтем. Нанятые пастухи были на постое по очереди, где ночевали и кормились. Чем больше скота было у хозяина, тем больше раз останавливались у него пастухи. Пастуху во время пастьбы не разрешалось собирать ягоды и грибы, чтобы не отвлекался от дела, а был со стадом. Каждое утро сторож будил пастуха, а пастух игрой на рожке будил хозяек доить коров. Пастух играл до Покрова 14 октября, после Покрова он стадо уже не пас. Зимой сено в ясли корове клали руками, растряхивая его. Боялись, чтобы не попало мышиное гнездо, от которого корова могла заболеть.
Карелы были верны поговорке: «Где родишься, там и пригодишься». Свадьбы игрались в пределах своей карельской округи. На свадьбы и праздники карелы надевали красные кумачовые рубахи и подпоясывали их также красным поясом. В обычные дни мужчины носили холщевые рубахи длинные, едва не до колен. Рубахи обязательно подпоясывали поясом или кушаком, ходить без пояса считалось
