выйти на дорогу в Кенигсберг и воссоединиться с пруссаками, с которыми ему было привычно сражаться совместно. Забрав из Гейльсберга всё, что можно было перевезти, Беннигсен двинулся днем 11 июня по правому берегу Алле в направлении Бартенштейна, где находилась его штаб-квартира.
Наполеон тем же вечером вступил в Гейльсберг и расположился в нем со своей гвардией. Он нашел в городе довольно значительные склады, много раненых русских, о которых он приказал заботиться так же, как о французах, и количество которых свидетельствовало о том, что русская армия потеряла накануне 10–11 тысяч человек.
Сражение в Гейльсберге не изменило планов Наполеона. Он по-прежнему надеялся обойти русских, отрезать их от Кенигсберга и воспользоваться первым их ошибочным движением, чтобы добраться до этой важной крепости, бывшей их операционной базой. Благоприятный случай, которого ожидал Наполеон, не должен был заставить себя ждать; чтобы этого не случилось, Беннигсен в его трудном положении не должен был совершить ни одной ошибки.
Для лучшего достижения цели Наполеон несколько изменил направление движения. За Гейльсбергом, точнее уже за Лаунау, Алле поворачивает вправо, описывая тысячи зигзагов, и дорога вдоль ее течения представляет собой довольно долгий путь, уводящий к тому же от моря и от Кенигсберга. Беннигсен, опиравшийся на Алле, вынужден был следовать всем извивам реки. Наполеон же, желавший занять промежуточную позицию между Кенигсбергом и Алле, мог, напротив, без всяких неудобств и даже с преимуществом покинуть берега Алле. Вследствие чего он передвинулся на промежуточную дорогу из Ландсберга в Эйлау, ведущую напрямую к Пре-гелю. При выходе на эту дорогу за Эйлау Кенигсберг оказывается в двух переходах слева, а Алле и город Фридланд – в одном переходе справа. Именно с этого места, при сопутствии удачи и ловкости, было больше всего шансов одной рукой захватить Кенигсберг, а другой нанести удар русской армии.
С этой мыслью Наполеон направил на Ландсберг Мюрата с частью кавалерии, а вслед за ним – корпуса Сульта и Даву, которым назначалось образовать левое крыло армии и либо дотянуться до Кенигсберга, либо обрушиться на центр, если они понадобятся для сражения. На Алле Наполеон оставил остатки кавалерии, состоявшие из егерей, гусар и драгун, дабы они очистили берега реки, следуя по пятам за неприятелем. Корпуса Ланна, Нея и Мортье он выдвинул на Эйлау, направив их разными дорогами во избежание заторов, но так, чтобы они могли легко воссоединиться за нескольких часов. Поскольку пруссаки, отступавшие к Кенигсбергу, не заслуживали более внимания, корпус Бернадотта, временно остававшийся в низовьях Пассарге, получил приказ без промедления присоединиться к армии.
Эти распоряжения, а также многие другие – об организации в Гейльсберге складов, пекарен и госпиталей, распределении богатых продовольственных запасов Данцига, навигации в Фриш-Гафе, – удерживали Наполеона в Гейльсберге весь день 12 июня. В это время его корпуса продвигались вперед, и ему было нетрудно нагнать их верхом за несколько часов.
Утром 13-го он прибыл в Эйлау. То была уже не огромная заснеженная равнина мрачного и унылого вида, столь обильно орошенная кровью 8 февраля: то был цветущий край, усеянный зеленеющими лесами, красивыми озерами и многочисленными деревнями. Кавалеристы и артиллеристы с удивлением увидели, что во время сражения в Эйлау они скакали по поверхности озер, в то время полностью замерзших. Сведения о передвижениях Беннигсена были столь же неопределенными, как и планы генерала. По всем признакам можно было заключить, что русская армия пытается двигаться в сторону Кенигсберга, собирается покинуть берега Алле и должна появиться в Домнау. Тогда Наполеон выдвинул Сульта и Мюрата с половиной кавалерии на Крейцбург, приказав им двигаться на Кенигсберг, дабы скорее атаковать его. Вослед им он выдвинул Даву, которому было приказано занимать промежуточную позицию, чтобы иметь возможность присоединиться за несколько часов либо к Сульту, либо к основной части армии – по обстоятельствам. Ланна Наполеон без промедления направил из Эйлау на Домнау, дав ему часть кавалерии и драгун Груши и приказав послать разъезд к Фридланду, чтобы разведать положение неприятеля и разузнать, покидает ли он берега Алле и спешит ли на помощь Кенигсбергу. Мортье, прибывший в Эйлау, был также направлен на Домнау, чтобы прибыть туда через несколько часов после Ланна. Ней с его корпусом и Виктор с корпусом Бернадотта вступали в эту минуту в Эйлау. Прежде чем направлять их вместе с гвардией и тяжелой кавалерией на Домнау либо на Кенигсберг, Наполеон стал дожидаться новых донесений от легкой кавалерии касательно передвижений неприятеля.
Вечером 13-го донесения разведки не оставили более сомнений. Беннигсен спустился по Алле и, казалось, вступил на дорогу во Фридланд, собираясь либо продолжать по ней марш вдоль Алле, либо оставить берега реки и двинуться в Кенигсберг. Именно во Фридланде он должен был скорее всего отойти от Алле, потому что в этом месте река ближе всего подходит к Кенигсбергу. С этой минуты Наполеон более не колебался. Он направил к Ланну и Мортье всю кавалерию, какая не последовала за Мюратом, доверив командование ею генералу Груши. Ланну и Мортье он предписал идти во Фридланд и захватить, если возможно, сам город и мосты через Алле. Нею и Виктору он приказал двигаться на Домнау и передвинуться вслед за Ланном и Мортье ближе к Фридланду, следуя обстоятельствам. Затем он отправил свою гвардию, а сам решил выехать верхом на рассвете, чтобы на следующий день, 14 июня, возглавить свои воссоединенные войска. Этот день, 14 июня, годовщина сражения при Маренго, напоминая о прекраснейшем дне его жизни, наполнял его тайным и счастливым предчувствием. Наполеон не переставал верить в свою удачу, и эта вера всё еще была обоснованной!
Ланн, прибыв в Домнау за несколько часов до маршала Мортье, поспешил выслать на разведку во Фридланд 9-й гусарский. Полк проник в город, но был атакован более чем тридцатью неприятельскими эскадронами, имевшими при себе множество легкой артиллерии, сильно пострадал и вынужден был бежать в Георгенау, промежуточный пункт между Домнау и Фридландом. При этом известии Ланн отправил на помощь 9-му гусарскому легкую кавалерию и саксонских кирасиров, а затем выступил во Фридланд сам, дабы оттеснить неприятельскую конницу за Алле и перекрыть дорогу, по которой русская армия, похоже, хотела двигаться к Кенигсбергу. Он прибыл на место к часу ночи 14-го, разглядел в ночном мраке значительное скопление войск и остановился в деревне Постенен, предварительно выбив оттуда охранявшее деревню неприятельское подразделение. К счастью, он был недостаточно силен, чтобы занять сам Фридланд, ибо, заняв его, помешал бы Беннигсену совершить большую ошибку и похитил бы у Наполеона одну из прекраснейших его побед.
В самом деле, в эту минуту вся русская армия приближалась к Фридланду,
