Особенно важным это представлялось ввиду нехватки у юж-новьетнамцев войск и материально-технических средств в округе, где дислоцировались две дивизии II корпуса АРВ, семь групп рейнджеров и одна бронетанковая бригада. Состоявшая из четырех полков 22-я дивизия АРВ обороняла прибрежные равнины, провинции Бинь-Динь и Фу-Ен. 23-я дивизия защищала центральные горные районы, имея три своих полка в Плейку, а один в Бан-Ме-Туоте, где также находилась одна группа рейнджеров и части Региональных сил. Большинство групп рейнджеров дислоцировалось к западу от Контума. Войска АРВ испытывали нехватку почти всего, а моральный дух и дисциплина личного состава оставляли желать лучшего.
Силы АСВ в данном регионе составляли пять дивизий Главных сил (3-я, F-10-я, 320-я, 968-я и 316-я). 3-я дислоцировалась в провинции Бинь-Динь, 968-я дивизия стояла перед Контумом, а 10-я, 320-я и 316-я концентрировались для удара по Бан-Ме-Туоту. Плюс к этим дивизиям у АСВ здесь действовало пятнадцать танковых, артиллерийских, зенитных и инженерных полков, всего 75 000 – 80 000 человек. Все они прошли хорошую подготовку, имели все необходимое снаряжение и грамотных командиров. Главным среди них являлся преемник Зиапа, старший генерал Ван Тьен Дунг, которого Политбюро ЦК ПТВ послало организовывать и проводить штурм Бан-Ме-Туота, вероятно, чтобы как-то загладить обиду, нанесенную Дунгу хитроумным товарищем Тра.
План Дунга не отличался особой затейливостью. Предстояло тайно сосредоточить вблизи города превосходящие силы, для чего следовало сначала провести отвлекающие маневры в зоне ответственности II корпуса АРВ. Затем генерал собирался перерезать ведущие к городу дороги и захватить аэропорт, чтобы лишить защитников возможности получать подкрепления по земле и по воздуху, а потом обрушиться на них всей мощью и взять город.
Как обычно АСВ невольно помогали некомпетентные руководители АРВ. Негибкая политика Тхиеу вынуждала командование II корпуса разбрасывать силы. Командир корпуса, генерал-майор Фам Ван Фу, тоже вложил свою лепту в дело победы противника. Несмотря на донесения корпусной разведки и второго отдела ОГШ о том, что Дунг собирается штурмовать Бан-Ме-Туот, Фу до самого последнего момента пребывал в святой уверенности, что цель врага – Плейку или Контум. Только примерно 1 марта Фу все же перебросил в Бан-Ме-Туот 53-й полк 23-й дивизии АРВ.
Конечно, просчет Фу сыграл на руку противнику, впрочем, сомнительно, что, даже действуй он иначе, командир II корпуса смог бы изменить ситуацию. У Фу не хватало войск, чтобы выполнять приказ Тхиеу – удерживать все и везде – и еще отбивать атаку концентрированных сил трех дивизий. А раз у Фу фактически отсутствовали шансы на победу, Дунг просто не мог проиграть. Он владел инициативой и располагал превосходящими силами.
Дунг пишет, что сражение за Бан-Ме-Туот началось 1 марта с серии маневров и нападений На различные объекты к западу от Плей-ку. Остальные источники называют датой старта кампании при Бан-Ме-Туот 4 марта, когда части АСВ перерезали шоссе № 19 в двух местах на участке Куи-Нгон – Плейку. 5 марта 320-я дивизия АСВ в трех точках блокировала шоссе № 21 между Бан-Ме-Туотом и побережьем. Таким образом, две дороги от моря в горы в течение суток оказались под контролем противника. 8 марта 9-й полк АСВ из состава 320-й дивизии АСВ перерезал шоссе № 14 к северу от Буон-Блеч, изолировав Бан-Ме-Туот. Теперь все было готово для решающего штурма.
В 02.00 10 марта солдаты АСВ ринулись в атаку на Бан-Ме-Туот и на аэродром, расположенный к северу, в Фуонг-Дук. Артиллерия АСВ вела плотный и точный огонь. Так, уже к 10.00 атаковавшая с севера 320-я дивизия АСВ углубилась в город на значительное расстояние. К ночи 10 марта АСВ овладела центром Бан-Ме-Туота, но на западе, юге и востоке все еще шли ожесточенные бои. Сражения вокруг города продолжались и на следующий день, не утихали они в пригородах, особенно в районе аэропорта, но 12 марта генерал Фу Заявил, что Бан-Ме-Туот пал.
Где-то 11 или 12 марта произошел один из тех инцидентов, которые порочили репутацию АРВ. 23-я группа рейнджеров АРВ перед началом штурма дислоцировалась в Буон-Хо, примерно в двадцати километрах к северу от Бан-Ме-Туота. По мере развития событий группа выдвинулась к городу, не встречая заметного противодействия со стороны неприятеля, отступавшего к предместьям Бан-Ме-Туота, где уже закрепились силы 320-й дивизии АСВ. Когда рейнджеры соединились со своими, командир 23-й дивизии АРВ, бригадный генерал Ле Ван Туонг, велел им прекратить атаку и приказал отправиться на вертолетную площадку за пределами города, чтобы обеспечить эвакуацию его жены и детей. После этого рейнджеры вернулись к Бан-Ме-Туоту, доступ в который оказался полностью заблокирован значительными силами противника. Таким образом, Туонг дал возможность АСВ консолидироваться в городе.
