деле ФБР усиливало бдительность, пытаясь выйти на Чина Джиганте. Когда расследование Комиссии ФБР завершилось обвинительным приговором Энтони Салерно, назвав его боссом Дженовезе, некоторые агенты задумались, не вырисовывается ли в лице Джиганте возможный преемник.
Новый начальник отдела Дженовезе Джон С. Причард III был убежден, что Джиганте вменяем и могущественен. Он приказал усилить наблюдение и пристально следить за Джиганте и клубом «Треугольник». Одним из первых его шагов стало строительство скрытого наблюдательного пункта — навеса на крыше соседнего здания Нью-Йоркского университета, оборудованного камерами с зум-объективами, чтобы шпионить за каждым, кто входит в клуб или появляется с Джиганте на тротуаре. Следя за Чином однажды ночью, Причард увидел, как он ведет себя как раздвоение личности. Агент увидел, как он, одетый в банный халат, медленно шаркает к припаркованной машине с Лысым Домом Кантерино. Когда Джиганте нырнул в машину, он передал Кантерино рваный халат и на секунду обнажил хорошо сшитый серый костюм из акульей кожи и галстук, который был на нем.
В 1985 году агенты наконец-то сделали значимое открытие о деятельности Винсента Джиганте. У «загадки в халате», как охарактеризовали его сотрудники ФБР, было два дома, две любовные жизни и две отдельные интимные семьи. Джиганте и его жена Олимпия вырастили двух сыновей и трех дочерей в своем доме в Нью-Джерси, в Олд-Таппане. Другой его дом находился в таунхаусе в фешенебельном Ист-Сайде Манхэттена, где он проводил большую часть ночей с другой женщиной. Ее также звали Олимпия. (В сердечных делах и озвучивании имен в романтические моменты Чин был благоразумным человеком). Олимпия «Митци» Эспозито родила ему двух дочерей и сына.
Чин вел свои дневные деловые дела в районе Салливан-стрит; он никогда не покидал район Нью-Йорка и Нью-Джерси даже на короткий отпуск или поездку. После некоторых трудностей агенты отследили его до его шикарного ночного гнезда. Чарльзу Бодуэну и другим агентам пришлось изрядно попотеть, чтобы выследить Джиганте, когда он покинет Нижний Манхэттен. Поздно вечером Вито Палмиери, солдат и шофер с навыками гонщика, забирал Джиганте на «Кадиллаке» или другой крупногабаритной машине, чтобы совершить пульсирующую поездку. «За ним было трудно уследить, — удивлялся Бодуэн, наблюдая, как Палмиери, нарушая скоростной режим и красный свет, сворачивая на улицы с односторонним движением, проносится по центру города. Чтобы определить, следят ли за ним, Палмиери совершал «множество рискованных маневров», — сообщил Бодуэн.
Несмотря на уклончивую и высокооктановую тактику, Джиганте удалось выйти на след укрытия — таунхауса на 77-й Восточной улице между Парк и Мэдисон авеню.
Это было красивое здание в элегантном квартале; четырехэтажный дом из белого кирпича с черной отделкой, красными дверями, обрамленными копиями газовых фонарей, и плиточным фризом, подчеркивающим кирпичную кладку верхнего этажа. Величественное жилище стало виртуальным подарком Олимпии Эспозито от Морриса Леви, владельца звукозаписывающих компаний и ночных клубов, который на протяжении десятилетий был замешан в непрозрачных финансовых операциях с ведущими мафиози Дженовезе. Согласно записям о недвижимости, в 1983 году Леви через своего друга передал Олимпии за 16 000 долларов таунхаус, который на открытом рынке оценивался почти в 1 миллион долларов. За год до этого Леви приобрел недвижимость за 525 000 долларов, но, видимо, был готов понести огромные убытки за чрезвычайно привлекательное здание.
(В ходе еще одной сделки с недвижимостью, связанной с родственником Джиганте, Леви в 1979 году передал отцу Джиганте землю на его обширной ферме Sunnyside Farms площадью в две тысячи акров, где он разводил породистых лошадей на севере штата Гент, Нью-Йорк. На участке был построен дом в стиле ранчо, который, как утверждает отец Джиганте в судебных документах, использовался почти исключительно для нуждающихся прихожан из его церкви в Бронксе. Жители близлежащих районов Гента в 1980-х годах говорили, что отца Джиганте часто видели в доме с гостями).
Основной владелец независимой звукозаписывающей компании Roulette Records и владелец ночных клубов, включая знаменитый манхэттенский Birdland, Леви был прозван инсайдерами «крестным отцом музыкального бизнеса». В толстом досье ФБР, составленном за тридцать лет, говорилось, что он занимался ростовщичеством, вымогательством и отмыванием денег для филадельфийской преступной семьи и для Дженовезе. Леви никогда не мог стать человеком с именем, потому что был евреем, но агенты ФБР говорили, что ему нравилось играть роль крутого парня, и он был частым посетителем клуба «Треугольник». «Он никогда не скрывал, что у него есть связи, — вспоминал Джон Причард. — Его связи с мудрецами заставляли людей бояться его и помогали его бизнесу». Леви, состояние которого в середине 1980-х годов оценивалось в 75 миллионов долларов, приносил большую прибыль главарям Дженовезе, вписывая их в качестве незаметных акционеров в свои оптовые компании по продаже пластинок и музыкальных изданий. В ответ мафиози помогали сети музыкальных магазинов «Клубничка» и музыкальных компаний Леви в важных делах: гарантировали, что у него не будет проблем с профсоюзами, и «влияли» на популярных артистов, чтобы те записывали для него пластинки на выгодных условиях.
Неблаговидное прошлое Леви стало достоянием общественности в 1988 году, когда он был осужден по федеральному обвинению в вымогательстве, связанном с попыткой вместе с мафиози вернуть 1,2 миллиона долларов от дистрибьютора звукозаписи. Он умер от рака печени в 1990 году в возрасте 62 лет, так и не дождавшись начала десятилетнего тюремного заключения.
Убедившись, что Чин использует таунхаус как убежище для деловых встреч мафии, Причард сделал его приоритетной целью для слежки и прослушивания. Осенью 1985 года в течение шестидесяти дней велась санкционированная судом прослушка телефонных линий дома. В разговорах Джиганте не было обнаружено никаких улик или признаков преступлений, но прослушка предоставила существенные доказательства того, что его ненормальное поведение было актом. По телефону Джиганте общался в основном со своими детьми и Олимпией Митци Эспозито по обычным бытовым вопросам — о доставке продуктов, визитах к врачу, погоде — и его комментарии неизменно были умными.
Позвонив Митци 17 октября 1985 года, Джиганте поинтересовался, как она проходит обследование у врача в связи с сильным кашлем. «Бросай курить», — отругал он ее. Перед тем как он отключился, раздался громкий звук поцелуя, и он добавил: «Я люблю тебя». 8 ноября 1985 года, в одном из последних записанных звонков, он сказал Митци, что находится в «парикмахерской», и спросил, какие вещи она хочет, чтобы он принес в городской дом.
Группы ФБР, следившие за Джиганте во время его поездок по городу, видели, как он выпрыгивал из машины, чтобы наугад воспользоваться телефонными будками. Отследить или проконтролировать эти спорадические звонки не представлялось возможным. Когда прослушивание телефонных разговоров в городском доме не