12 марта президент Тхиеу приказал генералу Фу отбить у неприятеля Бан-Ме-Туот. С этой целью ОГШ по воздуху отправил в Контум последнюю резервную часть, 7-ю группу рейнджеров, с целью высвободить 44-й и 45-й полки 23-й дивизии АРВ. Последние были воздушным путем переброшены в Фуок-Ан, откуда им предстояло контратаковать в западном направлении, чтобы захватить Бан-Ме-Туот и прийти на помощь батальону 53-го полка АРВ, все еще удерживавшему аэродром. Возглавлять контратаку должен был командир 23-й дивизии АРВ генерал Туонг, тот самый, который отправил рейнджеров прикрывать эвакуацию своей семьи.
Ответная атака АРВ началась 15 марта и практически немедленно захлебнулась. Проводилась она без участия танков и артиллерии и почти без поддержки с воздуха. Не хватало боеприпасов и продовольствия, возможность же подвести все необходимое отсутствовала, поскольку шоссе № 21 контролировал противник. Но не эти факторы, которые обычно бывают весьма существенны, стали подлинной причиной катастрофы. Хуже всего оказалось то, что в Бан-Ме-Туоте, тыловой базе 23-й дивизии АРВ, находились семьи военнослужащих. Когда солдаты выгрузились из вертолетов в Фуок-Ан, то вместо того, чтобы занять места в боевых порядках и атаковать, кинулись искать своих жен и детей. Найдя их, солдаты сняли униформу, бросили оружие и вместе с чадами и домочадцами поспешили к Нья-Трангу. Итак, не успев начаться, контратака АРВ рассыпалась.
ОГШ следовало бы предвидеть подобное развитие событий, помнить, сколько бед понаделал “семейный синдром” в 1972-м в Ку-анг-Три и до того в других местах. Ничуть не больше предусмотрительности и профессионализма проявило и командование АРВ, непосредственно руководившее действиями войск в зоне боев. Командир корпуса Фу неверно оценил обстановку: во-первых, не сумел предусмотреть намерений неприятеля, во-вторых, совершил грубый промах в оценке своих возможностей отбить Бан-Ме-Туот. Командир 23-й дивизии Туонг проявил себя и вовсе отвратительно. 16 марта он был легко ранен в лицо, но вместо того, чтобы, залепив ранку пластырем, вернуться к выполнению своего долга, эвакуировался в госпиталь в Нья-Транге.
Но все же самый сокрушительный удар ВСРВ нанесло решение Тхиеу. Вот некоторые предпосылки этого шага. К началу марта 1975 года события в Соединенных Штатах убедили Тхиеу в том, что американцы не вмешаются в конфликт, чтобы спасти РВ, а в будущем собираются еще сильнее урезать военную помощь его стране. 10 марта, когда три дивизии АСВ начали штурм Бан-Ме-Туота, Тхиеу, похоже, утратил последние сомнения в отношении перспектив развития событий. 11 марта он пригласил на “рабочий завтрак” во Дворце Независимости премьер-министра Тран Тхиен Кьема, своего советника по вопросам безопасности генерал-лейтенанта Данг Ван Куанга (известного как “Толстый” Куанг) и начальника ОГШ генерала Као Ван Вьена‹5›. Когда все поели, Тхиеу достал маломасштабную карту и спокойно заявил, что ВСРВ не смогут держать оборону повсеместно, а потому их следует передислоцировать так, чтобы они защищали лишь наиболее жизненно важные районы Южного Вьетнама.
Тхиеу хотел сохранить только территории к югу от линии, начинавшейся чуть севернее Туй-Хоа и протянувшейся на запад до границы с Камбоджей, при этом некоторые из них пришлось бы отвоевывать. Большую часть всего того, что находилось выше, включая Контум и Плейку, пришлось бы просто бросить. В отношении ВР 1 концепция Тхиеу и вовсе представлялась двусмысленной. Он хотел удержать Хюэ, но если это не получится, тогда хотя бы Да-Нанг. Если же и это окажется невозможным, тогда Куанг-Нгай или Куи-Нгон, а уж в самом крайнем случае хотя бы Туй-Хоа. Что интересно, Тхиеу обозначил на своей карте линию континентального шельфа, где недавно разведали нефть. Президент хотел, чтобы правительство сохранило контроль над нефтяными месторождениями.
Выслушав Тхиеу, трое его приближенных заерзали на стульях. Наконец напряженную тишину нарушил генерал Као Ван Вьен. Слова Вьена, произнесенные в самый острый момент истории Южного Вьетнама и записанные им самим спустя годы, говорят не в пользу руководства страны. Вот они: “Я сказал о том, что подобная передислокация и в самом деле была бы необходима и что я уже давно думал об этом. Но до поры до времени я держал свое мнение при себе, полагая, что предложение будет несвоевременным. Прежде всего, оно расходилось с курсом государственной политики, а второе, если бы даже я предложил такое, мои слова могли быть расценены как проявление пораженчества. Однако я воздержался и не указал, что, по моему мнению, мы уже опоздали, и такая масштабная передислокация едва ли завершится успехом”‹6›. (Курсив автора.)
